Органу – плюс!

В Калининграде в девятый раз завершился международный конкурс органистов имени Микаэла Таривердиева. И принес, помимо радости общения с прекрасной музыкой, неожиданный результат, если говорить о географическом направлении, в котором уехал главный приз. Это, вопреки традициям, не Западная Европа – колыбель органного искусства, и не Америка – ее прямое продолжение, и даже не Россия – родина конкурса. Хотя, может быть, один из лауреатов, самый юный, и принесет нашей стране славу на будущих конкурсах, подав большие надежды в нынешнем соревновании…

Есть закономерность в том, что конкурс, посвященный европейскому детищу – органу – прочно прижился на самом европейском краешке России – в Калининграде, куда из Берлина или Амстердама доехать ближе, чем из Москвы. Но, конечно, и этого бы не было, если бы не энергия Веры Таривердиевой – вдовы знаменитого композитора, которого большая часть публики знает как автора прекрасной киномузыки и романсов, а он в то же время и создатель множества органных композиций, весьма востребованных исполнителями и продвинутыми слушателями. В 1999 году состоялся первый таривердиевский конкурс – и при самой широкой поддержке, от областной и городской администрации до руководства местного трамвая (!), стал прочной традицией. Оставаясь в основе российским детищем, расширил свое влияние по сути на весь мир: с 2007 года первый отборочный тур проводится в трех различных центрах – в Канзас-сити (США), Гамбурге (Германия) и Москве. Таким образом охватывается самый широкий круг претендентов из всех регионов планеты.

В нынешнем сентябре после трех отборочных туров (самый первый из них, канзасский, прошел в апреле) до Калининграда доехал 21 претендент. Участники второго тура мерились силами в зале местной филармонии – бывшей кирхе Святого семейства.

Звучат монументальные фуги Баха, эффектные литургические пьесы его французских современников Куперена и Маршана, возвышенно-мистические хоралы Франка, причудливо ритмованные композиции Жана Гийу и других современных авторов. По 12 часов музыки в день приходится выслушивать жюри под председательством профессора Йельского университета Мартина Джина (США). Журналистский слух выхватывает из этого моря звуков артистичную, интересную по регистровке (т.е.выбору тембров) игру итальянца Антонио ди Дедды, ювелирно выверенное в классике, но удивляющее неожиданными «тропическими» красками в «Саге» Гийу исполнение немца Лукаса Ойлера... Ольга Лебедева из Узбекистана увлекла готически-экспрессионистскими узорами Хоральной фантазии Макса Регера, россиянка Ольга Персиц и вовсе предстала несгибаемым стайером, выдав в программе сразу несколько гигантских сочинений – Вариации Гийу, Токкату и фугу Регера, Токкату и фугу Баха…

Хотя как раз в Бахе большинство (не стала исключением даже мужественная Персиц) допускали обидные технические сбои. Великий лейпцигский кантор хоть и жил 300 лет назад, а задачек назадавал органистам покруче самых заковыристых современных авторов. На баховских каверзах теряли столь важные для них очки поляк Патрик Липа, представительница Латвии Лариса Царькова (хотя ее Маршан был великолепен), американцы Эндрю Моррис и Брент Те Велде, наша Софья Иглицкая.

Об одном из открытий второго тура скажу особо. Это Владимир Скоморохов, учащийся Музыкального училища при Московской консерватории. Необычайно рослому юноше с совершенно детским и всегда чрезвычайно серьезным лицом – столько же лет, сколько таривердиевскому конкурсу – 16. Но его исполнение знаменитого Си минорного хорала Франка единственное из всех захватило настоящей страстью и могучим разворотом. Вряд ли кто сомневался, что талантливый подросток пройдет в третий тур.

Кроме Володи, совершить «рывок» через реку Преголю на остров Канта, где в кафедральном соборе проходил заключительный этап соревнования, смогли артистичный Дедда, педантичный Ойлер, очень сильная петербурженка Мария Лебедева, уверенная, хотя не слишком, на мой взгляд, яркая японка Икуё Миками и так же не оставившая особых впечатлений кореянка Хе Джи Ань. А вот, скажем, Ольга Персиц, про которую можно сказать, что она в шаге от зрелого мастерства, в финал не попала, и это, на мой взгляд, обидная потеря конкурса. Как объяснили потом члены жюри, Ольга превысила регламент: ее программа вместо положенных 45 минут звучала час…

Под грандиозными сводами восстановленного несколько лет назад собора, где теперь установлен великолепный орган немецкой фирмы Alexander Schuke (вместо инструмента 1888 года, погибшего под англо-американской бомбардировкой августа 1944-го), во всей силе явилось исполнительское дарование Марии Лебедевой, глубже всех, как показалось, сыгравшей вторую часть трагической органной симфонии Таривердиева «Чернобыль». Достойную конкуренцию ей составил Ойлер, проявивший к тому же конкурсную стойкость: во время исполнения «Танца смерти» американского композитора Уильяма Олбрайта от жара софитов «заклинило» одну из труб органа, и она гудела не переставая. Лукасу пришлось переждать короткий ремонт инструмента, но это не сбило его задора, и он под аплодисменты доиграл «Танец смерти», не ставший для него смертельным.

На фоне более опытных бойцов чуть стушевался юный Скоморохов. По-прежнему твердым верняком предстали кореянка и японка…

И вот итоги: Володя на шестом месте, не запомнившаяся автору этих заметок Хе Джи Ань – на пятом, третье (только третье!) разделили Дедда и Маша Лебедева, на втором (соглашусь, вполне заслуженно) – Ойлер, а на первом… та самая Икуё Миками, которую я бы назвал скорее хорошо обученной, чем увлекающей исполнительницей.

– Вы не играете на органе и оттого не понимаете, в чем преимущество Икуё, – говорит мне российский член жюри, известный органист и виолончелист Андрей Князев. – Кроме понятий техники и интеллектуализма есть такая штука, как обаяние…

Возможно, но как раз его я у участницы из Японии, при полном уважении к техническим качествам ее игры, не почувствовал. И тем более не понял, почему ей отдали вместе с первой премией (5000 долларов) также спецприз за исполнение музыки Таривердиева.

А впрочем, речь ведь идет об очень юных музыкантах. Той же Миками – всего 17 лет, Ойлеру – неполных 19. У них еще масса шансов проявить свою индивидуальность. И то, что конкурс их поддержал, можно только приветствовать. Очень важно, что помимо премий на таривердиевском соревновании награждают самым дорогим для молодого исполнителя – концертами. Кстати, чемпионство по приглашениям – вовсе не у Миками, а у итальянца Дедды и нашей Маши Лебедевой: им вручили сертификаты на выступления в Москве, Петербурге, Красноярске, Гамбурге, Любеке…

В этом, пожалуй, и главный смысл таривердиевского конкурса: он сделал Россию из просто страны, где любят орган, одной из стран, определяющих судьбы органного искусства в мире. Не зря, например, та же рижанка Лариса Царькова, имевшая возможность играть первый тур в Гамбурге, предпочла поехать в Москву: по ее признанию, Европа для нынешней Латвии – рутинная повседневность, Россия – привлекательная интрига. 

Как тут не заметить, что калининградский конкурс порой самым неожиданным образом влияет на судьбы молодых музыкантов. Например, дипломантка одного из первых конкурсов Хироко Иноуэ из Японии встретила здесь свою вторую половину – голландца Жан-Пьера Стайверса, да так и осела в Калининграде, здесь у пары родился сын Таро, который теперь вместе с мамой, солисткой Калининградской филармонии, ходит на органные концерты. Хотя, что скрывать, в последние годы чаще встречаешься с противоположным явлением: наши музыканты находят себе работу на Западе, как, например, Оля Персиц, служащая церковной органисткой в лютеранской церкви в Германии. Понять это можно: в Европе и Америке орган так же распространен, как у нас хор в церкви, и найти постоянный заработок легче. С другой стороны, в России выше интенсивность и престиж концертной деятельности. И, например, Маша Лебедева уверяет, что, охотно ездя на гастроли, родному Питеру никогда не изменит.

Ну и заключительный штрих: органный конкурс в последние годы «оброс» таким важным дополнением, как фестиваль «Орган плюс». Это концерты на площадях Калининграда, творческие встречи с пианистом Алексеем Гориболем, кинорежиссером Вадимом Абдрашитовым, художницей Нателлой Тоидзе, выезды в соседний Гвардейск, где местная музыкальная школа носит имя Таривердиева, и даже поездки в «музыкальном трамвае», украшенном фотографиями конкурсантов и привозящем гостей на концерты прямо в ангаре депо… Органная музыка стала одним из символов Калининграда, привлекая в него людей со всего света. Согласитесь, в пору, когда политика все безрассуднее ставит палки в колеса нормальным человеческим отношениям, такое очень дорого.