Почтальон Евгения Пустозерова доставила тысячи писем, а от мужа получила только одно
В действующую армию она ушла 22-летней девчонкой, весной 1942 года.
- Везли нас из-за налетов только ночами, до самого фронта - на сухарях. Поначалу спали на земле или горбылях, покрытых сеном, пока не распределили по родам войск. Меня записали в полевую почту. Номер до сих пор помню - ВШ 03721. Так и стала военным почтальоном. Мы всю корреспонденцию сортировали, передавали цензорам, потом запечатывали и отправляли. И письма с передовой всегда отправляли первыми. Такое было негласное правило. Были и похоронки, куда ж без них. Старались не думать о том, как их получат в тылу...
На запад девчонки-почтальоны шли сразу вслед за регулярными частями. Выталкивали из грязи полуторки, мостили бревна на бездорожье, работали наравне с мужчинами. Женя дважды была контужена при авианалетах. Уже в Румынии погиб водитель почтовой полуторки Зеленин. Солдатскую почту вывозили с базы только по ночам. И он в прифронтовой полосе наскочил на немецкий танк, смявший полуторку, как скорлупку...
Но назавтра Женя с подругами отправили на родину десятки свежих солдатских весточек.
За войну через руки Евгении Николаевны прошли тысячи писем. И только одно-единственное - от мужа Порфирия, ушедшего воевать в первые дни войны. Рассказывать об этом ей по-прежнему больно.
- Нам до отправки на фронт даже увидеться не довелось. Его ведь в армию призвали еще в 40-м году. А когда немцы напали, он прислал мне записку: "Приезжай скорее, нас отправляют на фронт". Я пока добралась, всех уже увезли. Бегу по пристани, военных много. Надо было крикнуть, может, он там был среди них, услышал бы...
Потом пришло коротенькое письмо: "Иду в бой. Жив буду - буду писать". Радость. Ожидание. Но вместо писем от любимого - извещение о том, что рядовой Порфирий Читаев пропал без вести.
Никто лучше фронтовых почтальонов не знает, что радость и горе на войне - на расстоянии короткой строки.
Челябинск