Форс–мажор
«Особенности национального туризма». Часть двенадцатая. Прямая речь подруги дней: про собачку...
В девяностые годы туризм был практически диким. Особенно въездной, российский. Такие монстры как «Спутник» и «Бюро путешествий» благополучно отдали концы, поэтому опыт приёма наших сограждан в Питере был безвозвратно утерян. Конечно, оставались ещё люди, которые помнили, как это делается, но их было мало – это раз, реалии жизни не позволяли им этот опыт задействовать – это два.
Например, наследием советского туризма была такая профессия как групповод. Не–е–ет, это не тот человек, который проводит экскурсии, а тот несчастный, который занимается бытом приехавшей группы: встречает её на вокзале, сажает в автобус, проверяет — все ли приехали, селит в гостиницу (это если повезло — в гостиницу, а не повезло — так и в общежитие или в какой–нибудь интернат, а то и в школу на маты). А потом водит на завтраки, обеды и ужины, следит, чтобы группа, желательно в полном составе, появилась в нужном месте и вовремя.
А экскурсоводы – это уже элита. Они поднимались в автобус, как короли, рассказывали свою 2–3–часовую экскурсию, махали рукой и отбывали. И их совершенно не заботило, протекает ли кран в номере, и спускается ли вода в унитазе. Знамо дело, никакие деньги — не лишние, поэтому экскурсоводы соглашались выполнять ещё и групповодческие функции, оплата–то была за обе работы. Но если с таким работником что–нибудь случалось, нужно было искать или двоих на замену, или такого же многостаночника.
Лучше всего с подобной составной работой справлялись гиды–переводчики. И хотя их экскурсии были не такими яркими и красочными (они переводили с иностранного на русский заученные в своё время тексты), зато они умели посадить, посчитать и расселить. Правда, узкопрофессиональные групповоды отличались повышенной устойчивостью. Ни один из них не стал бы звонить в контору и истерически кричать: «Ты не представляешь, какой ужас! Тут в номере шатается стул, и разбито зеркало в туалете! А под кроватью уже дня два не вытирали пыль!» Привыкшие к интуристовским условиям гиды–переводчики пугались российских реалий.
Так вот. Работала у нас одна девушка среднего возраста по имени Ира. Армянка по национальности, акцента она не имела, зато у неё была лёгкая картавость. Про картавость, напоминавшую, скорее, изысканное французское грассирование, туристы забывали ровно на второй минуте её экскурсии. И было с чего... Во–первых, она имела высококлассное историческое образование. Во–вторых, способность держать аудиторию — даже на чужом языке. Её приглашали преподавать за границу, и она таки несколько лет промучилась профессором в Чикагском университете. В–третьих, маменька моя с тётушкой попросили как–то Иру подбросить их на автобусе до Московского вокзала и, прослушав начало экскурсии, вышли из автобуса со слезами на глазах и криками: «Боже, в каком прекрасном городе мы живём!»
Но первое впечатление от Иры было неоднозначным – кругленькие очочки, совершенно бесформенное пальто в пол, зимние сапоги в мае, шляпка, как будто попавшая под культиватор, и яркий разноцветный зонтик, которым она помавала над собой, собирая туристов. Когда она вышла работать с группой московской профессуры, в первый момент (я видела) на лицах лощёных мужчин появились нехорошие усмешки. Однако уже через пять минут они наперебой ухаживали за очаровательным созданием. Создание кокетничало, несмотря на то, что зимние сапоги просили каши. Зато губы и глаза у Ирки были накрашены, и ей было что рассказать столичной элите. Под неординарной внешностью скрывался чётко думающий, очень много знающий, быстро принимающий решения высококлассный специалист. Ира не опаздывала, ничего не забывала, умела сама решать вопросы – в общем, клад, а не сотрудник.
И вот, ей выходить на очередную группу, встреча в восемь утра на Московском вокзале. В шесть утра, поднимая меня с кровати, раздаётся звонок.
— Галюшка, я на группу не выйду! — мрачным шёпотом сообщает мне трубка.
— Ирка, ты? – спросонья я не очень соображаю, что происходит, но понимаю, что очередной ужас. Разгар каникул — где найти экскурсовода через два часа? Тем более, что в первый день — всегда обзорная экскурсия. И если я сама могла бы встретить группу и поселить, то уж обзорку я точно не проведу.
— Я на группу не выйду! – шипит она мне в телефон истерично.
— Что стряслось? Ты заболела?
— Нет.
— Батарею прорвало? — выдаю версию форс–мажора. Ирка живёт одна, у неё есть маленькая собачка–табуретка, и больше никаких родственников в окружении.
— Собачка твоя сдохла?
— Нет, но сдохнет! — по–прежнему шипит трубка, но с гораздо большей экспрессией.
— Иришка, может, у тебя деньги украли, тебе до вокзала доехать не на чем? Бери такси, я тебя встречу на вокзале, оплачу машину.
— Нет, нет и нет! Короче, не выйду и всё, ищи замену!
Нужно быстро что–то предпринимать. Поднимаю с постели коллегу, и мы с ней в две трубки начинаем обзванивать возможных кандидатов. И такой кандидат даже находится, правда, ехать ей надо из Гатчины. Велим девушке брать такси и нестись на вокзал. Успокоенно выдыхаем. Теперь можно продолжить расследование.
Последний сон уже слетел, поэтому звоню Ирке и говорю строгим голосом:
— Ира, я не понимаю, что происходит. Замену мы тебе на сегодня нашли, но если у тебя ничего не сломалось, ты не заболела, деньги на дорогу у тебя есть — я не могу представить, что за пожар такой? Почему Ольга должна нестись из Гатчины на такси в свой единственный выходной? Это траты и большие, тем более, бедная девочка должна была в шесть утра всучить своё дитя соседке! На тебя это не похоже — так подводить людей. Ира, что в конце–концов стряслось?!
И тут в трубке раздаётся уже не шёпот, а нормальный, печальный, грассирующий голос:
— Галка, это кошмаг... Шобачка шъела мои жубы...
Видимо, адреналин ещё бурлил в моей крови – я ржала как сумасшедшая. А Ирка рассказывала – она встала, приняла душ и пошла краситься, оставив открытый контейнер со вставной челюстью на столе. Чем не преминула воспользоваться шавка. Когда накрашенная Ирка вошла в комнату, подлая тварь самозабвенно догрызала протез… И всё бы ничего, но это были передние зубы...
Написал hovan на kosterok.d3.ru / комментировать