Дети и Церковь: уйти, чтобы остаться?

Дискуссия, тема которой была изначально обозначена как «Дети в Церкви», трансформировалась в заинтересованный разговор разных поколений о подростках в пространстве христианской веры.

Дискуссия на площадке культурно-просветительского центра «Книжная палата в Черниговском», тема которой была изначально обозначена как «Дети в Церкви», трансформировалась в заинтересованный разговор разных поколений о подростках в пространстве христианской веры. Общая суть беседы сводилась к формулированию проблем, выстраиванию диалога между церковными родителями, священнослужителями и детьми, достигшими подросткового возраста. Основным лейтмотивом разговора стали не ответы, а именно вопросы, который ставили юные и взрослые участники. Вопросы порой острые, порой неожиданные, ответы на которые дадут деятельная миссионерская работа и время.

Модератором дискуссии выступила главный редактор информационно-просветительского портала «Приходы» Евгения Жуковская.

 

Дети в Церкви – это вопрос взрослых в Церкви?

Второй секретарь Епархиального совета г. Москвы, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Алтуфьеве протоиерей Михаил Прокопенко поделился со слушателями: «Если бы десять лет назад меня пригласили на такую дискуссию, мне было бы говорить во много раз легче, я нашел бы подобающие слова, объяснил бы многие явления, даже дал бы какие-то советы. А теперь я понимаю: метода, что делать с детьми, не существует. И это, с одной стороны, наше проклятие, а с другой – благословение, потому что там, где нет метода, там есть место живому творческому поиску».

Священнослужитель напомнил, что, говоря о том, какое место занимают дети в жизни Церкви и какое место занимает Церковь в жизни детей, нужно тоже иметь в виду вопрос: а в какое время вообще этот вопрос появился в повестке дня церковной жизни? «Я этим вопросом задавался с практической точки зрения: думал, как сделать пребывание детей в храме на богослужении таким, чтобы оно было для них полезным и назидательным, чтобы они ничего не портили, ничему не мешали, – поведал отец Михаил. – Я стал искать, как этот вопрос решался в древности, и понял, что ничего нельзя прочесть – в лучшем случае встречались упоминания, что, как правило, на рубеже первого и второго тысячелетий место на хорах византийских храмов отводилось женщинам и детям, внизу же стояли мужчины. Сведения о том, каким образом дети участвовали в службе, оказались очень скудными. Я подумал: быть может, детей не считали полноценными существами? Но слова Господа Иисуса Христа «пустите детей приходить ко Мне», говорят о том, что христиане всегда относились к детям как к существам, обладающим полнотой человеческого достоинства, а значит, нельзя сказать, что детьми пренебрегали. И тут мысль приходит к следующему: дети не рассматривались отдельно, потому что их жизнь не мыслилось отдельной от жизни взрослых».

Таким образом, дети не находились в фокусе внимания церковной миссии, церковной проповеди именно потому, что существовала очень живая и прочная связь между детьми и родителями. Младшее поколение отдельно ничему не учили, потому что предполагалось, что они учатся всему у родителей, констатировал пастырь.

Он уверен: когда речь заходит о детях в Церкви, разговор неизбежно возвращается к вопросу о взрослых в ней. «Порой стараются батюшку использовать как ресурс для воспитательной работы, как способ призвать детей к порядку, чему-то обучить, дать какие-то навыки, но ничего не выйдет, пока взрослые сами не задумываются о том, что они делают в Церкви», – отметил отец Михаил.

 

В тягучем потоке жизни

«Сегодня мы пытаемся отыскать подходы к собственным детям и при этом совершенно забываем, что да, детей можно учить, их можно натаскивать, их возможно сделать вполне воцерковленными людьми, они будут прекрасно отвечать на вопросы по Священной Истории, но как сказала однажды очень мудрая врач-педиатр, "помните, дорогие мои, словами можно научить только словам". А я теперь могу продолжить ее слова: наблюдая жизнь родителей, дети перенимают их образ жизни, причем перенимает его парадоксальным образом непосредственно, но не сразу и не быстро», отметил отец Михаил Прокопенко.

Жизнь в своей пространности, тягучести не позволяет быстро наблюдать происходящее изменения, подчеркнул пастырь: «Всякий человек, который размышляет о том, какими будут его дети, какой будет их религиозная духовная жизнь, каким будет их такой христианский путь, не должен забывать, что ничего не происходит быстро. Мы растём удивительно медленно. Например, рождающийся жеребенок через час уже бодренько скачет рядом со своей мамой-кобылой, тогда как родившийся человек очень-очень долго проходит самые разные, иногда даже мучительные, стадии роста. Как я уже говорил, метода в этом вопросе на существует. Единственное, что нам надлежит делать, это просто жить рядом с нашими детьми так, чтобы на Страшном суде, на этом последнем испытании в судьбе каждого человека, нам было радостно встретиться с Господом нашим Творцом и Искупителем».

 

Образ жизни – любовь

При этом отец Михаил предложил посмотреть на наиболее яркие образы духовной одарённости – на Иоанна Предтечу, «величайшего из рожденных женами», как его характеризовал сам Господь Иисус и на Пресвятую Богородицу, Честнейшую херувим. «Что между ними общего, почему такая яркая преданность воле Божией наблюдается и в том, и в другом случае? Церковные предания и отчасти Писание сохранили для нас очень интересную, однако не очевидную подробность, но она, как мне кажется, очень многое может объяснить. Духовная, религиозная одаренность не гаснет, сохраняется там, где наличествует крепкая взаимная любовь родителей. Наверное, из этого правила есть исключение, наверное, иногда бывает об этом трудно за этим наблюдать, потому что далеко не всё видно, не всё заметно». Еще одним примером можно назвать преподобного Сергия Радонежского, и трепетную любовь его родителей.

«Мы можем учить детишек словам – они будут даже с каким до какого-то времени с энтузиазмом эти слова повторять, но дети перенимают образ жизни, и любовь – это некая часть образа жизни», уверен священник. Еще одна важная черта, которую могли бы перенять у родителей дети, – это терпение, которое является абсолютно востребованной вещью в христианской жизни

 

Право на кризис

Протоиерей Михаил Прокопенко напомнил, что каждый переживает в определенные периоды свой жизни кризисы, у детей это в том числе вызвано «болезнью роста»: «Эти кризисы сменяют один другой, потом происходят уже во взрослом возрасте, и нельзя исключить, что и в области взаимоотношений с Богом тоже могут быть такие кризисы. Они закономерны, и нужно признать за нашими детьми право на проживание этих кризисов. Мы хотим видеть их самостоятельными, а при этом "пристёгиваем" к своей юбке или полам рясы. Мы хотим видеть их ответственными, а при этом решаем за них всё сами. Мы хотим видеть их самостоятельно молящимися Богу, а вместо этого требуем от них следования однажды усвоенной нами процедуре».

Он подчеркнул, что нужно признать за своими детками право на то, чтобы они, если можно так выразиться, вновь определили свою веру.

«И во взрослом возрасте такие кризисы тоже случаются, и они, мне кажется могут быть вполне полезными и плодотворными, – полагает священник. – В этом нет ничего недостойного: приобретение своей веры не всегда бывает удобным с точки зрения людей, наблюдающих за этим со стороны».

 

Вопрос приоритетов?

Настоятель московского храма великомученика Димитрия на Благуше протоиерей Андрей Милкин особо обратил внимание слушателей, что в начале церковной истории дети не рассматривались отдельно от своих родителей, семьи. В книге Деяний святых апостолов упоминается о совершавшихся крещениях – крестился такой-то «и домашние его», в том числе, конечно, и дети. В дальнейшем церковными учреждениями, имеющими особое отношение именно к детям, можно назвать, пожалуй, только церковно-приходские школы, и то в данном случае, скорее, идет речь о делегированной государством функции обучения детей грамоте, в том числе через чтение Священного Писания, а также получение некоторых первоначальных знаний о религии. Основное же христианское воспитание возлагалось на семью.

По мнению отца Андрея, церковная работа именно с детьми становится заметна в XX веке в русском зарубежье. «В нашей стране эта проблематика была явлена нам после 1988 года, когда Русская Православная Церковь вышла из подполья. Почти одновременно рухнула существовавшая в СССР система воспитания, построенная на в том числе идеологических правилах», – отметил священнослужитель. Он указал на то, что порой на уровне приходской работы с детьми можно было увидеть попытки подменить собой уничтоженные дома пионеров: начали создаваться фотокружки, спортивные секции, музыкальные студии и прочее. Однако, подчеркнул протоиерей Андрей Милкин, зачастую приходится сталкиваться с тем, что воспитанники этих творческих кружков и студий, повзрослев, исчезают из жизни прихода, уходят из Церкви.

«Значит, фотографировать мы научили, но не научили чему-то такому, чему должны были. Наверное, стоит над этим подумать и чуть-чуть отстранённо сверху посмотреть: то ли делается, что делать нужно?» – полагает пастырь.

Причем, упомянул он, порой за проблемой ухода конкретного ребенка из контекста приходской жизни стоит вопрос расстановки приоритетов в условиях большой загруженности детей школьного возраста. «Да, мы приносим ребенка в храм, потом приводим ножками, ну, а потом у взрослеющего ребенка начинаются занятия по плаванию, английскому языку, подготовка к школе, сама школа, после которой он устаёт. Я это говорю как священник, слышащий такое многократно. Вот ребенок бывал в храме, когда находился еще у мамы в животике, а потом у нее на руках, потом в воскресную школу ходил, а потом его видишь все реже и реже. Спрашиваешь у родителей – отвечают: вы понимаете, дети устают, единственный день недели, когда можно поспать подольше, – это воскресенье, а надо идти в храм, вот он и не справляется».

 

Как не стать солеными воблами

Говоря о том, каков должен быть образ работы с детьми со стороны священника в Церкви, со стороны родителей, доцент кафедры богословия Московской духовной академии, настоятель московского храма Покрова Пресвятой Богородицы на Городне протоиерей Павел Великанов использовал необычную метафору: «Наши дети, слушая про то, что христианство – соль жизни (а так и есть), в какой-то момент становятся этакими сушёными воблами, в которых столько соли, что их, чтобы в рот положить, надо сначала вымочить, уменьшив ее концентрацию, – тогда рыба становится более или менее жевательной, а пока это практически кусок соли, вобла так и будет висеть у вас на верёвочке».

Он привел эпизод из книги Сергея Фуделя «У стен Церкви», рассказавшего, как однажды в храм зашли два мальчика – шестилетний и паренек постарше, около восьми или девяти лет. У младшего широко распахнуты глаза – он в церковь попал впервые, он ничего не говорит. Вдруг его взор упирается в огромное распятие, которое стоит в центре храма. Мальчик поднимает свои глазенки к старшему и задаёт вопрос: – «А это что?» Старший как уже матёрый, гораздо больше знающий, отвечает: «А это за правду».

«У этих ребят религиозное образование достигло высшей точки, потому что в сознании маленького человека появилось понимание того, что такое Крест, – подчеркнул священник. – Он не расскажет вам, сколько слов сказал Иисус, когда был на Кресте, какие остановки были на Его Крестном пути, не сможет наизусть цитировать те или иные фразы из Священного Писания, но он прекрасно знает, что Христос на Кресте – это за правду. И это он услышал не из уст священника, не из уст родителей своих – это то, что внутри него вызрело».

«И тут стоит задаться болезненным вопросом: готовы ли мы с вами вот на таком уровне работать с детьми? – продолжила отец Павел. – Хотим ли мы, чтобы наши дети, оказавшись в Церкви, о Церкви нам рассказали такое, что мы с вами не готовы услышать? Готовы ли мы к тому, что они могут взять и развернуть наше же понимание христианства в совершенно новое и неожиданное для нас русло и сказать: а выйдите из вашей субкультуры, которая вовсе не является Церковью, это просто одна из разновидностей многочисленных церковных субкультур. А мы хотим свою, мы хотим, чтобы у нас была тусовка, мы хотим, чтобы нас были в рамках прихода и кружки, и сторителлинг на английском языке. Мы хотим общаться, мы хотим, чтобы вы нам рассказали, как научиться деятельности, которая нам пригодится в дальнейшем, и так далее. И когда это все мы видим, от нас требуется огромное мужество, чтобы сказать: знаете, детки, вы не просто наш проект – вы сами по себе перед Богом имеете значение, а наша задача как родителей состоит в том, чтобы создать пространство, в котором вы сами будете выстраивать отношения между вами и Богом, между вами и Церковью, между вами и Священным Писанием, между вами и теми людьми, которые точно так же краем глаза поглядывают в сторону Церкви».

 

Детская проповедь?

В рамках мероприятия был представлен уникальный видеопроект «Православная азбука», в рамках которого дети рассказывают детям о вере, Церкви, житиях святых и многом другом. Он реализуется при грантовой поддержке программы «Православная инициатива». В общей дискуссии приняли участие как руководитель проекта, генеральный директор компании «Имена продакшн» Диана Тевосова и директор «Радио ВЕРА» Роман Торгашин, так и ребята, принявшие участие в создании роликов «Православной азбуки».

По мнению Дианы Тевосовой, нельзя мешать приходить детям ко Христу в маленьком возрасте, а чтобы впоследствии они не уходили из Церкви нужно «своим примером показывать опыт христианской жизни». «Если мы это своим примером показываем, они из храма не уйдут, а если мы детей просто заставляем в храм ходить, а не показываем, как сами живем в Церкви, они уйдут от нас, скажут, что мы лицемеры. Если мы не будем лицемерами с детьми, если будем говорить с ними на их языке, искренне стараться идти ко Христу и делать это не по букве, а по духу, тогда и дети будут оставаться с нами», – уверена она. Диана Тевосова считает: «Мы живем сегодня в непростое, но одновременно шикарное время. И в это время должна звучать детская проповедь, она тоже может влиять на взрослых и чему-то их научить».

 

Свой язык для каждого возраста

Роман Торгашин обратил внимание на недостаток инструментов православного воспитания, которые вписывались бы в контекст нашего времени, перенасыщенного медиапродуктами разного уровня и качества.

«Когда мы говорим о воспитании в вере детей в церковных семьях, первое, с чем приходится сталкиваться, – это недостаток контента, потому что детей невозможно запереть в некоем закрытом пространстве – все равно медиасреда до них добирается, на них медиа проливаются, – подчеркнул он. – И первая задача, которую мы видим и как родители, и как медиаспециалисты, – отфильтровать самый вредный контент, который для детей губителен, поставить необходимые барьеры. А с другой стороны, надо дать контент, который бы решал поставленные задачи воспитания или хотя бы научения. И благодаря работе наших коллег – продюсеров, педагогов, которые в этот проект вовлечены, мне кажется, у нас получается находить язык для разговора с детьми о вере».

При этом Р. Торгашин отметил, что у детей разного возраста – разные психологические особенности, к ним нужен разный подход. «Детей, пока они находятся в силу возрастной своей психологии в орбите послушания родителям, есть возможностиь "накормить" нужной информацией. Как только включаются когнитивные механизмы, которые строятся на отрицании всего, чем их "кормили" до пубертатного возраста, мы теряемся и не знаем, что тут делать, мы этим детей теряем – не видим их у Чаши, не видим на приходе. Но хотя бы нужный язык для того, чтобы рассказать детям о вере, пока они маленькие, мы, кажется, находим».

*

Организаторами встречи выступили информационно-просветительский интернет-портал «Приходы» и фонд «Соработничество».

Наталия БУБЕНЦОВА