Обязаны ли законодатели быть патриотами? Пекин говорит — да
Китай — замечательная страна: там постоянно возникают сюжеты, над которыми окружающему миру очень полезно задуматься. Сюжеты эти из серии "так нельзя, но…", "а вдруг — можно и даже нужно?". Кстати, ответы на подобные вопросы никогда не очевидны, что всегда полезно для тренировки мозга.
Итак, китайский парламент вынес на этой неделе решение о том, что власти специального административного района Гонконг могут дисквалифицировать (то есть отстранить от работы) любого члена местного законодательного собрания, если эти люди угрожают национальному суверенитету. Что гонконгские власти (просившие центр дать им такие полномочия) немедленно с радостью и сделали в отношении четырех депутатов. После чего пятнадцать их друзей в парламенте взялись за руки и пригрозили тоже уйти, оставив законодательное собрание без оппозиции. Что работе такового не помешает (кворум все равно будет), но всем должно быть стыдно.
Вы скажете, что это повторение грузинского сюжета. Там, напомним, саакашвилисты недавно не смогли выиграть выборы, обиделись на жизнь и сказали, что в меньшинстве в парламенте заседать не хотят. "Или Цезарь, или никто": или полный захват власти, или… Но нет, гонконгский сюжет несколько другой, там ключевые слова были произнесены офисом связи (то есть представительством центральных властей на территории): "Гонконг должен управляться патриотами".
Это на первый взгляд выглядит как новшество, и не только для Китая. Люди на своем избирательном участке большинством голосов определяют, что их в собрании должен представлять некто Деннис Куок. Этот человек, как и любой парламентарий в мире, должен иметь возможность свободно высказывать свое мнение и так же свободно голосовать. Чтобы никто не ограничивал эти его возможности, он пользуется относительной неприкосновенностью (которую может, правда, снять то же заксобрание), еще во многих странах бывшим депутатам платят неплохую пенсию — это, скорее, для того, чтобы они не продавали свой голос каким-нибудь корпорациям… Но в любом случае они должны иметь возможность свободно высказываться и действовать, так?
Не совсем. Американские сенаторы — и президент в частности — приносят присягу, обязуясь следовать Конституции, то есть служить той стране, которая есть, а не той, какую хочется видеть. Британские парламентарии дают такую же клятву лично королеве. В прочих странах так же. То есть депутат избирается не для того, чтобы уничтожать свою страну, а ровно для обратного. Здесь, кстати, пролегает грань между оппозицией — то есть людьми, которые считают, что для страны полезнее та программа, которую предлагает оппозиция, а не правительство, — и… чем-то совсем другим. И России вполне знакомым.
За что дисквалифицировали четырех гонконгских парламентариев? Например, за то, что упомянутый Деннис съездил в США, где встречался с разными деятелями (включая вице-президента Майкла Пенса) и призывал там ввести санкции против Китая и своей малой родины Гонконга. Некоторые из "четверки" передавали американцам списки — кого конкретно следует подвергнуть санкциям. Санкции, согласно спискам, и ввели. Повторим, чисто российская история.
Ну и понятно, что вся эта команда активно участвовала в уличных шествиях и погромах прошлого года. А заодно парализовала работу того самого заксобрания, в частности клином бросаясь на цепочку охранников, защищавших трибуну. Дело было в мае, паралич длился долго, в зал вызывали полицию…
Здесь есть масса тонкостей, россиянам хорошо знакомых, — тонкостей споров насчет того, что такое патриотизм. Допустим, гражданин Китая говорит, что, по его глубоким убеждениям, его родине будет гораздо лучше, если Гонконг снова станет британской колонией, там будут стоять американские авианосцы, а сам Китай будет поделен на части и беден: таков его патриотизм. И если не везде в мире, то во многих странах право такого человека на высказывание охраняется законом, хотя бы для того, чтобы люди с другим патриотизмом не закисали в своей уверенности, что они вечные носители истины, что с ними никто не будет спорить как в целом, так и — что особенно важно — в частностях.
Но Китай в данном случае ставит вопрос довольно узко: не создавать угрозы суверенитету, то есть быть патриотом, обязан депутат местного парламента. Местные парламенты существуют для того, чтобы поддерживать в порядке экономику, юстицию и социальную сферу города или провинции, а не для того, чтобы погружать их в хаос и разруху ради захвата власти агрессивным меньшинством. Кто-то не согласен — можно спорить и благодарить Китай за возможность такой спор оживить.
Есть масса других примеров, как Китай делал то, что делать нельзя, и помогал этим задуматься и заново осмыслить всякие полезные вещи. Вот, например, цензура интернета: Пекин был первым, кто сказал, что это необходимо. И сделал тоже. А главным мировым поборником безбрежной интернет-свободы, помнится, была госсекретарь Хиллари Клинтон, которая по всему миру проводила мысль, что даже заикаться на эту тему нельзя.
Но дальше были арабские, а потом и прочие бунты, которые показали, что интернет — среди прочего — может быть оружием для разрушения государств и обществ. А сейчас и Америка доигралась: оказалось, что информационная отрасль монополизирована всего шестью согласными друг с другом супер-корпорациями, которые могут украсть выборы у половины населения страны, отключить эфир пока действующему президенту и в целом навязывать свои светлые идеи всей стране, а заодно и миру. Значит, что-то с этим интернетом можно и нужно делать? Или, допустим, дело исключительно в монополизации его одной группой людей, не обязательно даже представляющей большинство? Здесь как минимум есть о чем поговорить, но именно Китай оказался тем, кто такой разговор способен без боязни начать.
Еще раз: с этой страной, как и с любой другой, можно (и часто нужно) не соглашаться. Или считать, что ее идеи исходят из чисто местных особенностей, которые экспорту не подлежат. Но следовало бы как минимум уважать нацию, которая не спешит принимать то, что ей преподносят, как необсуждаемые истины.