Евгения Шафранек: оккупанты Латвии – это наше правительство! И только!
«Я выскажусь. Решение перевести школы на латышский язык страшно не тем, что мы вдруг потеряем свою культуру. Да не потеряем, конечно, и не под таким игом выживали. Дело в другом, – пишет Евгения Шафранек, латвийская журналистка.
Мне стало больно. Я отчетливо поняла, что для этой страны я – получеловек, какое-то неприятное явление, которое можно вывести, если съесть таблетку от глистов или опрыскать какой-нибудь дрянью от улиток. Если чуть больше впрыснуть дозу, то, глядишь, зуд пропадет быстрее.
Я увидела, что стала врагом стране, в которой родилась. В стране, с которой у меня связаны самые теплые воспоминания. В стране, где прошло мое детство, где я впервые влюбилась, где у меня родились чудесные дочки, где я смотрю фильмы, гуляю по берегу моря, воровато обламываю сирень, где у меня есть друзья всех национальностей, религий и даже, сексуальной, прости господи, ориентации.
И если говорить об оккупации, то оккупанты здесь наше правительство. И только. Оно оккупировало, заняло мою территорию, территорию моих соседей, близких, детей, друзей и решило, что нам здесь не место. Почему? А просто так. Не нравимся мы вот ему и еще тому парню. Это наш двор. Валите отсюда.
Какой-то убогий рэкет 90-х, невозможная, безнаказанная возможность отыграться за собственные комплексы неполноценности, за собственную озлобленность на тех, кто приносит вам в клювике всю вашу зарплату. И вашу, господин Шадурскис, тоже.
Да-да, пока вы трудитесь, чтобы выжить нас, мы трудимся, чтобы обеспечить вас. Вы, господин Шадурскис, огромная, неоперабельная раковая опухоль.
Я никогда не боролась против языка, против страны, против национальности. И не собираюсь этого делать. В нашей семье все знают оба языка и прекрасно их используют. Но я постараюсь выбросить своих детей за границы этого государства. Как выбрасывают близких и любимых с тонущего корабля. Потому что рак – штука такая. Рано или поздно он потопит даже самый сильный организм. А Латвия таковым точно не является.
В один прекрасный день, вам, господин Шадурскис или вот вам, господин Домбрава, пожирать будет некого. Что тогда? Откусите себе руку? Перекинетесь на своих? Латгальцы вот у вас еще есть, жменька евреев, горстка россиян. Или тихой рождественской ночью присоедините плесневелый кусок убитой страны к чужому пирогу? Аппетит-то вы нагуляете, а запасы иссякнут.