Суд, где главное – не наказание
Зачем нужен Церковный суд, если есть суд гражданский, а в конечном итоге и Суд Божий?
Евангелие от Иоанна повествует нам о словах Христа, вставшего на защиту грешницы и предложившего всякому безгрешному первым бросить в нее камень… Проще говоря, Иисус отметил, что в той или иной степени любой человек, в том числе и члены Святой Церкви, может быть подвержен греху и нарушать церковные установления. В ряде случаев оценку таким поступкам дает Церковный суд. Зачем он нужен, если есть суд гражданский, а в конечном итоге и Суд Божий, поможет разобраться протоиерей Александр Нагайцев, председатель Церковного суда Тульской епархии.
Отец Александр, насколько я понимаю, система судопроизводства в современной Церкви появилась около двадцати лет назад. А что послужило толчком к ее воссозданию?
– Все полномочия, в том числе и церковной судебной власти, принадлежат на местах правящим архиереям, и чтобы их хоть немного разгрузить и дать возможность больше времени уделять своему главнейшему служению – окормлению паствы, создаются различные профильные отделы. Церковный суд и есть один из таких органов, он был создан на рубеже 2000-х годов и по сию пору является действующим органом, основное назначение которого – помочь человеку в его нравственном возрождении, чтобы предстать на Суд Божий не совсем опустившимся и оскотинившимся.
Некоторые коллеги-журналисты сравнивают церковный суд с шариатским судом у мусульман… Насколько такое сравнение корректно?
– На сегодняшний день в ряде стран существуют шариатские суды, к примеру, это Иран, Пакистан, Афганистан, Йемен, Израиль и еще несколько, где такие суды имеют очень широкие полномочия, выполняя ряд функций, которые у нас принадлежат судам гражданским.
В Православии церковный суд не занимается уголовными делами, а вот шариатские суда – да. И если говорить об их эффективности, то мы видим в этих странах очень низкий уровень преступности, что, конечно, обусловлено жестокостью наказаний – в Йемене до сих пор ворам руки рубят.
А сравнение такое некорректно по той причине, что основное назначение нашего церковного суда состоит не в наказании человека, а в его вразумлении и воспитании, взывании к совести человека, чтобы он, осознав глубину своего падения, начинал исправляться.
Нынешние нормативные акты основываются на решениях дореволюционных Поместных Соборов, или всё совсем иначе?
– В основном церковный суд все-таки опирается на церковные каноны, постановления Вселенских Соборов и Правила святых отцов, а сегодня еще добавляются Устав Русской Православной Церкви и Положение о Церковном суде, а также ряд иных положений, что вкупе позволяет немного расширить сферу деятельности Церковного суда.
Какие вопросы находятся в компетенции такого суда, и какие дела рассматриваются чаще всего?
– В составе суда Тульской епархии – пять человек, и каждый работает весьма и весьма активно, так как круг рассматриваемых вопросов чрезвычайно широк. Это и дела мирян, и дела клириков, начиная от недобросовестного исполнения своих христианских обязанностей, супружеского долга или отношения к родителям либо детям, и возможность совершения христианского погребения при определенных обстоятельствах…
Значительно и количество прошений – были периоды, когда они исчислялись сотнями! Понимаете степень ответственности и нагрузку при таком объеме работы? Ведь за каждым прошением – живой человек и его судьба, так что важно не просто не навредить, но спроецировать свое внимание на том, чтобы помочь, ибо Церковный суд орган не карающий, а милующий.
Вопрос, который волнует многих, – о прошениях, связанных с отпеванием «жизнь свою самовольно скончавшего». В каких случаях Церковь признает такое поминовение возможным?
– Существует ряд обстоятельств, которые мы обязательно указываем в решении Церковного суда. Обычно милуем тех людей, которые действительно находились во вроде бы безвыходном состоянии (хотя у настоящего верующего христианина таких состояний быть не может), когда из-за страшных и мучительных заболеваний дошло до того, что человек совершает страшный этот грех бессознательно.
Конечно, есть явные самоубийцы, не просто оставляющие посмертные записки, но и обрушивающие в них проклятия чуть ли не на весь род человеческий – такие, безусловно, не достойны христианского погребения и поминовения. В таких случаях мы рекомендуем родственникам чин молитвенного поминовения, потому что родственник должны за такую душу все равно и всенепременно молиться, так как у Бога милости очень много.
Наша же задача – досконально разобраться и, милуя действительно страдавших людей, разрешить совершить над ними чин христианского погребения. В этой связи мне вспоминается пример из практики XIX века, когда владыка Санкт-Петербуржский Исидор на одном из подобных прошений наложил такую резолюцию: «Если дьявол посмеялся над телом человека, мы не можем допустить, чтобы он посмеялся над душой его!»
В обычных судах присутствует определение гражданских прав и свобод, а что характеризует эти понятие в христианском понимании?
– Так и у каждого христианина есть и права, и обязанности, и обусловленные этим свободы. Однако важно, чтобы христианин понимал, что обязанности его не менее велики, чем права и свободы, так как он обязан быть примером для окружающих, особенно для тех людей, что только начинают свой путь к Церкви.
Христианин, по сути, – это светильник, показывающий своему окружению, что существует совершенно иная жизнь, чем плотско-материальная, жизнь духовная, где все построено на принципах взаимной любви, милосердия, сострадания и уважения.
Кстати, до революции в составе церковных судов могли быть миряне, но сейчас этой нормы нет. Почему?
– В те времена нравственный облик мирян был несколько иным. Сейчас, к сожалению, уровень нравственности упал. Проще говоря, каждый исторический период времени накладывает свои отпечатки, и сегодня такой нужды нет, тем более что сегодня (а это подтверждается серьезными социологическими исследованиями) многие люди, считающие себя верующими, очень свободно трактуют само понятие христианской веры.
Многие не учитывают, что человек всю свою жизнь должен стремиться к духовному росту, чтобы максимально прийти к соответствию с тем, что мы называем образом и подобием Божиим.
Сколько лет вы уже несете послушание председателя Церковного суда, и чем был определен такой выбор?
– Решением митрополита Тульского и Ефремовского Алексиея я с 2007 года был назначен к исполнению обязанностей председателя епархиального Церковного суда, уже имея опыт работы в его составе в качестве секретаря под председательством приснопамятного протоиерея Сергия Горюнова.
Ответственность, конечно, большая, но и отказываться от ответственности тоже кажется мне неправильным, особенно если есть опыт работы в нужной сфере. Тем более, что это не только ответственно, но и почетно – в том смысле, что ты не имеешь права на ошибки и казусы, чтобы быть примером христианской жизни.
Если говорить общо, то любой суд исполняет карательную функцию, а как это соотносится с понятием греха осуждения? И насколько тяжело вам как священнику побеждать этот вид тщеславия и сохранять милостивое сердце?
– Ошибочное мнение, потому что мы руководствуемся не собственными какими-то представлениями и понятиями, а вековыми канонами Церкви. Мы не судим и не осуждаем, а находим соответствующий канон, который уже применялся осознанно в конкретной ситуации.
Уже говорил ранее, но снова подчеркну: наша цель – не наказание человека, а попытка его вразумления в осознании падения и необходимости начать путь к нравственному возрождению.
Заседания гражданских судов обычно проходят в открытом режиме, а церковные, напротив, носят закрытый характер. С чем это связано?
– В основе – Положение о Церковном суде, но оно верное и проверено даже уже на собственной практике. Был у нас случай, когда пришлось участвовать в приходском собрании на предмет конфликта между прихожанами и духовенством, чтобы разобраться изнутри, но это оказалось не собрание, а какой-то балаган. Честно, но мне было страшно за этих людей, забывших о том, что они являют собой образ и подобие Божие. Вот чтобы такое подобие «зверофермы» не повторялось, заседания и проходят в закрытом режиме, который позволяет сконцентрироваться на конкретном деле, чтобы досконально его исследовать и принять единственно верное решение.
В церковном судопроизводстве наличествует, так сказать, сторона обвинения, а вот адвокатов нет. Почему?
– В церковном суде очень гармонично сочетаются три ипостаси – судьи, прокурора и стороны защиты!
Вопрос же именно профессиональной адвокатуры достаточно долго обсуждался, но мы должны понимать, что основная цель адвоката состоит все-таки не в установлении истины, а по большей части в том, чтобы найти какие-то законные или процессуальные лазейки, дабы помочь клиенту уйти от ответственности.
В церковном же суде основное – это установление истины, которой адвокатская сторона в данном случае может навредить.
Важно и понимать, что осознавший свой проступок не нуждается в защите, так как суд начинается у него в душе: когда совесть обличает, какая защита может быть…
После вынесения решения вы как-то принимает участие в судьбе фигурантов судебного производства, так сказать, наблюдаете ли за плодами покаяния?
– Конечно, ведь от судьбы человека принятием и забвением решения не отмахнуться! Мы присматриваем за фигурантами, так сказать, а с некоторыми, бывает, складываются в дальнейшем теплые и даже дружеские отношения.
На этом, с пожеланием успехов на ниве вашего нелегкого служения, позвольте задать общий для всех участников проекта «Ровесники века» вопрос: счастливый ли вы человек, и если да, то почему?
– Не раз слышал этот вопрос, поэтому и ответ давно созрел! Я действительно счастливый человек, потому что имею возможность ежедневно благодарить Бога за свое появление в этом мире.
Алексей АНКИН
Публикация проекта «Ровесники века»
творческой студии «Обитель»
и Успенского мужского монастыря Новомосковска
(Тульская митрополия)