Восемь миллионов уникальных книг оцифруют до 2024 года

- Критерии отбора, - говорит заместитель министра культуры России Ольга Ярилова, - рукопись доказала историческую ценность, она - свидетель эпохи и читаема как простыми читателями, так и узкими специалистами. Другое дело, что закон по охране книжных памятников нами совершенствуется. Потому как после 2024 года круг цифруемых книг расширится.

Пока же экспертиза разделила книги на периоды - издания до XVIII века, до 1830 года и до 1914 года. В 2019 году оцифровано 8 тысяч изданий. Среди них культурные бриллианты, уже доступные для чтения на портале, - Евангелие, "Апостол" Ивана Федорова, "Руководство по лечению от сидячей жизни" из библиотеки Романовых, сборник законов "Русская правда", "Хирургические беседы" 1914 года и другие.

В 2020 году, как ожидается, цифровыми статут еще от 12 до 16 тысяч книг. В 2022 году до 48 тысяч уникальных книг приобретут статус оцифрованных. Дальше встает вопрос о критериях отбора для более современных изданий, которых больше, и они сохранились лучше.

- Для меня культурные памятники - это книги, от которых, когда берешь в руки, испытываешь культурную дрожь, - говорит руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, председатель Национального союза библиофилов Михаил Сеславинский. - Другое дело, что мы вплотную встаем перед проблемой: какие из современных книг вносить в реестр культурных памятников? И тут я бы в рамках проекта предложил подумать о гранте по разработке критериев, определяющих современную русскую литературу как памятник культуры.

Директор РГБ Вадим Дуда присоединится к инициативе. Он предложил одним из критериев отбора для внесения в реестр книжных памятников считать "книги лауреатов и победителей литературного конкурса "Большая книга".

- Есть в этом рациональное зерно, - заметил Михаил Сеславинский, - как и в том, что мы не будем спешить с оцифровкой книг, особенно современных. Это системная работа. К тому же меня, например, потрясла пустая фундаментальная библиотека в итальянской Болонье. На мой вопрос: "Почему"? Я услышал: "А все книги оцифрованы". Нам надо думать над тем, чтобы люди, читая "цифру", ценили шанс прикоснуться к живой книге.