Самая главная тайна самой большой катастрофы ХХ века
Исследуя причины краха СССР, стало общим местом называть предательство высшего советского политического класса, куда входила партийная номенклатура и ключевые лица в руководстве КГБ. Они не просто ослабели и допустили слом системы, в которой занимали главное место, — они проявили в этом деле незаурядную активность и настойчивость. Обычно так ломают стену тюремной камеры заключённые, а не обитатели хором царского дворца. Почему такое происходит?
Сравнивая психотипы англосаксонской и позднесоветской политических элит, надо отметить наличие воли к власти у англосаксов и утрату воли к власти у советских партократов.
Воля к власти здесь должна пониматься не как стремление победить конкурентов и забраться на вершину административной иерархии, а как рефлекс видового самосохранения, который кладёт пределы любой внутривидовой борьбе, если возникает угроза разрушения всей среды обитания. Советская партократия продемонстрировала утрату этого рефлекса, то есть оказалась биологически нежизнеспособной.
Это феномен массовой психологии элитных групп, когда вдруг групповое стремление к смерти преобладает над инстинктом самосохранения и жаждой жизни. Так киты вдруг необъяснимо выбрасываются на берег и погибают, имея за спиной чистый океан.
Внешне всё выглядит как наведённый морок — ведь ясно, что то, что Горбачёв делал против КПСС и СССР, полностью уничтожало базу власти не только для членов ЦК и Политбюро, но для всего правящего класса и мощного слоя его социальной поддержки — директорского корпуса, технической и научной интеллигенции, рабочей аристократии, огромной части спецслужб, профсоюзных функционеров, работников сферы пропаганды и агитации, включая СМИ, кино, театр, литературу.
Ведь было совершенно ясно, что при распаде страны и крушении её опорных институтов абсолютное большинство этих людей утратит социальный статус и превратится в люмпенов. Что антисоветская система будет строиться на других людях и группах, полностью вытесняющих все советские страты.
В таких условиях кланы в КПСС, ориентированные на антисоветский проект, должны были потерпеть разгром и катастрофу. Пусть элита не знала, что делать с экономикой, но она должна была знать, что делать с властью. Её надо было держать зубами и не отдавать ни при каких обстоятельствах, инстинктом чувствуя угрозу и отстраняя тех, кто её олицетворяет.
Власть — это не только тяга к жизненным благам, но и хищность, установка на внутривидовую агрессию вплоть до убийства. Когда воля к власти сильна, несмотря на конкуренцию, угрозу системе определяют задолго до того, как она оформилась и созрела, и душат в зародыше.
Нынешние либералы, несмотря на распри, мгновенно консолидируются перед лицом угрозы прихода Глазьева или усиления позиций условного Патрушева. Почему КПСС и правящий советский слой приняли прорабов перестройки и их силовое прикрытие? Почему сами голосовали за отказ от своей власти?
Инстинкт самосохранения не утрачивается с возрастом и физической немощью. Стремление сломать систему, в которой добился господства, необъяснимо жадностью тех, кто и так имел всё самое лучшее.
Они могли провести всё что угодно, включая приватизацию, но почему они сломали КПСС и СССР, отдав зону влияния в Восточной Европе? Китай смог всё это не поломать, а СССР не смог. А ведь в Китае, по сути, не меньше национальных групп, чем в СССР. Китай вообще был собран в единое государство только при Мао.
Когда в целом правящем классе отмирают групповые инстинкты самосохранения, это намного больше, чем вопрос прихода к власти кучки внутренних перерожденцев и их заражение чужой пропагандой. Власть строится не на пропаганде, а на воле к власти. Если один проект перестаёт работать, включают другой. Но не уничтожают хребет системы властвования.
В СССР этим хребтом была КПСС. Понятно, что как массовая партия она была манипулируемым сообществом, но почему сами манипуляторы бросили рычаги манипуляции? Почему в ЦК сложился клуб самоубийц?
Доводы о том, что их обманул Римский клуб, пообещав место в мировой элите в обмен на конвергенцию, нужно отбросить как несерьёзные. Можно поверить в другой проект, но это не повод отказаться от власти.
Можно завербовать несколько политиков, но нельзя завербовать класс. Когда переговорщики от РПЦ однажды заключили в 1596 году Брестскую унию с католиками, то по возращении домой они обнаружили себя безработными, а унию отвергнутой. Так реагирует жизнеспособная элита на попытку перестройки с утратой основ власти.
Советская элита была ещё теми людьми, которые переиграли германские, американские и британские спецслужбы в двух тяжелейших войнах — Гражданской и Второй мировой. Наивными детьми они уж точно не были.
Если понять, что тогда произошло с советским правящим классом, легче понять, что с ним происходит сегодня: почему огромная часть нынешней номенклатуры продолжает пребывать в стремлении к суициду, отдавая Западу все силы в России? Это же поможет понять, почему до сих пор патриоты не у власти, что им мешает, — всё списывать на непреодолимые внешние причины неправильно.
Страна жила в намного более тяжёлых внешних условиях, и не только выжила, но и победила. Просто та элита обладала мощной тягой к жизни и могла засекать угрозы и устранять их до того, как они набирали силу. Что произошло с инстинктом выживания целого властного класса? То, чем сейчас это пытаются объяснить, ответа на этот вопрос так и не даёт. Что-то остаётся в стороне, а что — надо понять.
Иначе битва за суверенитет сведётся к бесконечному ожиданию, когда река пронесёт мимо труп врага. Враги не кончаются, а бесконечное ожидание грозит утратой способности двигаться. Самая главная катастрофа ХХ века пока остаётся самой главной тайной этого века.
Специально для ИА REGNUM
