Политика: Европа начала подбирать место России на мировой арене
О геополитической стратегии России, ее месте и будущем спорят во всем мире. Но практически никто из лидеров великих держав не делится своим мнением с публикой. Тем не менее французский президент Макрон уже не в первый раз вслух размышляет о том, какой выбор стоит перед Россией. А сейчас он назвал три сценария будущего для нашей страны. Но они чересчур категоричны. Европа ищет для себя новое место в мире – и молодой французский президент относится к тем, кто наиболее активен в инициировании этой дискуссии. Макрон уже признавал, что без нормальных отношений с Россией у Европы нет шансов обрести геополитическую самостоятельность и призывал к переосмыслению русского направления европейской политики. А в новом интервью журналу The Economist он попытался объяснить необходимость сближения с Россией не только европейским интересом, но и тем, что якобы и для самой Москвы это будет наилучший и наиболее вероятный выбор. Для этого он изложил три возможных, на его взгляд, стратегии России.
Первый сценарий: Россия пытается восстановить статус супердержавы, опираясь только на собственные силы. Он называет это автономным «православным консервативным проектом», считает его чрезвычайно сложно осуществимым и говорит, что не верит в этот вариант. Дескать, хотя Запад своими ошибками сам дал России преимущество, самостоятельно у нее не хватит сил. Почему? Потому что ВВП у России как у Испании, население стареет и уменьшается. При этом нарастить население через миграционную политику мешает «идеологическая модель, основанная на консерватизме и национальной идентичности», из-за которой русские опасаются окружающих их мусульман.
Второй сценарий – евразийская модель. Но тут есть доминирующий Китай. И якобы поэтому евразийская ориентация России не может быть сбалансированной. Говоря о рассадке во время встреч по китайскому проекту «Один пояс, один путь», Макрон замечает, что «российский президент все дальше и дальше от главы КНР Си Цзиньпина. Он видит, что все меняется, и я не уверен, что ему это нравится». Напоминая о том, что Путин – дитя Санкт-Петербурга (видимо, имея в виду – великого европейского города), Макрон добавляет: «Я не верю ни на секунду, что его стратегия – быть вассалом Китая».
Таким образом Макрон плавно подводит к третьему сценарию –сбалансированной модели партнерских отношений с Европой. Да, признает Макрон, сейчас Путин смотрит на Европу как на вассала США, а на Евросоюз как на троянского коня НАТО, которое собирается расширяться вплоть до границ России, и поэтому встал на путь консервативного антиевропейского проекта:
«Но я не понимаю, как в долгосрочной перспективе его проект может быть чем-то иным, чем партнерским проектом с Европой».
А это, продолжает Макрон, нужно и Европе: «Если мы хотим построить мир в Европе, воссоздать европейскую стратегическую автономию, нам нужно изменить нашу позицию в отношении России». Это может занять десять лет – «но мы имеем право не быть прямыми врагами с врагами наших друзей».#{related}
Таким образом, Макрон верит или хочет верить в то, что Россия никуда не денется от партнерских отношений с Евросоюзом – ведь альтернативы у нее нет. Тут все очень лукаво и тенденциозно, хотя и оправданно с точки зрения европейских интересов.
Какие варианты Макрон предлагает России? Самостоятельная великая держава, евразийская держава и партнер Европы. Первые два ущербны и рискованны, говорит он, поэтому давайте жить дружно с Европой.
Россия вовсе не против нормальных и даже близких отношений с Евросоюзом, но она никогда не будет его партнером в том понимании, которое вкладывает в это Макрон. Потому что она будет осуществлять первые два сценария, а третий за нас выстроит сама Европа.
Сравнение нашего ВВП с испанским некорректно, потому что нынешние роль и место России в мировой экономике не соответствуют нашему потенциалу. Страна, может, и станет одной из пяти ведущих экономик мира – это вопрос времени. Причем ее влияние на мировую экономику будет превышать размер ВВП. Демографическая проблема также не является препятствием для самостоятельного развития, хотя нам крайне необходимо увеличение рождаемости, никто в руководстве страны даже не рассматривает вариант заселения России мигрантами.
И не из-за страха перед мусульманами (которых у нас своих 20 миллионов), а из-за желания сохранить и развивать русскую цивилизацию, а не ставить эксперименты над собственной страной. И потому, что сама логика Макрона – завезти мигрантов, чтобы поднять ВВП – абсолютно ущербна. Мигранты могут на какое-то время дать экономический эффект, как это было в той же ФРГ в 60-70-е годы. Но масштабная миграция представителей других цивилизаций приводит со временем к такому количеству проблем внутри принимающего их общества, что никаким ростом ВВП не исправишь.
Россия хочет быть самостоятельной великой державой, но не масштаба СССР, если мы говорим о внешней экспансии, политической и экономической. Для нас в ближайшие десятилетия актуальней всего наращивание внутренней мощи и реинтеграция постсоветского пространства. И рост нашей активности на мировой арене призван как раз создать лучшие условия для выполнения этих двух задач.
Россия не хочет быть сверхдержавой в терминологии времен американо-советского противостояния не потому, что у нее меньше сил, а потому что мир изменился и будет меняться еще больше. Но меняться именно при нашем активном участии, как великой самостоятельной державы.
Но и евразийский сценарий Россия будет осуществлять и уже осуществляет. Макрон специально или нет сводит его к отношениям между Москвой и Пекином, но он гораздо сложнее. Китай будет сильнейшей экономической державой мира на протяжении всего XXI века. Однако это не значит, что российская евразийская стратегия описывается через призму российско-китайских отношений. Настоящий евразийский сценарий для России состоит в развороте с Запада на Восток не для того, чтобы заменить один другим, а для того, чтобы осознать свою уникальность и воспользоваться ее плодами.
Россия – не Запад и не Восток, Россия самостоятельная и потенциально самодостаточная цивилизация. Но у нас образовался сильный перекос в сторону отношений и связей с Западом (выражающийся в том числе и в неравномерном развитии территории нашей страны). Теперь нам нужно сделать упор на восточном и южном направлении, где есть множество стран и сил, которые интересны нам, и которым интересны мы. От Турции до Кореи, от Ирана до Японии, от Индии до исламского мира в целом. Евразийский путь не отменяет связей с Европой, просто он лишает их статуса безальтернативных.#{related}
Поэтому третий сценарий, описанный Макроном как неминуемый для России, на самом деле является таковым для Европы. Это Европе стратегически нужна Россия куда больше, чем она нам. В нынешней конфронтации вина полностью лежит на европейской стороне.
Потому что сначала она, пусть и по атлантической инициативе, посягнула на часть русского мира, на Украину. То есть осуществила акт открытой геополитической агрессии. А потом, после русского «крымского ответа», повинуясь той же англосаксонской воле, присоединилась к попыткам наказать и изолировать Россию. В итоге продемонстрировав все качества вассала атлантистов и подорвав в глазах России свою репутацию надежного партнера.
Теперь, все сильнее задумываясь о самостоятельной жизни в постатлантическом мире, Европа зовет Россию настроиться на совместное будущее. Но у России будет самостоятельное будущее, в котором будет место и нормальным, долгосрочным отношениям с Европой. Самостоятельной Европой, которой ей еще предстоит стать. Не за наш счет, и не за счет наших геополитических интересов, но с нашей помощью, если наберутся смелости о ней попросить.