Великий алкогольный почин. Откуда взялся обычай «соображать на троих»

60 лет назад в нашей стране произошло событие, во многом и на долгие годы определившее быт миллионов граждан и послужившее созданию новой чисто советской традиции употребления крепких спиртных напитков.

В декабре 1958 года ЦК КПСС и Совмин СССР приняли постановление «Об усилении борьбы с пьянством и о наведении порядка в торговле крепкими спиртными напитками». Интересно, что «добро» на преподнесение этого предновогоднего подарка гражданам дал тогдашний советский лидер Никита Хрущёв, который очень уважал коньяк и водку (особенно горилку) и сам прошёл в молодости суровую пролетарскую алкогольную закалку.

Это была не первая и не последняя в СССР попытка побороть «зелёного змия». Во время первой антиалкогольной кампании большевики продлили «царский запрет» на производство крепкого алкоголя, в ходе второй в конце 1920-х они уже «по требованиям трудящихся» закрыли множество пивных и других злачных мест, многие из которых были в срочном порядке переоборудованы в трезвеннические столовые и чайные.

Три пальца за борт и «по семь рваных»

Третья попытка отрезвить советских людей началась с запрета отпускать водку в розлив в столовых, закусочных, чайных и т. п. Вплоть до Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве 1957 года водку в городе продавали во всех точках общепита и даже в многочисленных уличных буфетах, где можно было выпить «100 грамм с прицепом»: 100 граммов водки, кружку пива и бутерброд. В буфетах на избирательных участках и по пути следования демонстраций в дни всенародных праздников и выборов рюмку водки и бутерброд с горбушей можно было купить меньше чем за 50 копеек.

Трудно сказать, о чём, кроме оздоровления общества, думал тогда Хрущёв, но множество людей, привыкших ежедневно спокойно выпивать рюмку-другую по пути с работы домой, думали о самом Никите Сергеевиче плохо. Вместо скромных ста граммов, которые они могли выпить в относительно культурных условиях, страждущие теперь были вынуждены покупать целую бутылку водки и искать случайных компаньонов, чтобы разделить её. Однако опытным путём потребители довольно быстро вычислили оптимальный вариант коллективного распития — на троих. И очень скоро сам этот процесс приобрёл поистине всенародный размах, став ответом на бездарную антиалкогольную политику государства.

На троих распивали в магазинах и скверах, в укромных уголках и на детских площадках, из-под полы в столовых и дешёвых кафе. О том, что традиция «сообразить на троих» прочно внедрилась в повседневную жизнь советского общества, говорит великое множество анекдотов на эту тему. Обычай нашёл отражение и во многих фильмах и песнях, в творчестве талантливых авторов того времени — Высоцкого, Галича и других. Так, слова и музыку широко известной среди пьющего сообщества и считающейся народной песни «Плавленый сырок» написал известный творческий дуэт — Леонид Дербенёв и Александр Зацепин. А появилась она в фильме «Формула радуги» (1966 год), где вместо героя Савелия Крамарова её исполнял за кадром сам автор, композитор Зацепин.

В винных отделах магазинов всё чаще стали появляться загадочные личности. Как правило, они стояли в стороне от прилавка или у входа в магазин и провожали вопрошающим взглядом всех туда входящих, а иногда и задавали вопрос: «На троих будешь?». Можно было спросить ещё короче: «Ну что?» и, скорее всего, услышать в ответ: «Давай!». А можно было обойтись совсем без слов. Например, поднести согнутый палец к горлу и вопросительно посмотреть на человека, выбранного для компании. Щёлкать по горлу было необязательно.

Другой жест, приглашающий выпить коллективно, выглядел так: за борт пиджака или пальто прятались все пальцы, кроме указательного и среднего (на двоих), указательного, среднего и безымянного (на троих). Каждому желающему «сообразить на троих» был понятен клич «По семь рваных!», который означал скинуться по 7 рублей на самую дешёвую тогда водку «красную головку» (запечатанную красным сургучом), стоившую 21 руб. 20 коп. После денежной реформы 1961 года (деноминации) она исчезла из продажи, её заменила водка «Московская», стоившая уже 2 руб. 87 коп. Призывный клич несколько изменился — «По рублю!». Сдачи — 13 копеек — хватало как раз на классическую закуску — плавленый сырок.

«Русский стандарт»

В подготовке и непосредственно в процессе коллективного распития следовало соблюдать ряд непреложных условий. Найти тихое и малолюдное место, выпить причитающуюся дозу в течение нескольких секунд, немедленно избавиться от бутылки и спрятать стакан. Разливать водку нужно было тоже очень быстро, желательно твёрдой рукой и поровну. Некоторые умельцы разливали на слух, по бульканью (7-8 бульканий на стакан).

В случае, когда этот блиц-фуршет проходил успешно и без вмешательства милиции, начиналось следующее ритуальное действо под названием «поговорить». Для того во избежание лишнего риска следовало покинуть место распития и, уже ничем не отличаясь от окружающих граждан, завести степенный разговор. Не всегда получалось. Некоторые, молниеносно опустошив стакан, тут же ускользали от малознакомой компании, ссылаясь на неотложные дела. Бывало, что настроившись на мирную беседу, собутыльники под влиянием водочных паров вдруг начинали подозревать друг друга в неуважении и в лучшем случае тоже быстро разбегались. Но поскольку люди раньше были доверчивей, общительней и проще, то задушевное общение нередко всё же налаживалось. Правда, говорили, как правило, обо всём и ни о чём.

Таким уличным пьянством была охвачена немалая часть мужского населения страны. За нарушение антиалкогольного законодательства милиция всё чаще задерживала не только представителей рабочего класса, но и инженеров, служащих, людей творческих профессий. В Москве оборудовали специальный медвытрезвитель для женщин, на улицах городов стали чаще попадаться пьяные подростки и даже дети. В общем, Хрущев своего не добился: пить граждане меньше не стали. Если в 1958 году выпивали в среднем по 3 литра спирта на душу населения, то через 10 лет этот показатель вырос в два с лишним раза.

Впоследствии остановить этот рост помогло лишь подорожание водки. В начале 1970-х самая дешёвая «беленькая» стоила 3 руб. 62 коп., потом подорожала до 5 руб. 30 коп. При Горбачёве самую дешёвую водку в 1986 году можно было купить за 9 руб. 10 коп., а потом и вовсе началась очередная антиалкогольная кампания, превратившая водку в дефицитный товар. Так постепенно массовая привычка распивать на троих сошла на нет, навсегда сохранившись лишь в памяти старших поколений.