Голодный советский патриотизм или Почему рабочие бежали из тыла на фронт

Помню, разговаривал я уже в перестроечные годы с одним ветераном ВОВ и, хотя по своему мышлению я был уже далек от Совка, беседа показала, что советские стереотипы были во мне еще сильны! Что-то внутри меня все время сравнивало его рассказы с книжными штампами и удивлялось катастрофическому расхождению - между тем, что происходило в реальности, и чему мой собеседник был свидетелем, и теми мифами, которыми нас пичкала пропаганда... Кстати, сейчас путинская пропаганда с ее религиозным культом победобесия, пожалуй, еще похлеще позднесоветской, которая уже допускала и хороших умных немцев, и снимала о войне фильмы более человечные, типа "А зори здесь тихие" или "Аты-баты...", нежели какие-нибудь мединско-путинские ходульные "панфиловцы".
Так вот, одним из эпизодов в рассказах старого ветерана было его объяснение, почему он добровольцем записался на фронт. Оно меня поразило, честно говоря.

Он москвич. И когда в октябре 1941 года в Москве начались тотальные грабежи магазинов, когда власти никакой уже не было, когда по коридорам на Старой площади ветер через открытые двери и окна гонял по полу секретные бумаги с шапками "ЦК ВКП(б)"... вот в эти самые дни абсолютной свободы, когда уже не работал транспорт, он и решил пойти добровольцем на фронт.
Естественно, я подумал, что из патриотических соображений. Хуюшки вашей Дунюшке! Пойти добровольцем его заставила мать, ее рассуждения, с коими он согласился, были таковы:
- Через день-два в Москву войдут немцы и тебя, как комсомольца, повесят. Иди лучше на фронт, может там убережешься.
И он пошел. Прошел всю войну на передке, был много раз ранен...
И что самое интересное, он был такой не один. Даже в глубоком тылу находилось множество людей, которые полагали, будто на фронте выжить проще и условия там легче. Потому что в тылах царил лютый голод и свирепствовали репрессии. Историк Солонин рассказывал, что ему часто приходят письма ветеранов. Кстати, ругает и ненавидит его до брызгов слюны только школота, а вот от ветеранов он ни одного ругательного письма не получил... А в одном из писем женщина, во время войны бывшая еще ребенком, рассказывала тяжелую историю о том, как ее мать умерла в цеху уральского завода от голода. Прямо у станка. (И это не удивительно, учитывая социалистический, то есть крайне неэффективный характер советского хозяйства. Для сравнения, в это же самое время немецкие рабочие видели и масло, и колбасу, и пиво традиционно пили в ресторанчиках...)
О том же самом свидетельствуют не только частные письма, но и документы. Например, докладная записка Берии в Совнарком:
"Из-за перебоев в рабочем снабжении и неудовлетворительной организации общественного питания на ряде промышленных предприятий имеют место заболевания рабочих на почве истощения.
На заводе N 268 НКЭП истощены 175 человек, на заводе N 161 НКАП — 110 человек. Имеется ряд смертных случаев от истощения.
Особенно неблагополучно на заводе N 26 НКАП. Продовольственные карточки членов семей рабочих этого завода не отоваривались по 6-7 месяцев. Среди рабочих и служащих и инженерно-технических работников имеет место значительное количество заболеваний на почве истощения.
В апреле с. г. на заводе насчитывалось больных от истощения 2550 человек, малокровием 1208 человек и туберкулезом свыше 500 человек. С 1 января по 1 мая с. г. умерло от истощения 119 человек, в том числе рабочих завода 51 и членов семей 68 человек. Отмечены случаи, когда рабочие умирали во время работы в цехах.
Некоторые семьи рабочих и инженерно-технических работников завода N 26 нищенствуют.
Отдельные мастера выпрашивают у рабочих талоны на хлеб и на обеды...
Среди инженеров, техников и мастеров, работающих непосредственно в цехах, имеется много ослабленных и опухших от недоедания...
В течение 1943 г. и января-мая с. г. с завода N 26 дезертировало 4709 человек. Уходя с завода, рабочие уничтожают свои документы, задерживаются в городе и на вокзале как бездокументные и через Райвоенкомат направляются в армию".

На других заводах страны тоже царил голод, и рабочие предпочитали бежать от голодной смерти на фронт.