А как у них? Эксперты сравнили хранилища РАО в Северске и Южной Корее

Почему корейцам можно захоронить радиоактивные отходы (РАО) у границы национального парка, а россиянам нельзя? Почему в стране утренней свежести под отходы отведена единственная площадка, в РФ их будет несколько, включая объект, сооружаемый в Северске Томской области? На эти вопросы РИА Томск ответили участники технического тура в Южную Корею

ТОМСК, 16 дек – РИА Томск. Почему корейцам можно захоранивать радиоактивные отходы (РАО) у границы национального парка, а россиянам нельзя? Почему в стране утренней свежести под отходы отведена единственная площадка, а в РФ их будет несколько, включая объект, сооружаемый в Северске Томской области? На эти вопросы РИА Томск ответили участники технического тура в Южную Корею. Ранее сообщалось, что Национальный оператор по обращению с радиоактивными отходами (НО РАО) планирует построить в Северске пункт захоронения радиоактивных отходов (ПЗРО), куда будут поступать отходы 3 и 4 классов опасности от деятельности Сибирского химического комбината (СХК, входит в топливную компанию Росатома "ТВЭЛ") и других предприятий атомной отрасли Сибири. Общая стоимость строительства, начать которое планировалось в 2019 году, – 5 миллиардов рублей. РАО 1 и 2 класса – это, в основном, отходы переработки ядерного топлива: высокоактивные и среднеактивные отходы с долгоживущими радионуклидами. РАО 3 и 4 класса, как правило, остаются от производственной деятельности предприятий Росатома, "ТВЭЛа" (топливная компания Росатома): ветошь, строительный мусор, который загрязнен, спецодежда и другие отходы средней и низкой активности. Международная головоломка Что делать с РАО? В ответе на этот вопрос страны, обладающие ядерными технологиями, отвечают с разной степенью решительности: например, Франция, Венгрия и Южная Корея уже имеют опыт захоронения низкоактивных и среднеактивных отходов, а большинство стран еще не приступали к финальной изоляции. И почти везде ведутся активные исследования возможности финальной изоляции высокоактивных РАО. "Знания о том, как зарубежные операторы по обращению с радиоактивными отходами решают проблему захоронения, очень полезны. Особенно, если их практика опережает российскую. Нам, национальному оператору, в первую очередь интересен обмен научно-техническим опытом", – говорит начальник управления по связям с общественностью, СМИ, международными и общественными организациями НО РАО Никита Медянцев. Причем, по его словам, обмен опытом касается и достижения общественного компромисса, который нужен для реализации проектов по захоронению. Согласие есть не везде, но вопросы, которые задают люди по поводу отходов, примерно одинаковы. "Есть своя национальная специфика, но в принципе всех людей во всех странах волнуют прежде всего две вещи: безопасно ли это и какие выгоды будет иметь местная коммуна, где располагаются объекты. В каждой стране это решается по-своему", – добавил собеседник. Одна из стран, где строить пункты финальной изоляции РАО начали раньше, чем в России, – Южная Корея. Недавно НО РАО организовал технический тур на корейский объект для томских журналистов, ученых и общественных деятелей. Под присмотром дракона Атомные электростанции (АЭС) работают в Корее с 1978 года. Сейчас на четырех АЭС действуют 24 реактора. В нескольких километрах от одной из них в 2010 году появился единственный в стране пункт захоронения отходов, управляет которым корейский оператор по обращению с РАО – КОРАД. Объект занимает 2 миллиона квадратных метров на берегу Японского моря в провинции Кенджу. Первое что обращает на себя внимание – то, что вокруг промышленных объектов расположен национальный парк. "Эта подводная гробница принадлежит правителю из династии Силла, которому в средние века, во времена феодальной раздробленности, удалось объединить под своей властью весь Корейский полуостров. По легенде, умирая, он изъявил желание стать драконом", – говорит менеджер отдела коммуникации и кооперации КОРАД Сангки Терри Ли, указывая на рукотворную скалу у берега моря, в пяти минутах езды от действующего пункта захоронения РАО. В честь древнего короля корейский оператор по обращению с РАО построил здание своего информационного центра, куда прибывают все посетители прежде всего, в виде дракона. Наверное, так должно быть спокойнее всем, учитывая, что последнее землетрясение в этом сейсмоопасном регионе было в 2015 году, толчки достигали 5,8 балла по шкале Рихтера. "Площадка в Кенджу была выбрана для захоронения отходов в 2005 году, после чего на правительственные деньги была построена автомагистраль от города к объекту. Местные жители совсем не рады, что столько всего сконцентрировано в их провинции. Но зато на развитие инфраструктуры Кенджу получил от центрального правительства 300 миллионов долларов, на сам объект было потрачено 1,2 миллиарда", – добавляет Терри Ли. По его словам, КОРАД также финансово участвует в 55 социальных проектах на территории Кенджу. В итоге непримиримых противников захоронения РАО тем способом, которым оно происходит сейчас, почти не осталось. Замуровать в гранит Захоронение РАО 3 и 4 классов в Южной Корее происходит в скале – в ней сооружены транспортные тоннели общей длиной около 2,5 километра. По ним на специальных машинах в хранилище завозятся бетонные контейнеры со стальными бочками внутри. В бочках – спрессованные РАО. Фото и видео съемка на территории пункта запрещены. "Вход в тоннель находится на высоте 30 метров над уровнем моря. Высота шахты 50 метров, а ее нижняя часть находится на глубине 130 метров (если измерять с поверхности, то глубина более 200 метров). Диаметр шахт – 25 метров. Объект строился по примеру финского, где построено две шахты, а мы решили сделать шесть", – рассказывает Терри Ли. Сейчас в шахтах уже накоплено более 17 тысяч бочек с РАО. Руководство КОРАД рассчитывает, что время заполнения составит 60 лет, но подана заявка, чтобы увеличить этот период до 80 лет. Всего шахты вместят 100 тысяч бочек. Позднее планируется соорудить приповерхностное захоронение на 125 тысяч бочек. Потом будет еще и третья фаза – строительство захоронения траншейного типа на 250 тысяч бочек. "Они решили задачу хранения низко и среднеактивных отходов очень хорошо, придраться не к чему. Когда мы узнали, что там защитный барьер бетонный 1 метр мощностью, который в гранитных монолитных породах, то, конечно, у меня не осталось сомнений в безопасности объекта. Здесь ничего никуда не уйдет, потому что воды здесь нет", – делится впечатлениями профессор Томского политеха, геолог Леонид Рихванов. Рихванов регулярно участвует в заграничных технических турах, организованных НО РАО, и на каждый объект захоронения он берет с собой прибор для определения уровня радиации. В хранилище Кенджу на дисплее высветилось: "4,97 микрорентгена в час", – это соответствует норме и существенно меньше, чем, например, в Сеуле. Профессор объяснил это особенностями местной геологии. "Построить в России такой объект рядом с национальным парком невозможно. Это запрещено правилами выбора площадки для захоронения РАО. Запрещено также размещать по соседству с объектами культурного наследия и так далее. А тут это поражает: и национальный парк, и исторические памятники, и, что больше всего поражает, тут море практически соприкасается", – говорит он. Нерешенным в Южной Корее остается вопрос о захоронении высокоактивных РАО, которые пока находятся на временном хранении на предприятиях атомной отрасли. Отвечая на вопрос корреспондента РИА Томск, Терри Ли говорит, что специалистам КОРАД ничего не известно о том, как с радиоактивными отходами обращается ближайший сосед – Северная Корея. Страны до сих пор формально даже не признают законность существования друг друга. Что происходит в России? В отличие от КОРАД российский НО РАО планирует создать несколько объектов захоронения – в основном речь идет о приповерхностных пунктах для РАО 3 и 4 классов. В настоящее время единственный действующий пункт расположен в Новоуральске Свердловской области. Следующие объекты – в Томской и Челябинской областях – будут такого же типа. "Принципиально все приповерхностные пункты захоронения абсолютно одинаковы с точки зрения логики: это всегда сочетание технологических и природных барьеров безопасности, где бы они ни создавались", – говорит Медянцев, отмечая разницу трех объектов по объему РАО: в Новоуральске 54 тысячи кубических метров, в Северске планируется на 147 тысяч, в Озерске Челябинской области – на 215 тысяч "кубов". По словам Медянцева, завершить строительство пункта захоронения РАО в Северске планируется в 2023 году. В настоящее время проект проходит экспертизу в Ростехнадзоре. Как будет устроен пункт захоронения РАО в Северске>>> "Объемы РАО в РФ гораздо больше, чем в Корее, у которой не было своей военной ядерной программы. У этой страны никогда не было задачи добиться ядерного паритета с другой сверхдержавой, а у нас это было. Причем тогда, когда еще не было достаточно знаний о безопасности. Соответственно, у нас и в США накопилось большое наследие", – поясняет представитель НО РАО. Еще один важный проект НО РАО – строительство подземной исследовательской лаборатории в Железногорске Красноярского края. Объект планируется создать к 2030 году в так называемом Нижнеканском гранитоидном массиве на глубине около 500 метров. Однако и здесь больше различий с корейским опытом, чем сходств. "Корейский объект вмещает 3 и 4 класс РАО. Если вдруг лаборатория в Железногорске докажет возможность размещения там РАО, там будут отходы 1 и 2 класса (высокоактивные и долгоживущие среднеактивные). Объект будет совершенно иного уровня безопасности и сложности, и сравнение можно проводить только по линии того, что они будут находиться в скальном массиве", – отмечает Медянцев