Какой ценой оплачивался уран для советского атомного проекта
Партия геологов и заключенных
От урановой обогатительной фабрики до жилой зоны в лагере "Сопка" всего три километра, но путь занял четыре с половиной часа. Сильный низовой ветер при минус 19 временами не позволял двигаться вперед, полностью закрывая видимость и почти сбивая с ног. До тюрьмы на лагерном пункте "Центральный" нам с Андреем Осиповым приходилось, меняясь, топтать тропу, увязая по колено даже в снегоступах. Хорошо, что выше "Центрального" снег превратился в наст и идти стало легче.
За четыре с половиной часа можно многое вспомнить о местах, через которые пробиваемся. Оловорудное месторождение Бутугычаг открыл в 1936 году легендарный геолог Борис Леонидович Флеров, а уже через год геологи зашли сюда со стороны Колымы вместе с заключенными. Добыча олова началась одновременно с разведкой. Объект был настолько важен, что название "Бутугычаг" появилось на карте СССР. А за перевыполнение плана 1938 года начальник рудника был награжден орденом Ленина.
В 1945 году, когда по всей стране велись активные поиски урана и тория для атомного проекта, на Бутугычаге обнаружили урановую минерализацию. Уже в 1948 году все урановое производство, разведка, рудник, а затем и обогатительная фабрика были переданы Первому управлению Дальстроя. На Нижний Бутугычаг стали прилетать за урановым концентратом самолеты эскадрильи знаменитого полярного летчика генерал-майора И.П. Мазурука. Урановую руду и касситерит добывали здесь до конца 1954 года. А когда запасы истощились, рудник законсервировали.
Точное количество заключенных, работавших на рудниках Бутугычага, назвать сложно. По сведениям, приведенным в книге И.В. Грибановой "Тенька. Виток спирали", максимальное количество в 1952 году достигало 8000 человек, в 1950-м - 5000, в иные годы составляло 2000-3000.
Мы подходим туда, где они жили.
Жители лагпункта "Сопка"
Проваливаясь в сугробах, обследуем лагпункт "Сопка". И задаем себе вопросы, на которые нет ответа. Как затащили сюда, почти на километровую высоту, такое количество столбов, чтобы поставить двойной ряд колючей проволоки? Как подняли километры "колючки", каждый моток которой весит почти два пуда? Как поставили телефонную линию и линию электропередачи. Как построили эти наполовину каменные, наполовину деревянные бараки? Как волокли дрова на высоту, где ничего не растет? Как подняли вагонетки и рельсы? Как летом добывали воду, которой здесь нет?
Какой ценой добывался здесь металл?
Глубокие горные выработки, штольни, километры геологических канав, железнодорожные пути с рельсами и без, вагонетки, электрооборудование, десятки строений из местного желто-коричневого камня (кто-то специально отбирал, почти идеально обтесывал его, а затем укладывал в стены) безмолвно напоминают о нечеловеческом труде тысяч вольных и невольных рабочих. Словно спрашивают потомков: во имя чего?
Возвращение
Съемка занимает около часа. Нужно торопиться, в 16 часов солнце уже садится за высокие сопки. К тому же ветер усилился, и внизу, в долине ручья Шайтан, в метельной поземке уже ничего не видно. В сумерках выходим к урановой обогатительной фабрике, где ждет верный "Урал". До трассы - 16 километров в пространстве и целая вечность во времени.
В бутугычагскую метель трудно представить сам факт существования здесь человека.
Скупая радость, щедрая беда
Мне помнится
Рудник Бутугычаг
И горе
У товарищей в очах.
Скупая радость,
Щедрая беда
И голубая
Звонкая руда.
Я помню тех,
Кто навсегда зачах
В долине,
Где рудник Бутугычаг.
И вот узнал я
Нынче из газет,
Что там давно
Ни зон, ни вышек нет.
Что по хребту
До самой высоты
Растут большие
Белые цветы...
О, самородки
Незабытых дней
В пустых отвалах
Памяти моей!
Я вас ищу,
Я вновь спешу туда,
Где голубая
Пыльная руда.
Привет тебе,
Заброшенный рудник,
Что к серой сопке
В тишине приник!
Я помню твой
Густой неровный гул.
Ты жизнь мою тогда
Перевернул.
Привет тебе,
Судьбы моей рычаг,
Урановый рудник
Бутугычаг!
Анатолий Жигулин
