Ресторан имени ресторатора
Многими талантами может быть наделен человек. Кто-то прекрасно поет, кто-то рисует, а бельгийский подданный Игель умел открывать модные рестораны. Что ни говори, а умение это встречается не часто, - тут нужны и знания, и особое чутье, и банальное везение. Но на родине, в Бельгии, молодому еще на ту пору Эрнесту не хватало размаха. Хотелось столичного шика, простора!
Остается большим вопросом, почему молодой ресторатор не поехал в столицу моды – Париж, или, к примеру, в Вену, а выбрал холодный и загадочный для европейца Санкт-Петербург. Может быть, причина в том, что для него не были секретом прижимистость французов и скаредность австрийцев, а о манере русских гулять на полную катушку легенды ходили еще со времен заграничного похода нашей армии, вежливо проводившей Наполеона туда, откуда он пришел. Но факт остается фактом: в конце 1870-х Эрнест Игель оказался в столице Российской Империи. А в 1878 на Большой Конюшенной, - в здании легендарной гостиницы Демута, - открылся ресторан «Медведь», сочетавший парижский шик с русским китчем в такой зубодробительной пропорции, что не стать модным он просто не мог. Чего стоило одно чучело медведя при входе! А пальмы в кадках? А меню, в котором уха и расстегаи со стерлядью соседствовали с артишоками и «суфле д'Орлеан»?!
«Медведь» оказался предприятием прибыльным. Но была одна проблема, мешавшая сделать этот бизнес максимально успешным, - любовь петербуржцев к дачной жизни. Каждое лето жители северной столицы стремились прочь из города, разбредались по окрестностям, уезжали на Карельский перешеек, под Лугу, на Марциальные воды. Или, в крайнем случае, оседали в недалеких пригородах – на популярных в ту пору островах: Каменном, Крестовском, Елагином. Ресторанная жизнь в городе замирала до осени. В «Медведе», в частности, закрытие сезона приходилось на 1 июля.
Но терять каждый год два прибыльных месяца Эрнесту Игелю не хотелось. Поэтому сперва он открыл в дачном Парголово летний филиал «Медведя», а потом, убедившись, что эта схема работает, приобрел участок земли поближе к дачным островам и основал там самый шикарный ресторан севера Петербурга. Назвав его в честь себя самого – «Вилла Эрнеста».
Базой для нового ресторана стал старинный деревянный особняк Вяземского на Каменноостровском проспекте, 58. Эрнест Германович пристроил к нему каменный кухонный флигель, восстановил пришедшую в упадок оранжерею, примыкавшую к дому, и понеслось! Петербургская богема была счастлива: весь шик и размах «Медведя» теперь можно было получить «на вынос», с доставкой прямо на дачу. При этом Игель лично следил, чтобы его постоянные клиенты не терпели ни в чем недостатка и иногда даже слегка «перегибал палку». Современники вспоминали, как на ресторатора обиделся известный нефтепромышленник Александр Мантышев. «Перестану к нему ездить, – грозился нефтяной магнат. – Приехал вчера, заказал обед… пить не люблю, мне вредно, но для ресторатора, чтобы не было убытка, спросил бутылку красного вина в 4 рубля. Увидел Эрнест у меня на столе эту бутылку, закричал на лакеев и, несмотря на мои протесты, схватил ее и убежал. Принёс другую в 15 рублей. Я рассердился, а он мне говорит: „Вам то вино не подходит, не могу подать его, платите 4 рубля за это“. Конечно, я уплатил 15 рублей, уступок не хочу… и обед мне подал другой, заменив два блюда другими, по своему вкусу». Впрочем, всем бы такие обиды!
Стремясь сделать свое заведение лучшим, Эрнест Игель постоянно выдумывал что-то новое – менял поваров, добиваясь идеальной французской кухни, выписывал из Парижа оркестры, театральные труппы и певцов, устроил гостиницу для тех, кто хотел остаться на «вилле» до утра, а под конец и вовсе перестроил весь особняк и оранжерею в камне!
(с)Все эти нововведения стоили солидных денег, так что когда в 1903-м Эрнест Германович покинул сей мир, в наследство дочери Амалии и ее мужу Луи Филиппару достались не прибыли, а огромные долги. Такие, что для покрытия их пришлось в конце концов, продать ресторан «Медведь». Новым его владельцем стал знаменитый московский ресторатор Судаков. Впрочем, на вырученные деньги супруги не только расплатились с кредиторами, но и устроили на «Вилле Эрнеста» новый танцевальный зал.
До самого 1917 года Луи Филиппар с супругой оставались хозяевами ресторана на Каменноостровском. А потом очень вовремя свернули свой бизнес и уехали в Бельгию, где их следы как-то потерялись.