Дела о лайках и репостах угрожают устойчивости режима
Истоки кампании
Прежде, чем говорить о последствиях, важно понять причину, по которой в сети активизировалась информационная кампания против дел по статьям УК РФ 282 и 280, а также 20.29 и 20.3 КоАП РФ. Она кроется в сухой статистике по этим делам. На протяжении 2016-2017 годов число дел по этим статьям постепенно росло, а в 2018 году темпы роста опережают показатели 2017 года.
Согласно же данным Центра экономических и политических реформ, за период с 2011 по 2015 годы в России число дел по ст. 282 УК РФ выросло в три раза — с 137 до 414 случаев.
Поводом же для широкой общественной кампании стали резонансные дела по этим статьям, фигурантами которых стали молодые люди. Самым громким сейчас является дело «Нового величия» или «дело Анны Павликовой», которой не так давно исполнилось 18 лет. Ее вместе с другими подозреваемыми обвиняют в попытке насильственного свержения власти в России, уголовное дело возбуждено по статье 282.1. Абсурдности ситуации добавляет тот факт, что лидером группы, по словам СМИ, был внедренный сотрудник ФСБ, а вся деятельность организации ограничилась чатом в Telegram и одной очной встречей, на которой молодые люди обсуждали необходимость смены власти в стране.
То есть латентные основания для общественного недовольства уже существовали, спусковым механизмом стали дела, которые по своей странности превзошли все предыдущие подобные инциденты.
Когда репрессии выходят из-под контроля
Статья 282, против которой уже несколько лет так активно выступают правозащитники, общественные деятели, а в последнее время и некоторые депутаты Госдумы, появилась в уголовном кодексе еще в 1996 году, однако фактически стала применяться только в 2002 году, когда Госдума приняла закон «О противодействии экстремистской деятельности». Изначально закон принимался для борьбы с националистическими и экстремистскими движениями, которые в начале нулевых набирали силы, однако дел по этой статье становилось все больше, и этому способствовало сразу несколько факторов:
— Изначально слабые формулировки статьи. Известный юрист Елена Лукьянова еще в 2012 году указывала на неудачность формулировок, когда дел по 282 было не так много. Елена Лукьянова, напротив, считает ст. 282 «противоречащей духу закона». «Я бы вообще не оперировала „измами“ в уголовном законодательстве — достаточно таких понятий, как „дискриминация“ или „терроризм“. Экстремизм — это слишком трудно трактуемое понятие, чтобы употреблять его в уголовных статьях». «Вводить такое расплывчатое понятие в УК при нынешнем состоянии судебной системы было очень опасно, — говорила Лукьянова. — На месте депутатов я бы немедленно отменила или хотя бы приостановила действие этой статьи».
— Бурное развитие информационных технологий. Все нулевые Россия была в числе стран-лидеров по приросту интернет-аудитории. Сейчас, согласно данным IWS, интернетом в России пользуется 109 млн человек (76,1%), в 2002 году интернетом пользовались лишь 13,1 млн человек (12%). Доступ к инструментам, за счет которых стало можно осуществить «действие, направленное на возбуждение ненависти либо вражды» стали более доступными, и они попали в руки значительно большему числу людей.
— Палочная система МВД. О том, что работа сотрудников правоохранительных органов зачастую измеряется только количественными показателями, известно давно. О проблеме на коллегии МВД говорил и президент Владимир Путин: «Как вы знаете, сложилась практика, когда оценивают работу дознавателя, следователя по количеству дел, переданных в суд. В том числе дел, которые должны быть прекращены по нереабилитирующим основаниям. Такие дела составляют четверть всех, что оказывается в суде. Фактически уже на стадии следствия становится ясно, что они не имеют перспективы для вынесения приговора. Эксперты предлагают внести изменения в ведомственные и нормативные акты в соответствии с которыми следователю и дознаватель для улучшения отчётности не нужно будет направлять такие дела в суд», — заявил президент. Поэтому ситуация в этой сфере в скором времени может измениться, однако пока следователям для демонстрации эффективности своей работы нужно показывать постоянный рост показателей, в том числе и количества «раскрытых» дел по тем или иным статьям.
Статья 282 УК РФ изначально принималась для точечной борьбы с конкретными националистическими и экстремистскими группировками, однако затем эта статья превратилась в репрессивный инструмент, над которым правоохранительные органы потеряли контроль. Является ли эта статья инструментом для политической борьбы? Конечно, оппозиционеры пытаются политизировать некоторые дела по 282 статье, фигурантами которых становятся оппозиционеры, но чаще всего статья бьет по простым, аполитичным гражданам, которые неосмотрительно опубликовали тот или иной материал в соцсетях.
Однако очевидно, что и сама статья, и кампания против нее будут иметь вполне конкретные политические последствия.
Пересмотр границ приватности
Увеличение числа дел за публикации в социальных сетях уже привело к ряду изменений. Администрация крупнейшей социальной сети в России «ВКонтакте» объявила о том, что все альбомы с сохраненными фотографиями пользователей автоматически переведены в приватный режим, а в течение месяца разработчики «подготовят к запуску новую и, пожалуй, самую важную реформу приватности за последние несколько лет. Мы введем возможность сделать свой профиль полностью приватным, оставив его открытым только для друзей», — сообщил сегодня представитель компании Андрей Рогозов. По его словам, это только часть планов.
Тренд на открытость последних нескольких лет сменяется обратным направлением. Причем обратный процесс будет проходить асимметрично: в «информационное подполье» будет уходить наиболее активная часть пользователей, которые опасаются за свою информационную свободу и безопасность.
Информационная закрытость наиболее активной части рунета скажется на политике, которая в последние годы все больше виртуализируется.
Сужение поля публичной политики
Информационная закрытость усугубит процессы, о которых исследователи российского гражданского общества и публичной политики говорят на протяжении последних лет. Поле для публичной политики, которая невозможна без открытой дискуссии политических акторов, станет еще уже. С публичных площадок она перейдет в закрытые форматы телеграм-чатов, а само поле будет дробиться и сегментироваться в силу выстраивания внутренних границ.
Обратной стороной консервации гражданских процессов и перехода их в тень является реальная угроза формирования каких-либо радикальных течений, которые могут угрожать политическому процессу.
Очередная тема для протестного поля
Согласно данным ФОМ, протестный потенциал в России за 2018 год вырос. К этому можно прибавить рост недовольства властями. Да, главными драйверами роста стала пенсионная реформа и повешение НДС, которые волнуют в основном взрослую аудиторию, но и для молодежи тоже были созданы причины для недовольства: заблокирован Telegram, едва ли не каждый день появляются новости о новых арестах и задержаниях за публикацию мемов в сети. Даже в неполитических пабликах «ВКонтакте» распространяются ироничные посты по этой тематике.
Естественно, что проблему с «посадками за репосты» уже сейчас пытаются политизировать оппозиционеры, которые требуют не удовлетворяться «подачкой Рогозова» и требовать от администрации соцсети и от самой власти более радикальных изменений. В ближайшем времени возможны и публичные акции протеста.
Перспективы
Учитывая, что у власти сейчас во внутриполитической повестке особняком стоит пенсионная реформа (граждане на протяжении нескольких недель называют эту тему главной), обострение протестных настроений по еще одному направлению внутренней политики однозначно будет лишним. Кроме того, отвечая на вопрос «прямой линии» от депутата от КПРФ Сергея Шаргунова о перспективах 282 статьи, Путин согласился с необходимостью диалога по этой теме и в качестве площадки предложил ОНФ и Госдуму.
Сейчас парламентарии находятся на каникулах, поэтому никаких движений по этому направлению пока нет, однако уже в сентябре тема смягчения 282 статьи может вернуться в повестку. Вероятные политические последствия при сохранении ситуации в прежнем состоянии могут иметь сильное негативное влияние на внутриполитические процессы в долгосрочной перспективе.