СМЕРШ. Оперативные мероприятия литер "э". На живца. Рассказ деда...
Оперативные мероприятия литер "э" - так обозначались в служебной переписке военной контрразведки радиоигры с немецкими разведорганами. Суть любой радиоигры проста - взятые с поличным, то есть с портативной коротковолновой радиостанцией, немецкие агенты - парашютисты перевербовываются и под контролем контрразведки передают своему руководству дезинформацию. Эти сведения не должны вызывать у противника подозрения в достоверности, тут был необходим очень тонкий подход к подбору сведений. Ложные сведения обязательно должны были сопровождаться и правдивыми. Главная ценность радиоигры заключалась в передаче дезинформации противнику. Тексты радиограмм составлялись таким образом, что каждый отдельный факт казался правдивым, мог быть проверен и подтвержден, но, будучи собрана вместе, такая информация давала совершенно другую картину, существенно отличающуюся от реальной.
Дезинформация способствовала успеху Курской битвы, а также Белорусской, Ясско-Кишиневской, Прибалтийской и Висло-Одерской операций. Подготовка таких донесений для радистов, работающих под контролем контрразведки, была очень важным и кропотливым делом, обязательно согласовываемым непосредственно с Генштабом. Характерный пример из архива - резолюция Виктора Семеновича Абакумова на одном из документов по поводу радиоигры, адресованная"... зам.нач. ГУКР "СМЕРШ" Мешику и нач. 3-го отд. ГУКР "СМЕРШ" Утехину, по поводу "дезы" для немцев (радиоигра "Опыт", сентябрь 1943 года):" Такие дез. материалы без разрешения т.Сталина передавать нельзя." Всего с ноября 1941 года по сентябрь 1943 года было задействовано 80 захваченных вражеских агентов с радиостанциями, работающих под диктовку контрразведки. (Документ и цифровые данные из сборника "Энциклопедия"СМЕРШ", авторы Клим Дегтярев и Александр Колпакиди.)
С весны 1943 года все радиоигры, кроме игр "Монастырь" и "Курьеры", проводившихся подразделениями НКВД и НКГБ, осуществлялись ГУКР"СМЕРШ". Были и другие стороны радиоигр. Группы, работающие под контролем, нуждались в помощи, и немцы периодически сбрасывали им оружие, боеприпасы, деньги, порой в значительных количествах, и конечно, новых агентов и связных. Все это естественно попадало в руки оперативников "СМЕРШ". В этой теме есть еще один аспект, который нам с наших нынешних позиций понять трудно. Среди всех задержанных немецких агентов-парашютистов было определенное количество явившихся с повинной. Все они впоследствии честно трудились на благо Победы. Но по тогдашнему законодательству все они подлежали уголовному наказанию. Однако Абакумов добился того, что агенты, явившиеся с повинной и не совершившие преступлений при выполнении задания, освобождались от уголовного наказания. Это значительно повысило эффективность борьбы с немецкими спецслужбами. Выходит, что Виктор Семенович Абакумов опередил время - аналогичная поправка в закон была принята Верховным Советом СССР только в 1960 году.
На живца. Отдельные операции, проводимые оперативниками контрразведки "СМЕРШ", является готовым сюжетом для приключенческих рассказов. Нужно только помнить, что участники этих операций - живые люди, они прекрасно понимали, чем рискуют, но шли и выполняли опасные и трудные задания. В 1943 году немецкими диверсантами был совершен ряд террористических актов, в которых было убито два генерала и семь высших офицеров вместе с сопровождающей охраной. Сценарий всех преступлений одинаковый. В тылу на пустынных участках дорог одетые в форму комендантских патрулей немецкие диверсанты останавливали как бы для проверки документов легковую машину с офицерами Красной Армии и расстреливали находящихся в машине офицеров. Следует признать, что метод этот был не нов - точно также действовал в тылу немцев и наш известный диверсант Николай Кузнецов со своими соратниками. Использовали немцы только пистолеты, иногда с пулями, обработанными ядом, вызывающим мгновенную смерть.
Для борьбы с диверсантами решено было использовать машины - ловушки. В машину сажали офицера - оперативника СМЕРШ в форме генерала или старшего офицера Красной Армии и двух оперативников в качестве сопровождающих. К операции привлекали только оперативников с прекрасной реакцией в скоротечных огневых контактах и отличным владением рукопашным боем, а также с боевым опытом. Это была одна из немногих операций, в которых сотрудникам контрразведки, учитывая наличие у нападающих оружия с ядом, вызывающим мгновенную смерть, предписывалось вести огонь на поражение, и не требовалось обязательно брать диверсантов живыми. Операция прошла успешно, все диверсанты были уничтожены.
На минутку задумаемся... Розыскника - "волкодава" переодевают в форму генерала или полковника и в сопровождении двух таких же розыскников возят на "виллисе" по дорогам в поисках патрулей. При этом первым огонь открывать нельзя - а вдруг это настоящий комендантский патруль. И чрезмерную подозрительность тоже не покажешь. Надо дождаться, пока тебя начнут убивать, а только после этого уничтожать врага. При этом точно известно, что перед тобой не новички и не дети, а опытные, хорошо подготовленные бойцы, особо опасные при задержании и в совершенстве владеющие приемами защиты и нападения. Которые быстро стреляют. И надо успеть выстрелить еще быстрее. Эта работа не для слабонервных! Потому что успевали и стрелять и захватывать...
И это не единственный эпизод. В конце войны на территории Германии в зоне наступления Советской Армии действовали аналогичные оперативно-боевые группы, осуществлявшие "зачистку" освобожденных районов от диверсантов, шпионов и остаточных групп противника. Например, Управлением контрразведки СМЕРШ 1-го Украинского фронта только за апрель 1945 года было взято 50 пленных, при активном сопротивлении уничтожено 100 военнослужащих Вермахта, задержано 25 агентов немецкой разведки. Потери подразделения за весь период составили 3 офицера из 7 и 12 солдат. (Цифровые данные из сборника "Энциклопедия"СМЕРШ", авторы Клим Дегтярев и Александр Колпакиди.)
Рассказ деда. В середине 1970-х годов в момент очередного всплеска "антисталинизма" и "борьбы с последствиями культа личности Сталина и нарушениями социалистической законности", я спросил у своего деда, военного врача, прошедшего всю войну, о его отношениях с военной контрразведкой. Дед сначала ответил коротко - "повезло". Потом рассказал подробнее. Дед начал войну в должности армейского хирурга 8-й армии, в августе 1941 года из осажденного Таллина морем уходил с частями армии в Кронштадт и всю блокаду провел на Ораниенбаумском плацдарме в составе армейского госпиталя, то есть практически внутри кольца блокады. Ораниенбаумский плацдарм размером примерно 65 км. на 25 км. защищали орудия Кронштадских фортов, а оборону вели стрелковая дивизия, две бригады морской пехоты и сборная часть из курсантов военных училищ. Там же находился армейский госпиталь. В самом начале 1942 года дед в своем госпитале на Ораниенбаумском плацдарме оперировал раненого офицера из бригады морской пехоты, оборонявшей плацдарм. Ранение было тяжелым, но вылечить удалось. С пациентом, звали его Федор, у деда потом сложились товарищеские отношения, не близкие, а просто приятельские. Иногда встречались, разговаривали. Федор несколько раз приходил в госпиталь, навещал своих раненых друзей. Пару раз даже выпивали с дедом. После снятия блокады в начале 1944 года и наступления дед больше Федора не видел. А еще в госпитале служил коллега, военный врач, тоже, как и дед, из кадровых военных, с которым дед был знаком еще по службе на Дальнем Востоке, звали его Сергей, фамилию не запомнил. Отношения с ним, по словам деда, были ровные, не очень близкие, но и конфликтов никаких не было. После снятия блокады части 8-й армии наступали в Эстонии, дед войну закончил в Таллине.
После Победы, уже летом, деда вызвали в Москву в Главное Военно-медицинское Управление, за новым назначением. И там, в коридоре, дед случайно встретил своего бывшего пациента Федора, в прошлом офицера морской пехоты. Поздоровались, остановились, покурили, поговорили по товарищески, и Федор пригласил зайти к нему в кабинет. Выпили по рюмке коньяка за встречу, и договорились встретиться через день-два. При следующей встрече Федор сказал, что он теперь занимается кадровыми вопросами, и спросил деда, что он может сказать о своем сослуживце, и назвал фамилию Сергея. Дед ответил коротко - хороший специалист, честный офицер, преданный член партии. "Другого ответа от тебя не ожидал" - сказал Федор. После этого показал деду свое удостоверение сотрудника СМЕРШ и папку с бумагами - в этой папке дед увидел пять или шесть доносов, написанных Сергеем на деда и некоторых других сослуживцев. Дед, конечно, остолбенел. "Что же мне делать?" Федор сказал: "Тебе делать ничего не надо. Теперь будем делать мы. А ты спокойно служи."
С Федором деду больше встретиться не довелось. Сергей странным образом куда-то пропал, дед успешно продолжил службу до 1958 года, вышел в запас с должности Главного хирурга ПриВО, много оперировал и после ухода из армии.
Вспомнил слово деда - повезло... А потом вспомнил его же слова, слышанные много раз, - девиз старого русского офицерства - "делай что должен, и будь что будет"...