Павел I «Освободитель»

К концу правления Екатерины II крестьяне в Российской империи полностью зависели от помещиков и фактически были их собственностью. Окончательное закрепощение произошло после издания Жалованной грамоты дворянству. Дворяне освобождались от обязательной службы и наделялись исключительным правом владения землей, ее недрами и крепостными.

Традиционная трехдневная барщина была заменена месячиной, то есть крестьянин должен был работать на хозяина каждый день. Получать еду он мог на хозяйском дворе. Барщина исключала возможность экономического роста, формирования рынка труда.

Павел I еще до вступления на престол начал в рамках эксперимента проводить реформы в личных имениях в Гатчине: открыл несколько бесплатных школ для крестьянских детей, построил больницу, давал больше личной свободы (например, разрешал уходить на промыслы в свободное от барщины время).

«Человек, — говорил Павел, — первое сокровище государства, и труд его — богатство; его нет, труд пропал, и земля пуста, а когда деревня не в добре, то и богатства нет. Сбережение государства — сбережение людей, сбережение людей — сбережение государства».

Взойдя на трон, Павел допустил крестьян к присяге императору. Это ясно давало понять, что они не личная собственность землевладельца, а подданные самодержца. Павел запретил дробить крестьянские семьи при переходе от одного владельца к другому. Он отменил рекрутский набор.

В день коронации Павла — 5 апреля 1797 года — был обнародован «Высочайший манифест». Согласно документу, запрещалось работать по воскресеньям — в эти дни крестьянин должен ходить в церковь и отдыхать. Остальные шесть дней недели делились: три дня крестьянин работал на себя, а три дня — на барина.

Документ был разослан вместе с сопроводительным указом Сената во все губернии. Губернаторы и наместнические власти в свою очередь распространяли манифест на своей территории. Однако в своем дополнении Сенат истолковал указ как запрет работать в выходной день. Поэтому пункт о регламентации работы крестьян в остальные дни «не заметили». Манифест был истолкован как рекомендация, а наказания за несоблюдение указа не было. Положение крестьян не изменилось. Павел же верил в силу своего слова и рассчитывал, что дворяне не посмеют не исполнить или обойти его волю.

Со смертью Павла о манифесте окончательно забыли. Крестьянский вопрос еще столетие оставался одним из основных в Российской империи.