«Если всё у вас в порядке, тогда почему не пляшете?» Как маршал Жуков воинскую часть инспектировал

Эту историю мне рассказал пожилой ветеран Великой Отечественной, когда речь у нас с ним зашла о переименовании нашей улицы из Выставочной в Маршала Жукова.

Улицу в Оренбурге переименовывали в 2000 году к 55-летию Победы. На фасаде дома установили памятный барельеф полководца. Однако ни к дому, ни к улице маршал отношения не имел. И я сказал об этом старику. Тот возмутился:

- Да это ведь сам Жуков! Маршал Победы! Он ни Сталина, ни Хрущёва не боялся! А как солдаты его любили! Простой, прямой и люзоблюдов не терпел…

- Да откуда вы всё это знаете?

- Сам видел.

И ветеран вспомнил, как в 1948 году их часть под Свердловском инспектировал сам Жуков.

В послевоенные годы маршал оказался в опале. По приказу верховного главнокомандующего он был направлен в Уральский военный округ. И первым его шагом на новом месте стала инспекция воинских частей в окружных гарнизонах.

Выстроенный на плацу личный состав части смотрел на нового командующего, не дыша, влюблённым взглядом. Такая реакция была у всех, – от рядового до командира части. Согласитесь, не каждый день встречаешься с такой известной личностью, легендой только что отгремевшей войны.

Жукову, которого, видимо, так встречали и до того, в других частях, подобный прием явно не нравился. Надо решать текущие вопросы, а офицеры только подобострастно кивают.

- Значит, всё у вас в порядке? – не глядя на подчинённого, обратился маршал к командиру части.

- Так точно!…

- Тогда почему личный состав такой кислый? Есть своя художественная самодеятельность? Гармонист?

К любому вопросу был готов начальник гарнизона, но к такому…

- Гармонисты, - повернулся командующий к строю, - два шага вперед.

Из строя вышли трое перепуганных солдата. Что будет дальше, никто не представлял. Жуков подошел к одному из них, взглянул в глаза.

- Ефрейтор Кузнецов, - отрапортовал тот.

- Гармонист?

- Так точно.

- А где инструмент?

- В казарме, товарищ маршал.

Жуков обернулся к сопровождавшим его офицерам:

- Ну, что встали? Дайте парню гармонь.

Из ближайших казарм на плац уже торопился лейтенант, держа в одной руке гармонь, в другой, на всякий случай, - трофейный аккордеон.

- Ну, покажи ефрейтор, как играешь. Можешь плясовую?

Над плацем взвилась задорная мелодия русской плясовой.

- Хорошо играет, - хмыкнул командующий и чуть улыбнулся каким-то своим мыслям.

Строй замер. Офицеры не понимали, что им следует делать.

- Ну, а вы чего стоите? – командующий обернулся к двум вышедшим из строя рядовым. – Плясать не умеете?

Сначала неуверенно, а потом, войдя в раж, оба солдата пошли вприсядку.

- Еще желающие есть? – обернулся Жуков к строю. – Два шага вперед.

Из строя вышли еще двое добровольцев и по-своему вступили в пляс. У кого-то в руках оказались деревянные ложки, пустившие раскатистую трель.

Настроение изменилось у всех. Вместе напряженных лиц, опасавшихся лишним словом, жестом, движением попасться на глаза командующему с крутым, как поговаривали, характером, и офицеры, и рядовые теперь улыбались, вспоминая родной дом.

Жуков довольно посмотрел на командира части.

- Ну, вот, а встретил, как на похоронах. Видишь, какие у тебя бойцы. С такими и воевать можно. Ладно, показывай технику.

Рассказывающий мне эту историю ветеран, боевой офицер, прошедший Великую Отечественную, вспоминал, что гармонь в тот день играла на плацу еще не меньше часа.

И кстати, после этого случая командование части стало уделять серьезное внимание своей художественной самодеятельности. Кроме гармонистов и танцоров еще и хор был организован.