«Польша является первостепенным фактором, защищающим Европу от России»
Да, чтобы не тратить время на поиски автора цитаты, которую не перестанут повторять и завтра. Слова принадлежат канцлеру Германии Адольфу Гитлеру. Который не только не скрывал своих мыслей, но и говорил о них послу Польши в Берлине лично. О чём дисциплинированный офицер докладывал непосредственному начальству - министру иностранных дел Польши полковнику Юзефу Беку.
Устроенный в честь нападения Германии на Польшу истерически-псевдоисторический шабаш требует привести выдержки из донесение посла Польши в Германии Ю. Липского министру иностранных дел Польши Ю. Беку (c сокращениями и пояснениями Mikle1):
"...канцлер (Гитлер) принял меня сегодня в Оберзальцберге в присутствии министра иностранных дел Риббентропа в 4 часа дня. Беседа продолжалась свыше двух часов. Перед этим канцлер принял премьер-министра Венгрии и начальника венгерского генштаба. … (Гитлер) указал на то, что заявил Чемберлену, что судетский вопрос должен быть решен мирно или путем войны таким образом, чтобы Судеты были возвращены Германии. Чемберлен вернулся в Лондон, убежденный в результате этой беседы в необходимости отторжения Судетов. Занятие Судетов силой было бы, по словам канцлера, более полным и определенным решением. Тем не менее канцлер утверждает, что если его условия будут приняты, то перед общественностью своей страны он не сможет их уже не принять, даже если часть чехословацкой проблемы осталась бы неурегулированной. Поэтому канцлер находится в раздумье, как в таком случае разрешить оставшуюся часть проблемы, касающуюся Венгрии и Польши. В связи с этим он и пригласил для переговоров премьера Венгрии и меня.
В отношении венгерских требований я специально выделил вопрос о Закарпатской Руси, делая упор на стратегический момент по отношению к России, на коммунистическую пропаганду, проводимую на этой территории, и т. д. У меня сложилось впечатление, что канцлер очень заинтересовался этой проблемой, особенно когда я ему сказал, что протяженность польско-румынской границы относительно невелика и что посредством общей польско-венгерской границы через Закарпатскую Русь мы создали бы более крепкий барьер против России.
Кроме того, я указал относительно Закарпатской Руси, что территория эта, на которую Словакия не претендует, была дана Чехословакии только как мандат, что население ее находится на очень низком уровне и сильно смешано и что наибольшую заинтересованность в ней имеет Венгрия.
Уточняя нашу точку зрения относительно непосредственного района, который интересует Польшу (Тешин), я отметил: …в этом пункте мы не отступили бы перед применением силы, если бы наши интересы не были приняты во внимание.
При дальнейшем анализе тактики, какую следовало бы применять для решения всего чехословацкого вопроса, канцлер заявил:
1. Если его предложения не будут приняты Чемберленом, то положение станет ясным, и, согласно его предупреждению, он готов на вооруженное выступление для присоединения Судетов к рейху.
2. В случае, если будут приняты предложения о Судетах и от него затребуют гарантий для оставшейся части Чехословакии, он займет позицию, заключающуюся в том, что он сможет дать гарантию при условии, если то же самое будет сделано Польшей, Венгрией и Италией (включение Италии он считает важным противовесом французской и английской гарантиям). Он понимает, что Польша и Венгрия не дадут этих гарантий без решения вопроса об их меньшинствах. Я сделал заверение об этом от имени польского правительства.
3. Канцлер совершенно конфиденциально, подчеркивая, что я могу сделать из этого надлежащие выводы, довел до моего сведения, что уже сегодня, в случае если между Польшей и Чехословакией дело дойдет до конфликта на почве наших интересов в Тешине, рейх станет на нашу сторону (думаю, что подобное заявление канцлер должен был также дать венгерскому премьеру, хотя мне об этом не было сказано). Канцлер советует, чтобы при таких обстоятельствах начало наших действий последовало бы только лишь после занятия немцами Судетских гор, так как тогда вся операция была бы более короткой.
В дальнейшем во время беседы канцлер настойчиво подчеркивал, что Польша является первостепенным фактором, защищающим Европу от России.
… за линией известных германских интересов мы имеем совершенно свободные руки;
… что его осенила мысль о решении еврейской проблемы путем эмиграции в колонии в согласии с Польшей, Венгрией, а может быть и Румынией (тут я ответил, что, если это найдет свое разрешение, мы поставим ему прекрасный памятник в Варшаве).
В соответствии с инструкцией в вышеприведенной беседе я затронул еще вопрос о польско-германских отношениях. Должен отметить, что момент был не очень подходящим, так как канцлер целиком был занят предстоящей беседой с Чемберленом.
Я затронул вопрос о Данциге, внушая ему возможность заключения прямого польско-германского договора, стабилизирующего положение вольного города.
…В конце беседы я коснулся возможности скорейшей Вашей встречи с канцлером, в случае необходимости. Канцлер принял это с удовольствием, отметив, что встреча может быть очень полезной, особенно после разговора с Чемберленом.
Риббентроп со своей стороны просил, чтобы я узнал у Вас, не пожелали ли бы Вы сделать заявление по вопросу о польских требованиях относительно Чехословакии по примеру того, как это сделал премьер Венгрии, чтобы это могло быть использовано при переговорах с Чемберленом. Кроме того, Риббентроп заверил, что германская пресса будет как можно шире освещать наши действия в отношении нашего меньшинства в Чехословакии.
Вышеизложенный отчет я диктую перед отъездом курьера после моего возвращения самолетом из Берхтесгадена, поэтому прошу Вас принять во внимание возможные неточности.
Прошу принять и пр.
20 сентября 1938 г. Юзеф Липский".
Примечания:
См. док. Письмо министра иностранных дел Польши Ю. Бека послу Польши в Германии Ю. Липскому. 19 сентября 1938 г.
«Декларация о ненападении» между Германией и Польшей, подписанная в Берлине 26 января 1934 г. (Сборник документов по международной политике и по международному праву. М., 1936, вып. X, с. 41—42). Подписание германо-польской декларации явилось одним из серьезных этапов в подготовке немецкой агрессии.
Этот пакт нужен был Гитлеру для того, чтобы расстроить ряды сторонников коллективной безопасности и показать на этом примере, что Европа нуждается не в коллективной безопасности, а в двусторонних соглашениях...
Несомненно, что германо-польский пакт был первой серьезной брешью в здании коллективной безопасности (см.: Фальсификаторы истории (Историческая справка). М., 1952, с. 14). Заверения гитлеровцев, что они не имеют в отношении Польши каких- либо агрессивных планов, носили лживый характер.
Как видно из опубликованных документов министерства иностранных дел Германии, гитлеровцы решили ограничиться опубликованием совместной германо-польской декларации, а не подписывать оформленный по всем нормам международного права договор о ненападении. Германское правительство исходило при этом из того, что впоследствии будет легче нарушить подобную декларацию, чем договор, так как в ней можно будет опустить вопрос о «признании нынешних восточных границ Германии» (Documents on German Foreign Policy. 1918—1945. Series C, vol. 2, p. 145).
Вскоре после подписания декларации Гитлер заявил в кругу своих приближенных: «Все наши соглашения с Польшей имеют только временное значение » (Rauschning H. The Voice of Destruction (Hitler Speaks). N. Y. 1940, p. 119).
Печат. по изд.: «Документы и материалы кануна второй мировой войны», т. I, с. 208—216.
Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.
https://mikle1.livejournal.com/383131.html