Рост нефтяных цен – удачное совпадение, выгодное всем
Фото: Christian Lagerek / shutterstock.com
На рынке углеводородов сейчас совпало несколько факторов. Все они удачные с точки зрения интересов производителей нефти. Здесь есть и геополитический фактор, есть и фактор производства. Причем зачастую они близки другу к другу.
Что касается производства — еще в начале 2017 года заработала известная сделка «ОПЕК +». Она позитивно влияла на рынок, потому что все ожидали, что участники этой сделки начнут друг друга обманывать, а они довольно долго держали слово и определенный объем предложений с рынка убрали. Потом в дело вступил фактор Венесуэлы, там начался коллапс добычи. Вообще это один из парадоксов современного мира – страна обладает крупнейшими в мире запасами нефти, но полный развал управления привел к кризису. Фактически сейчас в Венесуэле некому работать, все вменяемые инженеры и менеджеры разбежались по другим странам, и правительство никак не может наладить хоть какой-то порядок в отрасли.
Что касается геополитики — здесь огромную роль играют США. За что им отдельное спасибо. Владимир Путин был прав, когда заявил о том, что если Дональд Трамп ищет причины повышения цен на нефть, то ему надо посмотреть в зеркало. США развернули целую кампанию по блокировке иранского экспорта. Напомню, 5 ноября вступают в силу американские санкции против Ирана. Штаты грозят карами всем покупателям иранской нефти. Конечно, уже сейчас это закладывается в цену. То есть спекулянты реагируют на будущие события, зная, что произойдет 5 ноября, зная, что США сейчас объезжают и давят на всех покупателей иранской нефти.
Они понимают, что можно спорить, сколько нефти уйдет с рынка, но то, что Иран не сможет сохранить нынешний уровень экспорта – очевидно. Давление оказывается слишком жесткое. И Южная Корея, и Европа уже отказываются от закупок. Европейские компании бегут из Ирана. Только Китай четко говорит, что будет продолжать закупать иранскую нефть. Но Китай не является единственным потребителем иранской нефти, и это тоже влияет на цену.
Надо сказать, что сами США, на самом деле, не в меньшей степени заинтересованы в дорогой нефти. Трамп сильно лукавит, когда пытается «перевести стрелки» на страны ОПЕК и заявить, что никакого отношения к росту цен не имеет. Все это объясняется тем, что в начале ноября состоятся выборы в Конгресс, а американский избиратель, особенно в штатах, где активно используется личный транспорт, а значит высок спрос на бензин, очень недоволен тем, что в Америке растут цены на бензин. В США внутренний рынок очень волотилен, то есть когда мировая цена на нефть растет, цена на бензин в штатах повышается.
Вот избиратель задает вопрос — почему дорожает бензин, и Трампу нужно на него отвечать. Поэтому он придумал простую и понятную конструкцию, что во всем виноваты страны ОПЕК. Что, дескать, Трамп обязательно ОПЕК как-нибудь накажет, кода до него дойдут руки.
Почему же США заинтересованы в высоких ценах на нефть? Все просто, там продолжается так называемая «сланцевая революция». Американские компании за относительно короткий срок удвоили добычу благодаря новым технологиям и введению в оборот новых месторождений. Но добыча сланцевой нефти — более дорогое удовольствие, чем добыча нефти, скажем, в Западной Сибири или даже традиционная добыча на старых месторождениях в том же Техасе.
Если мировая цена находится на уровне 50-60 долларов за баррель, инвесторы сомневаются в том, что стоит снова деньги вкладывать в американскую сланцевую нефть. А когда цена выходит за пределы 80 долларов, инвесторы реагируют очень быстро. В США был первый приток инвестиций, и они все их уже переварили, сейчас им нужны новые быстрые вложения, чтобы производить новое оборудование, нанимать новых рабочих, строить новые нефтепроводы.
Действующая инфраструктура не справляется с производством, им нужны новые вложения, а получить их можно только при высоких нефтяных ценах, поэтому 80-85 долларов за баррель это прекрасный сигнал для инвесторов, что сланцевая добыча способна дать быстрый эффект. А Трампу это и нужно, тем более что нынешний американский президент известен как раз как лоббист углеводородов, он этого и не скрывает.
В этом плане он радикально отличается от Барака Обамы, который в конце своего второго срока превратился в этакого «зеленого» президента, обещав ввести отдельный налог на углеводороды, спонсировать зеленую энергетику. Обама подписал и ратифицировал парижское соглашение по климату, из которого Трамп, как мы помним, вышел. Вышел потому что занимает прямо противоположную позицию. Он считает, что зеленая энергетика – это чушь и сказки, что нужно делать ставку на углеводороды, и самое главное, США нужно как можно сильнее сократить свою зависимость от импорта нефти.
Многие забывают, что штаты потребляют фантастическое количество нефти, и сегодня США являются крупнейшими потребителями нефти в мире. По этому показателю они соревнуются с Китаем. Это гигантский рынок. При этом не стоит так же забывать, что США — крупнейший импортер нефти в мире. Сейчас задача Вашингтона как можно быстрее наращивать добычу и сокращать зависимость от поставщиков, прежде всего, с Ближнего Востока.
Экспорт нефти в США не должен вводить никого в заблуждение, это связано с ее качеством. Но мы говорим именно про нетто — уровень поставок. Ведь штатам даже логистически иногда выгодно американскую нефть продавать за рубеж, из-за ее качества, а взамен американской – закупать дополнительные объемы нефти извне. Вот такой американский фактор влияния на мировой нефтяной рынок.
Сейчас интересы США на этом направлении во многом сходятся с российскими. И это огромное для нас преимущество. Можно по-разному относиться к конспирологии, но мы помним, что падение цен на нефть, а стало быть, сокращение российской экономики началось сразу после возвращения Крыма. Поэтому одна из гипотез заключалась в том, что это было спровоцировано американцами, их сознательной политикой на снижение стоимости нефти для того, чтобы нанести существенные потери российской экономики
США обладают возможностью манипулировать ценами, по той причине, что сегодня рынок нефти во многом спекулятивный, до физического исполнения там доводится всего 2-3% сделок. Конечно, основные деньги крутятся в штатах, и в этом плане, манипулируя поведением спекулянтов, манипулируя курсом доллара.
Но Трамп по-другому видит ситуацию. Уже в 2017 году он играл на повышение стоимости нефти. Ему наоборот нужна дорогая нефть, ведь для него приоритет – национальные интересы нефтедобычи, и он делает все, чтобы цена была комфортной для них. Сейчас это совпадает с нашими интересами, и в этом плане цена в 85 долларов за баррель нас устраивает, и даже как сказал Путин, может быть высоковата.
Ведь существует риск роста цен до 90, а то и до 100 долларов. В конъюнктурном плане мы зарабатываем на этом, но стратегически есть иная проблема. Она связана с тем, что как только цена приближается к 100 долларам, в мире, особенно в странах-импортерах, начинается истерика на тему: «ах опять нефть дорогая, мы платим русским, мы платим арабам, сколько можно, давайте развивать зеленую энергетику, пусть она дорогая, пусть мы за нее переплачиваем, но зато мы будем энергонезависимы, а поставщики нефтяные деньги строят свои авторитарные режимы».
Когда цена 60-70 долларов, мир смотрит на это спокойно. Когда 80-90 – появляется опасность использования этих стереотипов, которые заполняют информационное пространство. Поэтому практически все производители сейчас сходятся на мысли, что цена в 65-75 долларов хороша, она позволяет и зарабатывать, и не дает развиваться паническим настроениям.
Что касается ближайших перспектив, то понятно, что до 5 ноября цена на нефть будет оставаться высокой, затем много будет зависеть от того, что будет происходить с Ираном. Насколько чувствительными окажутся санкции. Поэтому тут сценарии могут быть разные. В том числе и радикальные, например, Иран в крайнем случае, если удастся серьезно ограничить его поставки, может нанести ответный удар и ограничить судоходство в Ормузском проливе. Для нефтяного рынка это будет настоящая катастрофа. Если Тегеран это сделает, ситуация будет непредсказуемая и цена может вполне дойти и до 150 долларов.
Здесь в цену будет заложена уже геополитика, которая влияет на логистику поставок. Потому что через Ормузский пролив проходит колоссальное количество нефти, не только Саудовской Аравии, но и других государств залива.
Константин Симонов