«Если приложить эту силу к камню, из него потечёт вода…»
Ровно век назад, 25 июня 1920 года, состоялась торжественная передача власти от Казанского губернского исполкома Временному революционному комитету АТССР. Эта дата является официальной датой рождения Татарской республики. И сегодня есть повод вспомнить о тех, кто был причастен к её истории. У героя этого очерка, поднявшегося на вершину власти с самых низов социальной лестницы, […]
Ахметсафа Давлетьяров в центре.
Ровно век назад, 25 июня 1920 года, состоялась торжественная передача власти от Казанского губернского исполкома Временному революционному комитету АТССР. Эта дата является официальной датой рождения Татарской республики. И сегодня есть повод вспомнить о тех, кто был причастен к её истории.
У героя этого очерка, поднявшегося на вершину власти с самых низов социальной лестницы, – своя круглая дата. На днях исполнится 115 лет со дня рождения Ахметсафы Давлетьярова – главы правительства республики в 1937 году, а ранее заместителя директора Таткнигоиздата и редактора газеты «Кызыл Татарстан», друга молодости Мусы Джалиля. Не посторонним человеком Ахметсафа Мустафович был и для нашей газеты. В ходе массовых репрессий, обезглавивших коллектив «Красной Татарии» летом 1937 года, семь дней – с 1 по 7 августа – он исполнял обязанности её редактора.
А уже вскоре, 30 ноября того же 1937-го, он сам пал жертвой произвола. Молодой, тридцати двух лет от роду, председатель Совнаркома ТАССР Ахметсафа Давлетьяров был арестован сотрудниками НКВД прямо в своём рабочем кабинете. Это случилось, когда он, засидевшись допоздна, готовился к очередному заседанию правительства, которое должно было состояться на следующий день.
ПОДХВАТИЛ «РЕВОЛЮЦИОННУЮ БАЦИЛЛУ»
Детство он пробатрачил на баев. Пас скот, сторожил огороды, сплавлял лес. Оренбургское село Татарская Каргала считалось большим – почти три тысячи дворов, одних мечетей – тринадцать. Семья Давлетьяровых была многодетной. Мать умерла рано, и в доме появилась мачеха, которая после смерти отца почувствовала себя полновластной хозяйкой. Несмотря на все лишения, Ахметсафа с отличием окончил медресе, где и подхватил «революционную бациллу».
С мальчишеских лет вкусивший все «прелести» барской подёнщины, он без колебаний находит своё место в новой жизни. Давлетьяров почти сразу становится одним из комсомольских вожаков. В числе первых в 1919 году вступает в организованную в родной деревне комсомольскую ячейку, подбивает на это своего младшего брата Ахметхана.
Уже тогда проявились организаторские способности Ахметсафы. Для привлечения в комсомол молодых односельчан он вместе с другом Саттаром Ижбулдиным придумывает… комсомольско-молодёжную сапожную мастерскую, ставшую своеобразным организационным центром молодёжи Татарской Каргалы.
В окрестностях Оренбурга ещё бродили недобитые банды атамана Дутова, совершавшие налёты на сёла и убивавшие коммунистов и советских активистов. Для борьбы с ними из числа местных комсомольцев создаётся отряд ЧОН – частей особого назначения. В числе первых в отряд вступает и Давлетьяров. В составе комсомольских патрулей он с братом Ахметханом регулярно дежурит на ночных улицах родного села.
Мачеха, узнав об этом, возмутилась самовольством пасынков, не нравилось ей и то, что они много времени проводят в сапожной мастерской, где расположился штаб сельских комсомольцев. Как-то нашла комсомольские билеты и бросила их в огонь. С ними сгорела и без того тонкая ниточка, которая связывала Ахметсафу с родовым гнездом. И вскоре он вслед за старшими братьями, ставшими красноармейцами, навсегда покидает родительский кров.
ОРАТОР БОЖИЕЙ МИЛОСТИЮ
В Оренбурге Ахметсафа становится учащимся открывшегося после Гражданской войны педагогического техникума – Татарского института народного образования (ТИНО). В хрестоматийном сборнике «Муса Джалиль» (Казань: Таткнигоиздат, 1976) есть фотография, на которой тесно, плечом к плечу сидят лучшие тиновцы – А.Давлетьяров, М.Джалиль, А.Мухамадеева, С.Ишбулдин, З.Рахманкулов… Они выступали с лекциями на заводах, выезжали со спектаклями в сёла. Пьесы сочинял Муса Джалиль. Подгадывали прямо к религиозным праздникам, чтобы отвлечь от них татарскую молодёжь.
По воспоминаниям одного из однокурсников, Ахметсафа, с особым вниманием относившийся к детям, любил организовывать для них праздничные вечера. Однажды с Давлетьяровым и Ижбулдиным в Татарскую Каргалу приехал Джалиль. Втроём они поставили написанный Мусой детский спектакль-комедию «Бал тэпене» («Кадушка для мёда»), который надолго остался в памяти ребятишек. При последующих приездах Ахметсафы юные каргалинцы дружно окружали его, спрашивали: «А когда ещё будет театр? Почему с тобой не приехал Муса-абый?» Их ждали, любили, хотя и врагов артисты нажили себе немало.
В 1924 году Давлетьяров становится участником ленинского призыва – партийного набора после смерти вождя мирового пролетариата. Вновь принятых кандидатов райком партии закрепляет за предприятиями Оренбурга для проведения политической работы. Ахметсафа активно принимается за организацию агитационно-массовой работы на местном кожевенном заводе
Дело в том, что основной целью таких поездок было воспрепятствовать участию молодёжи в религиозном празднике Гает. А перед театральным представлением для зрителей непременно устраивали лекции, и здесь непревзойдённым мастером считался Ахметсафа. Послушать его собиралось столько народу, что клуб не вмещал всех желающих, и действенность его речей была такая, что её оценили даже ярые оппоненты.
Визиты подобных агитбригад стали в оренбургских сёлах необычайно популярными. Позднее в своих воспоминаниях о Давлетьярове его коллега по Татарскому коммунистическому университету Абдулла Юнусов писал: «Слушая его лекции и выступления на семинарских занятиях, я не уставал поражаться чёткости и законченности его мыслей. Он мог ясно и понятно разъяснить, довести до сознания каждого слушателя самые сложные трактовки, которые встречаются в экономических науках».
ОРГАНИЗАТОР КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ
В 1924 году Давлетьяров становится участником ленинского призыва – партийного набора после смерти вождя мирового пролетариата. Вновь принятых кандидатов райком партии закрепляет за предприятиями Оренбурга для проведения политической работы. Ахметсафа активно принимается за организацию агитационно-массовой работы на местном кожевенном заводе. В клубе кожевников создаёт татарский агитотдел и долгое время руководит его работой.
А уже через год Ахметсафу Давлетьярова ждёт первое серьёзное испытание – его направляют в Среднюю Азию бороться за установление советской власти. Там он ведёт агитработу среди узбеков, татар, казахов. Ездит по сёлам, преподаёт на курсах партийных и советских кадров.
Однажды чудом спасается от преследования басмачей, встретившихся на пути после возвращения из дальнего кишлака. Во время погони за ним, к счастью, враги не захотели мокнуть в реке, в которую Давлетьяров бросился с конём. Если бы они знали, что гонятся за руководителем отдела Хорезмского окружкома КП(б) Узбекистана, наверняка постарались бы догнать…
И тогда не быть бы Ахметсафе в 1927-м студентом, а затем аспирантом Татарского коммунистического университета в Казани, не сыграть скромную свадьбу с выпускницей Рабигой Сарымсаковой, не стать двадцатипятитысячником и организатором коллективизации.
Из дневника Давлетьярова – совпартработника Мензелинского кантона: «С полуночи до трёх утра было общее собрание колхозников, ни один не ушёл, сидят, как пришпиленные. Работали с таким напряжением, что, если приложить эту силу к камню, из него вода потечёт… Перепутались все дни и ночи. Времени для сна оставалось минимально. Любой ценой надо было выполнить решение конференции: ни один колхозник не должен выйти из колхоза. Волнения и переживания этих дней никогда не забудутся, первые потрясения не зарубцуются. Это тоже фронт».
Казанцы отмечают десятилетие Татарской республики. Здание Дома колхозника, ныне городская ратуша.
Давлетьярова избирают членом бюро парткома кантона и заведующим отделом местного культпроса. Сразу же после партконференции ему пришлось выехать в волость: кулаки спровоцировали в деревнях беспорядки.
В эти дни он записывает в дневник: «Время к полуночи. Мы с секретарём волкома Файзуллиным сидим в клубе деревни Старое Курмашево и дописываем свои бумаги. Вдруг врывается толпа с криками: «Не хотим ваших колхозов!» Схватил со стола лампу и трахнул её об пол, потом выбил ногой крестовину окна и, вытолкнув в проём Файзуллина, выбрался сам. Пришлось спасаться в огородах…»
В январе 1936 года решением обкома Давлетьярова возвращают в Казань, в аппарат Татгосиздата для работы над изданием трудов классиков марксизма. Здесь молодой коммунист работает помощником главного редактора, а затем главным редактором. Одновременно он секретарь парткома.
Дальнейшие события закрутились стремительно, словно в калейдоскопе. В июне 1937 года Давлетьяров становится ответственным редактором газеты «Кызыл Татарстан» (ныне «Ватаным Татарстан»), а 16 сентября – председателем Совета народных комиссаров Татарской АССР, одновременно избирается депутатом Верховного Совета СССР.
Но внезапно всё рушится…
«ПРИГОВОР ПРИВЕСТИ В ИСПОЛНЕНИЕ»
Как показала после его ареста секретарь следственной части Юговская, «Давлетьяров был арестован ночью, и сразу его стали допрашивать прямо в кабинете. Работники говорили, что его били…»
В показаниях арестованного читаем: «…Ещё в тот период (28–32 гг.) в откровенных беседах друг с другом мы выражали недовольство политикой партии по национальному вопросу. Мы рассматривали эту политику как не отвечающую интересам национальных республик…
Мы также проявляли большие колебания в вопросе коллективизации сельского хозяйства, расценивая это мероприятие партии как нежизненное… Мы считали, что коллективизация преждевременна, что крестьяне к этому ещё не подготовлены, что эта политика партии обречена на провал. Когда же не на словах, а на деле, на базе сплошной коллективизации, началось повсеместное наступление на кулака, мы были не согласны с политикой партии, считая совершенно ненужными такие меры, как выселение кулаков.
…Мы говорили об отсутствии демократии в партии, о том, что проводится совершенно неправильная политика в отношении троцкистов и правых, что такие «личности», как Троцкий и Бухарин, без основания ущемляются, им не дают высказываться и защищать свои идеи».
За отсутствием состава преступления Ахметсафа Давлетьяров в июне 1956 года был реабилитирован военной коллегией Верховного суда Союза ССР. Помощник военного прокурора Приволжского военного округа майор Попов, расследовавший это дело, написал впоследствии, что распутать его оказалось несложно. Оно было шито белыми нитками и сразу рассыпалось
Выездная сессия Верховного суда ТАССР на закрытом заседании 9 мая 1938 года приговорила Ахметсафу Давлетьярова со стандартной обвинительной формулировкой – «за участие в пантюркистской националистической организации и связи с правотроцкистской террористической организацией к высшей мере наказания – расстрелу». В тот же день приговор был приведён в исполнение…
Позднее следственные органы пытались замести следы и выдали родственникам справку о скоропостижной смерти Давлетьярова в заключении в 1942 году. Но сыновьям Ахметсафы Мустафовича удалось установить, что скорее всего погребён он был сразу после расстрела в братской могиле на Архангельском кладбище…
Спустя десятилетие в мордовских лагерях сгинула и его супруга, не подписавшаяся под обвинениями против мужа.
* * *
За отсутствием состава преступления Ахметсафа Давлетьяров в июне 1956 года был реабилитирован военной коллегией Верховного суда Союза ССР. Помощник военного прокурора Приволжского военного округа майор Попов, расследовавший это дело, написал впоследствии, что распутать его оказалось несложно. Оно было шито белыми нитками и сразу рассыпалось.