Классика жанра. США поддержали самозваного президента Венесуэлы

В Каракасе, да и по всей Венесуэле продолжают кипеть страсти. Всё в лучших традициях латиноамериканских сериалов: драма, интрига, пламенные речи, заламывание рук. Главным действующим персонажем стал Хуан Гуаидо, который накануне перед толпой своих сотрудников провозгласил себя новым президентом страны и принес присягу.

США сразу же вступились за революционера, а Дональд Трамп заявил, что признает его в должности временного главы государства. Тот факт, что в стране не было легитимных выборов, его нимало не смущает. В своем официальном заявлении Трамп оперировал пафосными оборотами типа «свобода», «верховенство права» и т.д.

Но о каком верховенстве права может идти речь в условиях двоевластия?  Ведь Николас Мадуро так же по сути остается президентом. В тот же день, когда Трамп заявил о поддержке оппозиционеров, Мадуро объявил о разрыве дипломатических отношений с США и дал американским дипломатам 72 часа на то, чтобы убраться из страны. Свой поступок он объяснил тем, что Вашингтон вмешивается в политическую жизнь Венесуэлы и пытается добиться смены власти неконституционными методами.

Что ж, не он первый, не он последний. Соединенные Штаты и раньше устраивали «цветные революции» и военные перевороты по всему миру. В классической работе Уильяма Блума «Убийство надежды: интервенции американских военных и ЦРУ после Второй мировой войны» приводится более 30 стран, в которых «похозяйничали» Штаты. А из недавних можно упомянуть Ливию, Египет, Грузию и Украину. Их даже считают причастными к организации протестного движения во Франции. В конце концов, не на пустом месте родился известный политический анекдот: «Почему никогда не бывает переворотов в Вашингтоне? – Потому что в Вашингтоне нет посольства США».

Вот и в Венесуэле мы сейчас наблюдаем классический американский сценарий. Поддержать оппозицию и привести к власти лояльного кандидата, чтобы затем можно было беспрепятственно присосаться к ресурсам страны либо получить какой-либо иной гешефт. А чем это обернется для местных жителей и страны в целом – вопрос третьестепенный. И главное, риторический.