Что делали поляки в городе Бресте в первый день войны
О том, что происходило в белорусском Бресте 22 июня 1941 года, чаще всего упоминают в связи с героическими событиями обороны Брестской крепости. Однако мало кто знает, что вторгнувшихся немцев поддержало польское меньшинство города, которое восприняло нападение Гитлера на СССР как «карт-бланш» для мести коммунистам.
Немирный Брест
До начала Второй мировой войны основная часть Брестской области входила в состав Полесского воеводства Польской республики. Поляки, будучи «титульной нацией», составляли в этой части Восточных кресов лишь 15% населения (по переписи 1931 года). Однако это была патриотично настроенная и активная часть жителей. Среди них выделялись «осадники» – бывшие военнослужащие, которым в 1920-х годах правительство Польши стало раздавать землю на востоке страны. После присоединения Бреста и окрестностей к Советской Белоруссии множество поляков ушло в националистическое подполье.
«Идея борьбы поляков на два фронта как против Советов, так и против Германии, имела значительную поддержку среди польского населения Брестской области», – отмечает исследователь Екатерина Савинова.
Польское меньшинство особенно ожесточилось после того, как в феврале 1940 года сотрудники НКВД депортировали из Брестской области во внутренние районы СССР 38 тысяч человек. Судьба ещё 10 тысяч поляков, подвергшихся репрессиями, осталась неизвестна, ходили слухи об их гибели. Эшелоны с тысячами репрессированных, среди которых было немало поляков, продолжали уходить на восток вплоть до 21 июня 1941 года. Помимо «замирения» вновь присоединённого края чекисты решали таким образом жилищный вопрос – семьи новых руководителей Бреста и области нужно было где-то расселять. Всё это объясняет, почему поляки, ещё два года назад оборонявшие Брест от немцев, в 1941 году восприняли их приход доброжелательно.
События 22 июня
Около 8:30 утра в Бресте, куда уже вошли первые немецкие части, началось стихийное восстание антисоветски настроенных элементов. По-видимому, многие готовились к этим событиям заранее, запасаясь оружием. Скорое начало войны ни для кого в Бресте не было секретом – слишком много немецких войск сконцентрировалось за Бугом. О грядущем нападении свидетельствовали в т.ч. перебежчики из немецкого Генерал-губернаторства.
Роль «первой скрипки» в бунте по праву принадлежала полякам, как наиболее «обиженной» советской властью части населения. Своими врагами они считали коммунистов и их жён-«советок», всех остальных «восточников», а также евреев. Первыми под удар попали эвакуирующиеся.
«В городе начинается хаос – неизвестные стреляют с чердаков и балконов. Идёт грабёж квартир бежавших из Бреста «восточников». Стало известно и о том, что банды пытаются нападать и на тех, кто выходит из города», – повествует о событиях 22 июня историк Ростислав Алиев в книге «Штурм Брестской крепости».
На улице Белостокской неизвестные обстреляли из ружей и пулемётов грузовик с семьями чиновников. Огонь вёлся и по легковым автомобилям, на которых партийные деятели пытались уехать из города. Со стороны брестского почтамта прозвучало несколько очередей из ручного пулёмёта – целью нападавших был областной военкомат.
Одновременно с немцами бунтовщики устремились к тюрьме на улице Зигмунтовской, откуда спешно освобождали родственников и друзей. В заключении находилось 4 тысячи человек. Одним из тех, кто вышел на свободу 22 июня, был например, католический священник Казимир Свёнтек (впоследствии кардинал).
Бывшие узники активно помогали оккупантам «охотиться» на сотрудников НКВД, пытавшихся «раствориться» в неразберихе.
Немецкая оккупация с польским акцентом
После занятия фашистами Западной Белоруссии многие местные поляки устроились в немецкие административные структуры. Фактически довоенные польские чиновники возвращались на свои места. Поляки, по свидетельству историка Ежи Туронека, заняли ключевые позиции в городских и уездных управах. Они же командовали силами вспомогательной полиции. Впрочем, другая часть поляков оказывала немцам сопротивление, вступая в Армию Крайову или советские партизанские отряды.
Тимур Сагдиев