Крещёный огнём и делом. Н. Г. Столетов – военачальник, дипломат, разведчик, исследователь. Глава третья

Идея строительства русского укрепления на восточном берегу Каспийского моря возникла ещё в конце 50-х годов 19 века. Причин для этого было несколько. Российское правительство было озабочено широко распространённой практикой захвата туркменскими племенами русских подданных с целью продажи в рабство. Кроме того, недружественное Хивинское ханство продолжало препятствовать расширению торговых связей России со Средней Азией. И, наконец, была ещё одна важнейшая политическая причина. В это время британские правящие круги стали проявлять усиленный интерес к Каспийскому региону. Уайт-холл был весьма встревожен созданием русского акционерного общества “Кавказ и Меркурий”, которое единолично осуществляло морские перевозки по Каспию. В своём донесении статс-секретарю по иностранным делам британский консул в Реште и Энзели Маккензи настаивал на немедленных превентивных действиях, взяв “любой ценой” под английский контроль “Решт-Энзелийский порт”. Это позволило бы Британской империи утвердиться на всем Каспийском море. “Обладая этим орудием, мы легко овладели бы торговлей всей Средней Азии”, - писал Маккензи. Он также предлагал открыть в Астрахани торгово-политическое агентство: “Присутствие британского ока в Астрахани будет необходимым условием перевеса торгового баланса в нашу пользу” и “существенным шагом нашей торговли и политики на Востоке” – отмечал британский консул. Донесение Маккензи, опубликованное летом 1859 года газетой “Тайме”, вызвало серьезное беспокойство России. Создание русской крепости на побережье Каспия становилось, таким образом, насущной необходимостью. В 1858 - 1859 гг. экспедицией под командованием капитана I ранга Н.А. Ивашинцова был исследован восточный берег Каспийского моря и определено наиболее подходящее место для строительства укрепления. Однако этот проект был отложен из-за неважных отношений с Персией. Положение изменилось с продвижением России в Центральную Азию и созданием Туркестанского генерал-губернаторства. В августе 1869 года император Александр II, основываясь на докладах военного министра Милютина и полковника Столетова, утвердил положение “О Красноводской экспедиции”. В нём говорилось о необходимости занятия берега Красноводского залива и пункта в Балханских горах. Проведение операции возлагалось на Кавказский военный округ. Военный министр в секретном письме императору предложил назначить начальником отряда генерал-майора Геймана В.А., а начальником штаба - полковника Генерального штаба Н.Г. Столетова. Однако главнокомандующий Кавказской армией Великий князь Михаил Николаевич решил иначе: “Командование отрядом полагаю поручить полковнику Столетову, как потому что он, по своим способностям и знанию, может с успехом исполнить это дело, так и потому, чтобы назначением генерала не придать экспедиции большой важности”. По-разному смотрели на цель операции заинтересованные ведомства в Петербурге и туркестанские власти. Если генерал-губернатор Кауфман рассматривал высадку военного отряда в Красноводске как подготовку к наступлению на Хивинское ханство, то министерство иностранных дел смотрело на это исключительно с экономической точки зрения. Так, 12 февраля 1870 года директор Азиатского департамента МИДа П.Н. Стремоухов писал К.П. Кауфману: “Вы смотрите на Красноводск, как на средство, облегчающее военную экспедицию в Хиву. Наше министерство и вообще правительство смотрит на него иначе, а именно, как на новые ворота для нашей торговли, и, в крайнем случае, как на благотворную угрозу или внушение Хиве”. Тем не менее решение было принято и 29 октября 1869 года отряд под командованием полковника Столетова на четырёх шхунах отправился из Петровска к восточному побережью. Природа не особо благоприятствовала плаванию. Как докладывал в рапорте Столетов: “из-за противных ветров и сильного волнения, замедлявших ход шхун”, до пункта назначения добрались только 5 ноября. Через два дня Николай Григорьевич сообщил главнокомандующему Кавказской армией: “Отряд в сборе, здоровье людей хорошо, всё необходимое с нами. Полковник Столетов”. Старинная открытка. Фото А. А. Яворского Одновременно с отплытием отряда из Петровска российский посол в Тегеране А. Ф. Бегер заявил министру иностранных дел Персии Мирзе Саид-Хану, что “экспедиция в Красноводский залив не имеет никакого враждебного характера ни к Персии, ни к туркменским племенам, предполагает целью освоение фактории, которая могла бы служить средством для проложения торгового пути в Среднюю Азию, так и наблюдательным постом за сношениями хивинцев и туркмен и нашими киргизами”. Кроме этого министр иностранных дел А.Н. Горчаков телеграфировал в Тегеран, что “императорское правительство признаёт владычество Персии до Атрека и, следовательно, не имеет в виду никаких укреплений в этой местности". Это сообщение произвело такое благотворное впечатление на Насреддин Шаха, что он разрешил входить российским пароходам в порты Муграб и Энзели наравне с парусными судами - право, которого Россия тщетно добивалась очень давно. Через два дня после высадки русского отряда туда же подошли шхуна “Хивинец” и баркас “Скорый”. Кроме запаса продовольствия на шхуне находился туркменский хан Мулла Дундур с тремя старейшинами посланный для помощи в налаживании отношений с местным населением. Инструкция, выданная Столетову, содержала чёткое указание на мирное решение всех вопросов, и Николай Григорьевич сделал всё от него зависящее, чтобы поддержать дружественные отношения с местными жителями. И это ему, в большей степени, удалось. Своей миролюбивой политикой он добился доверия и склонил туркмен на свою сторону. Как писал в своих записках участник экспедиции С. А. Гунаропуло: “Туркмены эти, по первому требованию, если только было для них возможно, доставляли верблюдов, служили хорошими проводниками, сами, по своему желанию, нанимались работниками и оказывались честными и трудолюбивыми людьми. Они нередко, без всякого с нашей стороны надзора, отвозили на верблюдах доставляемый на судах провиант и все тяжести отряда к месту пребывания войск”. Правда случались и драматические эпизоды. Об одной такой истории, едва не закончившейся гибелью Столетова, рассказал капитан первого ранга Спиридон Афанасьевич Гунаропуло. Дело было так. Однажды два туркмена выехали из Красноводска в Хиву. С ними отправился маркитант-армянин с товаром в Ташер-Ват-Кала, находящийся неподалёку. В дороге туркмены стали уговаривать своего попутчика отправится с ними в Хиву, уверяя, что там он продаст свой товар намного дороже. Когда же торговец отказался, они попросту отняли у него и товар, и верблюдов. Добравшись до русского укрепления, маркитант обратился за помощью к штабс-капитану Якубовскому, прося его о помощи. Тот, с отрядом казаков, догнал разбойников и арестовал. По приказу Столетова грабители были осуждены и повешены. Для туземцев это позорная смерть: “лучше бы начальник отряда велел отрубить головы преступникам. Это не было бы для них так обидно. Аллах никогда им не простит, если они не отомстят за позор” – говорили туркмены. И это сразу изменило отношение к русскому отряду. Через некоторое время на Красноводск было совершено нападение. Воспользовавшись рассветным туманом около двух тысяч текинцев пошли в атаку на ещё строящуюся крепость. Нападение было отбито, а противник рассеян и обращён в бегство. Несомненно, это было местью за казнь соплеменников. Во главе отряда, как выяснилось, стоял сам глава племени текинцев Кашут-хан. Кроме того, среди нападавших был замечен хан Дундур, который за несколько дней до нападения уехал из расположения русского отряда. После неудачи туркмены не оставили своего замысла отомстить обидчику. Почти каждый месяц начальник отряда ездил из Ташер-Ват-Кала, где производил рекогносцировки в Красноводск. Без сомнения, об этом знал предатель Дундур и, когда полковник Столетов в один из дней должен был отправиться в штаб-квартиру, на дороге его ждала засада. Если бы этот замысел удался гибель полковника и сопровождавшего его малочисленного конвоя была бы неизбежна. Николая Григорьевича, очевидно, берёг его ангел-хранитель: густой туман сбил злоумышленников с дороги. Заехав слишком далеко они наткнулись на пикет и, решив, что это Столетов с конвоем, напали на него. Однако палатка командира пикета оказалась пуста, тот в это время отдыхал на стоявшей у пристани барже. Мгновенно была объявлена тревога, с баржи открыли артиллерийскую и винтовочную стрельбу и текинцы, потеряв около сорока человек, обратились в бегство. Высадка русских на каспийском побережье произвела на хивинского хана ошеломляющее впечатление. Причём пока это известие дошло до Хивы, оно обросло фантастическими преувеличениями. Небольшой Красноводский отряд вырос до огромной армии. Когда хану перевели значение фамилии начальника отряда, он изумлённо воскликнул: “Кто такой Столет? Ему, что действительно сто лет?”. Переполошившись стали готовиться к отпору. Первым делом завалили колодцы. По дороге к Кызыл-Су были посланы конные отряды с собаками, чтобы их трупами загадить глубокие колодцы. В самой Хиве и её округе начались работы по строительству укреплений. Всеми возможными средствами хан подстрекал племена степняков к нападению на русских. С наступлением осени разговоры о налёте туркмен на Красноводский отряд усилились. Губернатор города Астрабад Сааб Ихтиар Сулейман-хан, узнав о подготовке к нападению от туркменских старейшин, немедленно сообщил об этом в Российское консульство. В октябре 1870 года рано утром текинцы напали на укрепление Михайловское, где стояла всего одна рота. Пехота, быстро выскочив по тревоге, обрушила на текинцев сначала беглый огонь ружей, а затем залпы, смешавшие ряды текинцев, которых добили орудийные выстрелы с вала укреплений и военного судна, стоявшего у берега. Нападение было отбито. После этого случая Столетов получил разрешение наказать текинцев. Через месяц после нападения отряд из 290 пехотинцев с двумя конными сотнями при трёх орудиях под начальством полковника Столетова выступил к укреплению Кизил-Арват. Однако в укреплении туркмен не оказалось: они ушли на север, на старое русло Аму-Дарьи. По приказу начальника отряда укрепление было разрушено. Однако были среди хивинской знати и здравомыслящие люди. Главой рода туркмен-иомудов был Ата Мурад-хан – “человек почтенных лет, ловкий, умный, пользующийся в среде всех туркмен большим почётом и уважением”. Будучи непримиримым врагом хивинского хана он неоднократно обращался к русскому начальству в Оренбурге с просьбой о принятии туркмен в подданство России, однако получив уклончивый ответ увёл свои племена к Красноводскому заливу, а затем нашёл убежище на острове Челекен. Вот, что пишет о нём Столетов: “Гостил у меня очень замечательный хивинец Ата Мурад-хан, старшина живущих в Хиве иомудов. Он при оренбургском генерал-губернаторе Катенине, играя важную роль в Хиве, задумал, как уверяет, с ведома и соизволения генерал-адъютанта Катенина, низложить хана и восстал в надежде на русскую помощь. Держался года три, наконец, племя его оставило с упрёками, что он разорил их, обманув русской помощью. … Прийдя ко мне, старик заплакал, говоря, что наконец-то исполнились его задушевные надежды. … Теперь он живет в Балханах, пользуется гостеприимством старшины Мамед Нияз-муллы, говорит, что опять возвратит себе прежнее значение и кредит. Он обещал сообщить все хивинские новости”. В дальнейшем за свою службу у Столетова Ата Мурад-хан был награждён серебряной медалью. В январе 1870 года в Петербурге состоялось “заседание комитета по делам, касающимся Каспийского моря”, в котором приняли участие великие князья генерал-адмирал Константин и наместник Кавказский Михаил, канцлер А. М. Горчаков, военный министр Д. А. Милютин, управляющий морским министерством А. Е. Тимашев, министр финансов М. Х. Рейтерн, управляющий министерством путей сообщения В. А. Бобринский. Главнокомандующий Кавказской армией Великий князь Михаил Николаевич. Фотопортрет работы Карла Бергамаско Комитет принял решение: “согласно с предположением командующего Красноводским отрядом полковника Столетова, в Муравьёвской бухте учредить главную крепость и порт, и склад товаров с возведением здесь некоторых оборонительных работ и с оставлением небольшого гарнизона, а главным местопребыванием для нашего отряда и для фактории избрать удобное место в Балханских горах. Главным начальником занятых пунктов остается Начальник военного отряда и на его обязанность возлагается заботиться о безопасности, как отряда, так и торговцев русских и иностранных, а равно и рабочих поселенцев”. Так началась история Красноводска, переименованного ныне в Туркменбаши. Хотя, на мой взгляд, если и переименовывать город, то в честь его основателя. Кроме чисто военных задач, экспедиция Столетова дала возможность детально изучить неведомый доселе край, исследовать часть пути из Красноводска в Восточный Хорасан. В результате нескольких рекогносцировок восточного побережья Каспия, были получены весьма интересные научные результаты. Было установлено, что эта местность богата полезными ископаемыми: строительными материалами (гранитом, известняком, гипсом), нефтью, каменным углем, озокеритом, солью. В мае 1871 года в Закаспийский край был командирован начальник окружного штаба генерал Свистунов А.П. Изучив на месте состояние дел в отряде он пришёл к заключению, что на зиму отряд необходимо вывести с Балханских гор. Так же думал и Столетов, но Николай Григорьевич в письме генерал-губернатору Кауфману предлагал не позднее осени 1871 года организовать поход на Хиву, причём главная роль должна была принадлежать туркестанским войскам, а кавказские с успехом могли бы сделать только одну диверсию. Однако его предложение в Петербурге, особенно в министерстве иностранных дел, сочли преждевременным и невыполнимым. Через два года поход на Хиву был осуществлён, именно так, как и предлагал Столетов. Неизвестно, что и как доложил генерал Свистунов главнокомандующему, но 16 июля 1871 года Н.Г. Столетов сдал начальство над отрядом и на его место был назначен генерального штаба подполковник Маркозов В.И. Андреевский в своих записках пишет о недругах Николай Григорьевича в штабе Кавказской армии. Именно в результате их интриг Столетов и был смещён с занимаемой должности. История не любит сослагательного наклонения, однако поневоле задумаешься, если бы во время Хивинского похода Красноводским отрядом командовал Столетов, возможно задача была бы выполнена. Маркозов же, единственный из командующих отрядами, не смог дойти до Хивы – его отряд застрял в каракумских песках. Горькую пилюлю Столетову подсластили, наградив за успешно выполненную задачу орденом Св. Владимира 3-й степени. А впереди были новые испытания. Продолжение следует На заставке: Атака текинцев. Картина современного туркменского художника В. ФЕТИСОВ