Дикий госкапитализм, или чем обернутся мечты о реставрации СССР

Государство всё громче даёт сигналы: частному бизнесу в России не место, надо возвращаться к сильному и могучему СССР, которого все боялись. Насколько реальна угроза частникам и не разочаруются ли те, для кого роль государства в экономике видится спасательным кругом?

Виктория Павлова Силовики пошли в атаку на предпринимателей: за первое полугодие 2021 года правоохранительными органами было выявлено 78290 экономических преступлений. Это максимум с 2015 года, когда нашли более 80 тыс. преступлений. Но после пандемии ведь и компаний стало меньше. Особенно отличился Следственный комитет, который выявил на 38% больше экономических преступлений, чем годом ранее. Неужели бизнесмены вдруг все поголовно и в одночасье записались в преступники? Государство превыше всего Силовикам, по традиции, необходимо соответствовать принятой палочной системе. Понять можно. Однако и в кабмине в этом году уже неоднократно давали понять, что для свободной работы частного бизнеса у нас нет места. Буквально на днях Минэкономразвития решило сократить субсидии на льготные кредиты свыше 500 млн рублей для микропредприятий, работающим в сфере строительства, а также профессиональной, научной и технической деятельности, а специальная комиссия теперь получила разрешение урезать банкам лимиты по субсидиям, если в предыдущие периоды выдача льготных кредитов отличалась от плана в большую или меньшую сторону. В мае Минсельхоз и вовсе выступил с удивительной инициативой создания госмонополии на беспошлинный импорт сахара: в открытую это не заявлялось, но условия освобождения от пошлин были прописаны так, что им соответствует только государственная Объединённая зерновая компания. Государство стремится присутствовать в каждой сфере деятельности – ограничивает цены производителей сахара и подсолнечного масла, вмешивается в ценообразование в розничных сетях и на рынках. Даже выполненная в спокойные 2017-2019 годы лишь на 25% программа приватизации не стала поводом ускориться в периоде 2020-2022 годов. Правительство отложило приватизацию 186 акционерных обществ, 86 федеральных государственных унитарных предприятий, доли участия РФ в 13 обществах с ограниченной ответственностью и более 1000 объектов другого имущества государственной казны ещё на два года. Без уважительных причин вроде отсутствия спроса – только ради синхронизации с бюджетным процессом. А как же раньше без синхронизации проводили приватизацию? Советский союз ближе, чем кажется Не удивительно, что США начали расследование, которое может привести к исключению России из списка стран с рыночной экономикой, к которым неприменимы антидемпинговые пошлины. И наши власти конструктивного ответа по этому поводу не дают. Ранее, кстати, Евросоюз уже пытался исключить Россию из этого списка за высокую долю государства в экономике. По оценке ЕС, доля государства в финансовом секторе нашей страны составляет 59%, в энергетике и ЖКХ – 59%, в транспорте – 48%, в добыче – 44%, в производстве – 21%. Пока налицо все признаки того, что идёт своеобразная реставрация СССР. Плановая экономика, полный контроль государства… Да и население вроде бы совсем не против такого поворота. Опросы ВЦИОМ показывают, что 67% россиян сожалеют о распаде СССР. А опросы Левада-центра говорят о том, что люди верят в то, что до перестройки было лучше. Так считают 47% россиян. Противоположной точки зрения придерживаются лишь 14%. Помимо того, что СССР был сильной страной, людей привлекает присутствовавшие в стране порядок, уверенность в завтрашнем дне и низкие стабильные цены. Работа по распределению, вкусное мороженое и хлеб по 13 копеек – вот чего хотят люди. С такими запросами и до ликвидации предпринимательства недалеко. Но такой кардинальный поворот вряд ли возможен, считает предприниматель Дмитрий Потапенко: - Скорее у нас строится неофеодализм. И частный бизнес останется, только более мелкого масштаба, который особо нигде не замечают. У малого бизнеса есть шансы на выживание. Чтобы выжить, главное – не расти Малый бизнес, и, может быть, если повезёт, средний бизнес в России будут существовать в любом случае. Эти формы предпринимательства прочно обосновались в обществе. Только, как отмечает экономист Иван Антропов некоторая свобода действий малого бизнеса – это ещё не показатель рыночной экономики. - Малый бизнес может быть частным. Но его роль сводится к микропредприятиям, представленным ИПэшниками и самозанятыми. У государства, при всём желании контролировать все подряд не хватит ресурсов, чтобы проникнуть во все сферы. Заниматься ремонтом обуви и печь тортики для жителей ближайшего квартала у госструктур нет никакого желания. Но при укрупнении бизнеса столкновение с государством неизбежно. Возможно, в формате поглощения или ликвидации более крупным игроком, связанным с государством, а возможно через участие в госзакупках (иногда это просто необходимо из-за низкой покупательной способности населения), где госкомпании диктуют свои условия. Реальное проникновение государства в экономику куда шире официальных цифр и часто не зависит от организационной формы предприятий. Аналитик Дмитрий Милин тоже уверен, что малый бизнес так или иначе выживет. Только вот по другой причине – он очень нужен госструктурам и госслужащим. - Перспективы частного бизнеса при увеличении доли государства в экономике плохие, но не ужасные. Во-первых, значительная часть малого и среднего бизнеса «кормит» уважаемых товарищей̆ из числа чиновников и «силовиков», обеспечивающих этому бизнесу «крышу». Попытки «огосударствить» эту часть экономики натолкнутся на удивленное «непонимание» и весьма активное противодействие тех, кто имеет с этого бизнеса «дань». Во-вторых, для далеких от технологических вопросов и современной̆ техники людей все производимое крупнейшими государственными компаниями страны представляется, как продукт работы исключительно заводов, принадлежащих этим НПО, ОАО и т. д. В реальности вокруг всех этих государственных «монстров» есть целая «экосистема» частных компаний, выполняющих часть или даже все работы по созданию важной̆ и нужной̆ государству техники, которая позволяет компенсировать сотни процентов «накладных расходов» государственных монстров и вести перспективные разработки вне рамок жёсткой̆, подавляющей̆ инициативу управленческой̆ системы. Без этих частных компаний в стране «встанет» практически всё. В-третьих, в сфере общественного обслуживания частный̆ бизнес останется. Никто, включая сторонников огосударствления всего и вся, не хочет «переехать» из уютных кафе и дорогих ресторанов в столовые советского типа, а также лишиться привычных услуг, оказываемых частным образом. Получается, что сама система заинтересована в сохранении частного бизнеса. Только есть сомнения, что чиновничья верхушка осознаёт текущее положение дел. За последние 12 месяцев в России закрылись почти 1,1 млн малых и средних предприятий. То есть почти каждое пятое. На их место пришли лишь 848,5 тыс новых предприятий. Итого их количество сократилось на 4,2%. Ужесточение льготного кредитования, и особенно административного давления тоже не способствует развитию бизнеса. Мечты о невозможном Однако перспектива пускай непростого, но всё-таки выживания предпринимательства – ещё не приговор для построения экономики по образу советской. В СССР доля государства в ВВП тоже была не 100%, а порядка 80% - колхозы к госструктурам не относились. Зато вот власти как наведут кругом порядок, приструнят жадных производителей, «барыг» в лице торговых сетей и ростовщиков в лице банков, устанавливающих неподъёмные проценты по кредитам, как проведут новую индустриализацию, вернут заводы и науку – тогда народ будет доволен. Для этого у нас практически всё готово. Как недавно заявил вице-премьер Дмитрий Чернышенко, 70% науки у нас финансируется государством, и только 30% - частные инвестиции. Предложение Сергея Шойгу строить мегаполисы в Сибири – тоже отличная заготовка для реставрации СССР. БАМ, освоение целины, трудовые лагеря для заключённых – сколько тёплых образов навевают эти слова для людей, жалеющих о распаде СССР. Может всё-таки в верном направлении идут власти: всё отнять, поделить, расселить людей из захолустных деревень по городам с заводами, и будет счастье? Но возврат к сильному Советскому союзу с его «социальной справедливостью» – это лишь мечты. Так утверждает Дмитрий Милин. - Никакой̆ экономики по образу СССР сейчас построить нельзя. Во-первых, экономика СССР была крайне низкопроизводительной̆, невосприимчивой̆ к инновациям и практически на половину работающей̆ на «оборонку», что и привело в конечном итоге к «застою» с начала 1970-х и закономерному краху к 1991 году. Во-вторых, строители экономики советского типа очень плохо понимают, как она работала. Известные достижения советской̆ индустриализации были связаны со строительством заводов под руководством иностранных: немецких (на первом этапе) и американских специалистов под руководством гения промышленного проектирования «архитектором Детройта» Альберта Кана, который̆ спроектировал более 500 заводов ставших основой̆ индустриальноӗ промышленности СССР. Например «Магнитка» точная копия металлургического комбината «Юнайтед Стил» в городе Гэри, штат Индиана. Доменная печь для этого и всех остальных металлургических комбинатов СССР была разработана чикагской̆ компанией̆ Freyn Engineering Co. Caterpillar поставлял оборудование для Челябинского и Харьковского тракторных, а также Ростовского и Саратовского комбайновых заводов. Сталинградский̆ тракторный̆ завод, построенный̆ по проекту Кана в 1930 году, был изначально сооружен в США, а затем был размонтирован, перевезен в СССР и собран под наблюдением американских инженеров. С текущей̆ внешней̆ политикой̆ РФ невозможно повторить успехи советской̆ экономики 1930-х годов — к нам иностранные специалисты не приедут и современного промышленного оборудования нам не продадут. Да и никого стоящего рядом с уровнем Альберта Кана в мире не наблюдается. Иван Антропов тоже не верит в реальную возможность построения нового СССР. - То, что мы сейчас наблюдаем – лишь попытки заигрывать с продолжающими беднеть людьми, ответ на их запросы. Когда есть возможность хорошо зарабатывать, то о советской социалке вспоминают всё меньше. Но если холодильник пустеет, то советские ограничения и гарантии уже не кажутся чрезмерными. В реальности о построении идеального социалистического общества не может быть и речи. Мы наблюдаем прямо противоположные процессы. Медицина окончательно становится по факту платной – на один полис ОМС надежды немного, пенсионная система претерпевает постоянные изменения, не гарантирует обеспеченную старость и стимулирует формирование собственных накоплений, официальный прожиточный минимум катастрофически отстаёт от инфляции, ведь он теперь устанавливается раз в год, а не раз в квартал, государственные нефтегазовые компании не стесняются переписывать ценники на топливо. Это дикий государственный капитализм, но точно не социализм, о котором мечтает народ. Получается, в реальности сейчас идут противоположные процессы: правительство старательно создаёт впечатление построения нового «СССР 2.0», но на самом деле строит капитализм нового формата, совсем не по Марксу, а по своему плану, в котором бизнес разделён на касты. Одним отмеряно пространство для незначительных работ и незаметного обслуживания госкомпаний, а другие (очень узкий круг людей) допущены до обильных государственных инвестиций. Инвестиции ВЭБ.РФ в инфраструктурные проекты до 2024 года, например, должны составить 6 трлн рублей, а главный исполнитель – созданная ВЭБом совместно с Ротенбергом компания «Нацпроектстрой». Средства ФНБ тоже нельзя просто так пустить в экономику – только на мегапроекты, к которым допущены немногочисленные крупные компании. Ни к рыночной экономике, ни к социализму так не придём. Россия оказывается подвешенной между двумя противоборствующими концепциями – недостроенного социализма советского образца и свободной рыночной экономики. Застряли в чистилище, от чего выигрывают только отдельные персоны.