Пензенский профессор Анатолий Годунов посвятил жизнь строительству авиатренажеров

В свои 85 лет он на «ты» со смартфоном и умеет найти общий язык с молодежью

В когорте выдающихся пензенских авиатренажеростроителей Анатолий Годунов занимает особое место.

Воля судьбы

О работе профессор Анатолий Годунов может рассказывать часами. В свои 85 лет он на «ты» со смартфоном, оперирует сложными физическими терминами, умеет найти общий язык с молодежью. А своим обаянием продолжает покорять женские сердца. 

Это сегодня он заслуженный деятель науки РФ, почетный профессор ПГУ, автор нескольких сотен научных трудов, десятков учебно-методических пособий, профессор кафедры «Автоматика и телемеханика» ПГУ.

Но, поступая в 1954 году на электромеханический факультет Пензенского индустриального института, Анатолий Иванович даже не представлял, какой насыщенной и интересной окажется его жизнь.

Он родился в небольшом поселке Владимирской области. В Пензу его привела судьба. 

— Старший брат после школы поступил во Владимирский авиационный техникум, а затем по распределению уехал работать в Пензу. Так я и узнал об этом городе. Потом в семью пришла беда. Отец умер, когда я только заканчивал школу. С деньгами стало туго. Вот я и «позарился» на стипендию в 390 рублей, которую получали студенты электромеханического факультета пензенского института, — вспоминает Анатолий Годунов.

Земля — воздух 

Из института он выпускался сразу с двумя образованиями: гражданским и военным. 

Военное ему оказалось ближе. Молодой инженер устроился в конструкторское бюро производственного объединения «Эра». Тогда это предприятие было основной опытной базой авиационного тренажеростроения СССР.

Надо отметить, что разработкой и созданием авиатренажеров в Пензе начали заниматься с конца 40-х годов. 

Пензенское конструкторское бюро моделирования (ПКБМ) приступило к разработке авиационных тренажеров. Здесь были созданы и переданы в серийное производство тренажеры для летчиков и экипажей самолетов и вертолетов практически всех известных отечественных фирм. А также впервые в стране появились тренажеры для обучения управлению самолетами вертикального взлета и посадки, посадки на палубу авианосца, вертолетами для воздушного боя и палубного базирования, специализированные тренажеры маловысотного полета и дозаправки топливом в воздухе и т. д.



Пензенские авиатренажеры экспортировались почти в 50 стран мира. Годунов в составе группы инженеров участвовал в отладке первых образцов тренажеров для самолетов L-29 и L-39, созданных чехословацкими коллегами на фирме Letov. B 80-е годы он шесть раз побывал во Франции, на фирме Thomson, которая выполняла разработку и изготовление тренажера самолета Ил-86 для нашей страны.

— В наземных условиях мы моделировали то, что с самолетом происходило или могло произойти в воздухе. Испытывая тренажеры, я, по сути, выполнял роль летчика, но только на земле. Однако приходилось и за штурвалом настоящего самолета сидеть, — рассказывает Анатолий Иванович. — Чтобы создавать тренажеры, имитирующие полет, нужно было изучать его специфику. Поэтому поднимал в воздух Ан, Як, Ил.

ЧП на испытаниях 

У Анатолия Ивановича с каждым самолетом, который в те годы выпускался в стране, связана своя история. Например, известный всем Ан-24. В начале 60-х годов был готов опытный образец борта.

— Самолет должен был произвести первую посадку в Пензенском аэропорту. А если кто помнит, то взлетно-посадочной полосы в ее теперешнем понимании тогда не было, — возвращается в прошлое Годунов. — Фактически она выглядела как грунтовая дорога. Хорошо, что был январь. Снега немного, но полоса основательно промерзла. Самолет приземлился. Мы с коллегами сели в салон, для того чтобы в полете оценить, исправно ли работают все системы: аэродинамика, двигатели, приборы... Мне разрешили сесть на место второго пилота, доверили штурвал. В какой-то момент мне показалось, что двигатель работает неправильно, но пилот уверил, что все в порядке.

Настало время заходить на посадку. Выпускаем шасси, а скорость не падает! Бортинженер не может понять, что происходит. Выпускаем закрылки, а скорость до нужной отметки все равно не снижается. Полоса уже под нами, а садиться нельзя! 

Пилот сделал так называемую горку — резко опустил нос самолета вниз, а потом сразу задрал вверх. Это снизило скорость, и самолет буквально плюхнулся на полосу. Нас закрутило и выбросило в поле. К счастью, никто не пострадал. После мы детально разбирали эту нештатную ситуацию. Нужно было понять, что привело к ЧП. В дальнейшем тренажер доработали, смоделировав эту аварийную ситуацию. 

Ради дела — и в багажник

Анатолий Годунов работал с научными институтами, конструкторскими бюро, летчиками, космонавтами. Облетел, наверное, весь Советский Союз. Дома всегда был приготовлен специальный чемодан с минимальным набором вещей, чтобы можно было за пять минут собраться в командировку.

— Однажды приезжаю я домой, хватаю чемодан, меняю пиджак и еду в очередную командировку, в Москву. Должен был получить консультацию для французских коллег по самолету Ил-86. Сами понимаете, какой уровень секретности и ответственности. Так вот, уже в столице я понял, что все документы остались в другом пиджаке, в Пензе. Насчет заселения в гостиницу кое-как договорились. А чтобы попасть в Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ), где проходила встреча, обязательно нужны были документы. Как вы думаете, как я, кандидат наук, туда проник? В багажнике микроавтобуса, — вспоминает Годунов.

Когда нужно, молодые инженеры работали по 12–14 часов. В их глазах горел огонь. Они полностью отдавали себя любимому и очень ответственному делу. 

— Жизнь била ключом, и часто по голове, — смеется Анатолий Иванович. 



При таком графике очень важен надежный тыл. Будущую супругу Ираиду Федоровну Годунов встретил в заводском общежитии. У них родились две дочери. Старшая теперь кандидат медицинских, младшая — социологических наук. 

Угасание и возрождение

К сожалению, 90-е годы для «Эры» отметились бессчетным количеством сменившихся директоров, главных конструкторов, конкурсных управляющих. Предприятие дало крен, как неисправный самолет, накопило огромные долги по зарплате. 

— Тренажеростроение в Пензе практически перестало существовать. А ведь тогда ПКБМ фактически являлось монополистом в этой сфере, — говорит профессор. — Но мне удалось остаться в профессии. Я начал преподавать в Пензенском политехническом институте и готовить специалистов для предприятия «Эра». Много лет заведовал кафедрой. Конечно, было больно смотреть, как разрушается целая отрасль, которой ты посвятил всю жизнь. Но я горжусь тем, что удалось сконструировать, и в особенности тем, что мне довелось работать с замечательными людьми, профессионалами. 

Отрадно, что около пяти лет назад в Пензе началось возрождение авиатренажеростроения. На территории технопарка «Рамеев» создана производственная база, где конструкторы возродили уникальное производство. Оно занимает 3000 квадратных метров, сегодня здесь работают более 200 человек.