Химера «вундерваффе» против призрака рационализма

01.04.2019 14:01

Термин «вундерваффе» (wunderwaffe, чудо-оружие) возник в нацистской Германии как обозначение принципиально нового оружия, или оружия, существенно превосходящего по характеристикам всё ранее созданное и способное привнести значительные изменения на поле боя.

Позднее термин «вундерваффе» получил широкое распространение по отношению к образцам вооружений, не только созданных нацистской Германией, но и другими странами, в период как до, так и после Второй мировой войны.

Некоторые вооружения, подпадающие под определение «вундерваффе», были плодом гигантомании – попыткой максимизировать характеристики существующих вооружений, для получения оружия, абсолютно превосходящего всё, что могло быть у противника.

Классическим примером такого «вундерваффе» может служить проект немецкого танка Panzerkampfwagen VIII «Maus», предполагаемой массой свыше 180 тонн. Танк «Maus» создавался на базе передовых технологий немецкой промышленности, включая систему электродвижения, и должен был стать несокрушимым оружием прорыва. Стремительно ухудшающееся положение нацисткой Германии и загруженность промышленности насущными проектами, не дали этому оружию шансов на появление.

Танк «Maus»

Если у танка «Maus» шансов на развитие практически не было, то другой образец немецкой гигантомании, танк «Королевский тигр», выпущен серией почти в 500 машин. Его масса почти в два раза превышала массу большинства тяжёлых танков того времени.

Танк Panzerkampfwagen VI Ausf. B «Тигр II» или «Королевский тигр»

В гигантомании нельзя упрекнуть одних лишь немцев. В разные периоды развития танков, существовало значительное количество проектов танков массой 100-200 тонн, разработанных французскими, английскими, американскими, да и советскими конструкторами. Очевидно, что даже неудачи предшественников по созданию тяжёлых и сверхтяжёлых танков, не позволяли сделать вывод об однозначной бесперспективности подобного вида бронетехники.

Тяжёлые танки, по часовой стрелке, начиная с левого верхнего изображения – французский «Char 2C», британский А39 проекта «Tortoise», советский «Объект 279», американский T28-T95 (Turtle)

Вместе с тем масса некоторых современных основных боевых танков приблизилась, или уже превзошла отметку в 70 тонн. В частности, это относится к израильскому танку «Меркава-4», американскому M1A2SEP3 «Abrams», британскому «Challenger Mk 2» и немецкому «Leopard 2А7+».

Если бы не проблемы с транспортировкой и пересечением мостов, то проекты сверхтяжёлых танков наверняка вновь попробовали бы воскресить на новом технологическом уровне. А возможно они ещё будут реализованы, например, в виде сочленённых боевых машин.

Концепт шведского сочленённого танка «UDEX XX-20» и арктическая модификация ЗРК «Панцирь-СА» на шасси двухзвенного (сочлененного) транспортера ДТ-30

В качестве другого примера гигантомании можно привести линкоры. Начиная с английского линкора «Дредноут», их водоизмещение непрерывно росло, пока не превысило 70 000 тонн у японского линкора «Ямато». Помимо увеличения размеров и водоизмещения кораблей, возрастали калибр и количество артиллерийских орудий линкоров.

Умопомрачительная стоимость сделала линкоры скорее орудием политики, нежели эффективным инструментом для ведения боевых действий. А стремительное развитие авиации и подводных лодок превратило эти огромные корабли в плавучие мишени.

Крупнейшие линкоры XX века – «Ямато», «Айова» и «Бисмарк»

Можно увидеть прямую аналогию между гигантоманией в области бронетехники и гигантоманией в области строительства надводных кораблей, однако проекты сверхтяжёлых танков рассматриваются как курьёз, и пример бесполезной траты денежных средств, а линкоры считаются одной из наиболее значимых вех в эволюции надводного флота.

Во время Второй мировой войны сумрачный немецкий гений родил ещё одно «вундерваффе» – сверхтяжёлое железнодорожное артиллерийское орудие «Дора» калибра 807 мм. Орудие массой 1 350 тонн, размещённое на железнодорожной платформе, предназначалось для стрельбы снарядами массой 4,8-7 тонн на дальность 38-48 км.

Стоимость орудия «Дора» сравнима со стоимостью 250 гаубиц калибра 149 мм. С одной стороны, гаубицы вещь практичная, и они гарантированно принесли бы Германии больше пользы в войне, нежели «Дора», но с другой стороны, 250 дополнительных гаубиц вряд ли бы решили исход войны в пользу Германии.

Артиллерийское орудие «Дора»

Проект гигантской пушки пытался реализовать канадский инженер Джеральд Булл. Изначально проект предполагался для гражданского применения – вывода малогабаритных грузов на низкую орбиту по цене 200-кг спутник на орбиту по цене примерно 600 долларов за килограмм. Не найдя понимания у себя на родине, Джеральд Булл стал работать с иракским диктатором Саддамом Хусейном над проектом «Вавилон».

Проект создания суперпушки «Вавилон», основанной принципе многокаморного артиллерийского орудия, был запущен в Ираке в 1980-х годах. Кроме обычного метательного заряда, расположенного в каморе казенника, имелся ещё и присоединённый к снаряду удлинённый метательный заряд, который двигался вместе со снарядом по мере его продвижения по стволу, тем самым поддерживая в стволе постоянное давление. Девять тонн специального метательного заряда суперпушки могли обеспечить ведение огня снарядами калибром 1000 мм и массой 600 кг на дальность до 1000 километров.

После того, как о начале создания суперпушки по проекту «Вавилон» стало известно, детали суперпушки были конфискованы при транспортировке в Европе. В марте 1990 года Джеральд Булл скоропостижно скончался от переизбытка свинца в организме, предположительно не без участия израильской разведки «Моссад», которая очевидно восприняла попытку создания артиллерийского «вундерваффе» вполне серьёзно.

Предполагаемый облик и элементы ствола суперпушки «Вавилон»

В наше время попытку создать орудие принципиально нового типа – рельсотрон (railgun – рельсовая пушка) активно предпринимают США. Проекты создания рельсовых пушек рассматривались, начиная с Первой мировой войны. Несмотря на то, что принцип их создания вполне понятен, на практике разработчики сталкиваются с рядом проблем, вследствие чего прототипы рельсотронов до сих пор не вышли из стен лабораторий.

Разработчики в США планируют поэтапно наращивать возможности рельсотронов с постепенным улучшением параметров – увеличение скорости разгона снаряда от 2000 до 3000 м/с, дальности стрельбы с 80-160 до 400-440 км, дульной энергии снаряда от 32 до 124 МДж, веса снаряда от 2-3 до 18-20 кг, скорострельности от 2-3 выстрелов в минуту до 8-12, мощности источников энергии от 15 МВт до 40-45 МВт, ресурса ствола от промежуточных 100 выстрелов к 2018 году до 1000 выстрелов к 2025 году, длины ствола от начальной 6 м до конечной 10 м.

Отсутствие боевых образцов рельсотронов заставляет многих думать о них, как о попытке создания «вундерваффе», с одной целью – освоением денежных средств. Однако, попытки создания рельсового оружия предпринимаются и в других странах – Китае, Турции, в меньших масштабах работы по оружию такого типа ведутся и в России. В конечном итоге, можно не сомневаться, что рельсовое оружие будет создано, и займёт свою нишу на боевых кораблях (в первую очередь), вопреки мнению скептиков.

Принцип действия и прототип рельсовой пушки компании General Atomics

https://www.youtube.com/watch?v=1ix62_oBGtg

Испытания прототипа рельсовой пушки

Другим примером «вундерваффе» часто называются попытки создать оружие нового типа, использовать технологии, которых нет у противника.

История баллистических и крылатых ракет, находящихся на вооружении ведущих армий мира, началась в 1940-х годах XX века с немецких ракет ФАУ-1 и ФАУ-2. Отсутствие в то время технологий точного наведения на цель сделало данное оружие по сути бесполезным, но при этом достаточно ресурсозатратным.

С позиции «силён задним умом» можно выдвинуть предположение, что для нацистской Германии выгоднее было бы не реализовывать эти «вундерваффе», а сосредоточиться на производстве жизненно важных для фронта истребителей и штурмовиков. Но тогда возникает вопрос, в какой момент начинать разработки? Как понять, что технологии, необходимые для того, чтобы «вундерваффе» превратилось в эффективный комплекс вооружений, уже появились? Очевидно, что понять это можно только экспериментальным путём, т.е. на основе реально выполненных работ – реализованных (и возможно закрытых) проектов ракет, рельсотронов, лазеров...

Относительно нацистской Германии – начни немцы раньше работы по созданию атомной бомбы, и ФАУ-1/ФАУ-2 могли к 1944-1945 году превратиться в страшное оружие, способное изменить ход войны.

По часовой стрелке, начиная с левого верхнего изображения – крылатая ракета ФАУ-1, баллистическая ракета ФАУ-2, баллистическая ракета комплекса «Искандер», крылатая ракета комплекса «Калибр»

В наше время основным поставщиком «вундерваффе» являются США. Параллельно ведётся огромное количество проектов по разработке оружия на новых физических принципах, наземных, воздушных и морских боевых машин различного назначения и компоновки.

В упрёк США многие говорят о бессмысленном расходовании бюджетных средств, но к чему считать чужие деньги? В СССР также велось значительное число научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР) по созданию абсолютно новых образцов вооружений, многие из которых остановились на этапе создания опытных или малосерийных образцов. Именно эти НИОКР, некоторые из которых могут выглядеть как попытка создания «вундерваффе», позволили СССР быть на пике научно-технического прогресса и лидировать в области вооружений. Плодами этих НИОКР Россия пользуется по сей день.

Экспериментальные и малосерийные образцы боевой техники СССР, по часовой стрелке, начиная с левого верхнего изображения – танк «Объект 490», бомбардировщик- ракетоносец Т-4, ударный экраноплан-ракетоносец «Лунь», ПЛА проекта 661 «Анчар»

Надеяться, что США обанкротятся из-за строительства «вундерваффе», так же наивно, как думать, что СССР развалился из-за гонки вооружений.

Возьмём для примера американский проект перспективного эсминца «Zumwalt», который России не пнул только ленивый. Дескать и дорогой, и нет на нём обещанных лазеров и рельсотронов, и вообще ломается. Но ведь нельзя отрицать, что это боевой корабль нового поколения, с большим коэффициентов технической новизны. Здесь и максимально реализованная технология малозаметности, и полное электродвижение, и высокая степень автоматизации (экипаж эсминца «Zumwalt» составляет 148 человек, тогда как у эсминца «Arleigh Burke» – 380 человек).

Можно не сомневаться, что опыт, полученный в ходе разработки, строительства и эксплуатации эсминцев класса «Zumwalt», будет активно использоваться при создании новых и модернизации существующих проектов боевых кораблей. В частности, по некоторым данным, в ходе дальнейшей модернизации эсминцев класса «Arleigh Burke» на них планируется переход на полное электродвижение, в том числе для того, чтобы обеспечить электропитанием перспективные образцы вооружений на новых физических принципах. В новейшем британском эсминце «Daring» технология полного электродвижения не вызывает нареканий.

Эсминцы «Arleigh Burke», «Daring», «Zumwalt»

В России зачастую подвергается критике проект атомного эсминца «Лидер», который по своим параметрам больше похож на крейсер. Очевидно, что экономика России не потянет крупносерийное строительство кораблей такой размерности, и гораздо более перспективным с точки зрения массового строительства выглядит фрегат увеличенной размерности проекта 22350М.

С другой стороны, строительство кораблей типа атомного эсминца-крейсера «Лидер» необходимо хотя бы для того, чтобы восстановить/сохранить/развить компетенции отечественной промышленности по созданию кораблей такого класса. Более того, зная, что серия кораблей «Лидер» однозначно будет небольшой – 2-4 корабля, возможно есть смысл при проектировании заложить максимальный коэффициент технической новизны – электродвижение, оружие на новых физический принципах, максимальная автоматизация. Нет сомнений, что первый корабль будет гарантированно проблемным, но в процессе отладки будет получен бесценный опыт, который позволит в будущем строить самую современную боевую технику.

А рабочими лошадками флота пусть будут корабли проектов 22350/22350М.

Фрегат увеличенной размерности 22350М и перспективный атомный эсминец «Лидер»

В 2018 году президент России В.В. Путин, в числе прочего, анонсировал скорое принятие на вооружение комплексов вооружения «Посейдон» и «Буревестник», которые многими сразу были отнесены к категории бесполезных «вундерваффе».

Крылатая ракета с неограниченной дальностью полёта «Буревестник» и подводный беспилотный аппарат «Посейдон»

Несмотря на то, что перспективы использования данных комплексов в качестве эффективных образцов вооружения вызывают сомнения, реализованные в ходе их разработки технологии, могут совершить революцию при создании других образцов вооружений, например, малогабаритных атомных подводных лодок и беспилотных летательных аппаратов с большой продолжительностью полёта.

А иногда вооружение получает «плавающий» статус. К примеру, возьмём платформу «Армата». В случае, если проект будет развиваться без значительных проблем, то никто не усомнится в правильности принятых решений и необходимости его создания. А вот в случае, если в ходе реализации проекта «Армата» возникнут проблемы, то вновь пойдут разговоры о том, что не было смысла создавать принципиально новую платформу – «вундерваффе», с большим количеством нововведений, а надо было идти по разумному пути дальнейшей модернизации линейки Т-72/Т-80.

Боевые машины на платформе «Армата»

Что можно сказать в заключение? То, что в разумных пределах, создание «вундерваффе» необходимо для того, чтобы выйти за рамки существующих возможностей, получить новые технологии создания вооружений, способных радикально изменить способы ведения боевых действий.

Зачастую невозможно заранее предсказать, какие НИОКР принесут положительный результат в виде серийного изделия, а какие позволят лишь получить опыт, в том числе и отрицательный. Существование современного, динамично развивающегося военно-промышленного комплекса, невозможно без проведения НИОКР с большим коэффициентом технической новизны.

Очевидно, что необходимо соблюдать определённый баланс, между рациональной модернизацией существующих вооружений, созданием новых образцов вооружений с минимальным количеством инноваций, и реализацией прорывных высокорисковых проектов.

В этом контексте не стоит слишком уж скептически воспринимать наличие у потенциальных противников большого количества проектов, не приведших к появлению серийных изделий. Можно лишь предполагать, какие результаты были получены в ходе их проработки и где они будут применены в будущем.