Почти всегда готов

07.02.2019 18:40

D3.ru

Как–то в конце весны собрались мы сотоварищи у конспиративного самовара, дабы предметно выпить и условно закусить. Но благоприобретённая интеллигентность не позволяла собравшимся употреблять всуе, а День Парижской коммуны, между тем, давно прошёл.
— Так сегодня же уродилася пионерская организация им. Спартака! — заявил один из нас.
— Почему Спартака? Ленина же.
— Э, нет, — гнул свою линию эрудированный очкарик, — Ленина она стала позже.
— Ты, стало быть, хочешь сказать, что "Вперёд продвигались отряды // Спартаковцев, смелых бойцов..." — это про пионеров?
— Стало быть, не хочу. Эту песенку Светлов вообще у немцев перепёр, а "юному барабанщику" было под тридцатник. и барабана у него не было.
— А спартаковцы–то были?
— Были, но взрослые и кривые налево.
— Ну, за спартаковцев, — резюмировал нестройный хор.

— Хорошо пошла, — выдал категорический императив другой из нас и продолжил, — В Германии, значит, спартаковцы, в РСФСР — тоже, а как там у братьев славян и небратьев неславян?
— Септемврийче и Сонёндан? — раздалось из угла.
— Закусывай, родная.
— Я говорю "Септемврийче" — так в Болгарии называется. Я там была недавно, мне рассказывали. А Сонёндан — в Корее. В книжке какой–то попалось.
— Союз харцеров — это в Польше, — добавил ещё один знаток, — Смачно звучит — правда?
— А мне голландский вариант нравится — УленшпигельКлуб, — не унимался эрудит. — Английский тоже довольно благозвучен — Вудкрафт Фолк.
— Я считаю, швейцарцы всех уделали, — заявил до сих пор молчавший, — Бегущие вперёд.
— Ну, за бегущих вперёд и в жопу, — подытожил старший из нас.

— Господа, — вмешался я, занюхав фалангой указательного пальца, — а не стряхнуть ли нам пыль с ушей? Ведь из присутствующих никто от красного галстука не увернулся. Наверное... Но все при разных обстоятельствах. Давайте припомним обстоятельства. Вот меня, например, прямо таки распирает от необоснованной гордости. Ибо в пионеры принимался на Авроре. Правда, из бакового орудия пальнуть по Зимнему не дали, но всё равно было любопытно. Параллельный класс учился хуже, и им Авроры не досталось — всего лишь шалаш Лукича (что в Сестрорецком, понятное дело, Разливе). А где вас, господа, опионэрили?

— В упор не помню, что забавно, — признался старший из нас.

— Нас пионерили по–взрослому, — в ДК Крупской, — выступил штатный полиглот. — Приехали принимать 6 членов КПСС из местного райисполкома, задавали вопросы, проверяя подкованность делу партии. Мне достался вопрос "Когда родился Ленин?" От волнения я совершенно забыл нормальный язык, в голове всплыла лишь фраза из учебника английского: "Vladimir Iliych Uljanov (Lenin) was born in Simbirsk, now Uljanovsk in 1870 on the great russian river Volga". Ея и озвучил. На меня посмотрели с подозрением, как на шпиона, но значок выдали.

— А нас в музее–квартире Кирова — всех оптом. Температурила я тогда. Ничего не запомнилось, кроме нестерпимого желания прилечь.
— Это в тебе антихрист сопротивлялся святому дуновению коммунистического экзорцизма, — заявил старший со знанием дела.

— Я тогда в Гатчине жил, — начал эрудит, — А повезли нас в Питер, в страшное здание — музей Революции.
— Чем тебе особнячок Кшесинской не приглянулся? — встрял ваш покорный, — Такой клёвый модерн! Фиолетовый с глянцем балкончик опять же, подсвеченный красным фонарём. Лукич на нём очень гламурно должен был смотреться.
— Страшное оно потому, что сколько раз я там ни бывал, всё время кто–то из детей валился в обморок. Душно там, мрачно, и всё напоминает о революции. Принимали меня во вторую смену (куда брали хорошистов на грани отличия). А третью смену — двоечников и хулиганов — ради этого даже в Ленинград не повезли, а свели в местный парк, на место расстрела юных подпольщиков, некоторое время подумали — не пристрелить ли ещё и этих, но потом всё–таки повязали красные галстуки.
— Аминь! — поставил жирную точку старший. Мы усугубили и закручинились в думах о былом...

_{Иллюстрация: С.Корсун.}