ПРАЗДНИК ПОБЕДЫ СКАНДАЛЬНОГО ВЕТЕРАНА

Признаться, я довольно прохладно отношусь к тем праздникам Победы, что празднуются сейчас. Не являются фактом моей жизни акция «Бессмертный полк» да  георгиевские ленточки. Последний раз я чувствовал праздник 9 мая чуть ли не в 1985, когда отмечалось 40 лет со дня Победы, и окружающим меня ветеранам было едва за 60, - не возраст по нынешним временам. 

Образ войны и Победы сформировался во мне до нынешнего новодела. Но вот будь в моем детстве георгиевская ленточка, - разве плохо? Это я к тому, что нынешние празднества, кажущиеся мне формальными, тем не менее, работают на историческую память. Ребенок, прошедший в колонне «Бессмертного полка» не забудет чувства единения с огромной страной и подвига, который совершила она.

И в данном случае не важно, что мой образ войны не очень вяжется с официальным. Сейчас, слава Богу, такое время, когда каждый может поделиться своим образом войны, чему является доказательством хешмоб ЖЖ #образывойны, в ходе которого предлагается рассказать о фильмах и книгах о Великой Отечественной войне, местах,  людях и историях, которые тесно связаны с войной. Хешмоб пройдет с 20 апреля по 9 мая, добро пожаловать. 

Как принять участие?

Для этого достаточно выполнить два условия:

1. Расскажите в новом посте в ЖЖ о фильмах, книгах, местах, людях, которые связаны с Великой Отечественной войной и поразили вас больше всего.

2. Добавьте к посту хештег — #образывойны. Так администрация сможет найти ваши записи и разместить их на главной странице Живого Журнала. 

Только давайте без оскорблений и разжигания розни. Наша общая цель — мирная память о важных событиях в нашей истории. 

Те, кто по 26 апреля включительно поделится постом #образывойны в своем аккаунте или группах в любой социальной сети получит в подарок 5000 бонусных показов на продвижение блога в ЖЖ. Естественно, ваш аккаунт не должен быть приватным или пустым. Ссылками на записи в социальных сетях делитесь, пожалуйста, в комментариях к вот этой записи #образывойны.

Акция проходит при поддержке гражданской инициативы «Бессмертный полк». 

Что касается моего образа войны, то вспоминая двух своих дедов, я могу только прошептать строки Окуджавы: «Ах, война, что ж ты сделала, подлая!» Деда со стороны матери четырнадцатилетним мальчишкой угнали в Германию. Вернулся он на Родину замкнувшимся в себе на всю жизнь. Ни разу не помню деда смеющимся, шутящим, на самый пустяковый вопрос он отвечал, предварительно обдумав каждое слово. 

Что касается деда со стороны отца (я о нем подробно писал здесь — МОЙ ДЕД - СКАНДАЛЬНЫЙ ВЕТЕРАН), то его война наградила сложным посттравматическим комплексом. Он попал в самое пекло восемнадцатилетним и всю оставшуюся жизнь искал те эмоции, которые мирная жизнь дать не могла априори. Всё у деда выливалось в чудачества, подстегиваемые водкой. 

Праздник 9 мая в семействе отца, где я воспитывался до самой школы, ждали с двумя чувствами: а) повеселимся; б) как бы плакать не пришлось. Дед хоть и был предсказуем, любил импровизацию. Предсказуемость заключалась в знании: праздник не пройдет без скандала. А вот к чему дедушка прицепится, какую драматургию выстроит, с тяжелыми последствиями или без, зависело от массы факторов. 

Вот типичный пример праздничка. 

Старшая дедова дочь, моя тетка, с утра пораньше перебирает фотографии. Показывает одну мне: «Узнаешь красавца?» Узнать дедушку сложно, но поскольку всё в этот день вертится вокруг него, узнаю. Дед, даже не видя фото, с нежностью определяет: «Это - фронтовая». Мы с теткой начинаем ржать, поскольку на фото дедушке три годика; он в одних трусиках, но на голову водружена буденовка, а в руке игрушечная сабля. Дед наливается кровью. «Ты у нас, папа, на фронт с ясель пошел!», - говорит тетка. «Да! – Распаляется дед. – Мальчишкой, мальчишкой с ясель пошел! Чтобы вы ржали вот так! Негодяи! Вырастил на свою голову говно из под желтой курицы!» Он бледнеет и, кажется, сейчас упадет. Тетке приходится сунуть фото деду под глаза, и тогда он, успокоившись, тоже начинает смеяться. 

Первый взрыв обезврежен.

Завтракаю я с дедушкой. Он пропустил первую рюмку, ублаготворен, но не спокоен. Бабушка, отвернувшись к плите, печет блины, которые скидывает на блюдо, стоящее посреди стола. Блины вкуснейшие, но кушать, как нормальные люди, дедушке не позволяет темперамент. Проделав в блине дырку, он показывает мне язык. Я хохочу, как подорванный.

-Чего ты смеешься? – Спрашивает бабушка, недоуменно оборачиваясь. 

Дед успел принять степенную позу и отвечает:

-Да он сам не знает, - чего. Ненормальный ребенок растет, невоспитанный. Воспитанные дети как блины едят? Спокойно берут блинок, сворачивают и кусают. А этот весь сгущенкой перемазался. Я его сейчас остановил, он мне язык через блин показывал.  Вот кто его, интересно, подучил дедушке праздник испортить, - папа или мама? 

Я немею от такой провокации, мама за меня заступается.

-Александр Семенович, как вам не стыдно? Я причесывалась и видела в зеркало, как вы язык через блин показывали. 

Деда нельзя смутить:

-Вот так, да? – Он просовывает язык в дырку длина и дразнится: - Бе-бе-бе! Иди Володьку позови, я ему тоже покажу. 

Мама не зовет отца, не больно надо.

Вторая волна конфликта улеглась.

Третья волна породила бурю. 

Деда на районе уважали. 9 мая он всегда в первой половине дня уходил на какие-то официальные мероприятия, нацепив ордена-медали. Возвращался с букетом цветов, грамотой, подарочным томиком книги. Ушел и на сей раз. 

Сразу по его уходу раздался телефонный звонок. Фраза бабушки: «А что он натворил?», заставила насторожиться, я подумал, будто звонит воспитательница из детского сада, часто докладывающая о моем неформальном поведении. Но дело оказалось в дедушке. На завод, где он работал, прислали практикантов из ПТУ, набраться, так сказать, опыта. Дедушка после рабочего дня предложил сброситься, напоил ребят. Двое оглоедов затеяли драку на улице, попали в милицию. Теперь деда вызывали в качестве свидетеля, а с завода грозили увольнением. Масла в огонь подлила старшая тетка, которая сказала, что дедушка, скорее всего, сам участвовал в драке, поскольку она видела на его теле синяк.  

Начинается обсуждение, как себя с дедом вести; вываливать информацию сразу, или придержать до завтра; дрался он или не дрался. Вся семья пребывает в страшном напряжении. 

Бабушка сбегала к его другу и коллеге по заводу в соседний подъезд. Вернулась со слезами на глазах. Все оказалось хуже, чем казалось. Никакие практиканты на улице не дрались, это дед затеял с ними драку прямо на рабочем месте. В милицию подали заявление родители одного из парней, которому дед выбил зуб.

-Трое на одного! – Орал дед на претензии бабушки. – Ну, я им навалял! Думают, если волосы отрастили, х… у них больше стал! 

-Тебя же посадят! 

-Это их надо посадить за неуважение к старшим! А я вот сейчас… сейчас в милицию сам пойду! Расскажу, как все было! Мне скрывать нечего! 

Дед был человеком внешних поступков. Скажем, стоим мы в очереди за пирожками. 

-Сколько брать? – Спрашивает дед.

-Мне два.

-Два ему! – Дед оборачивается к очереди, чтобы все слышали. – Я полчаса из-за двух штук перетаптывался? 

И сует продавщице пятерку.

-На все!

Пирожок стоит десять копеек. На фига деду пятьдесят пирожков? Да не на фига. Зато как интересно наполняются пять здоровых бумажных кульков, как это красиво, идти с внуком по улице и, встретив знакомых, угощать их пирожками.

В тот праздник 9 мая дедом овладела мания нагрянуть в милицейское отделение при орденах. Он представлял страх и обалденье, как все забегают, начнут предлагать стул и воду. Доводы, что в местной ментовке не в курсе его драчливых дел; идти надо, дождавшись повестки, по указанному в ней адресу, все эти доводы отметались. Тут под дедовы очи подвернулся я, идея приобрела новую красочку.

-О! И Андрюшку с собой возьму! Ветеран с ребенком! Праздник они мне будут портить, легаши! Это я им праздник испорчу! Андрюх, хочешь мороженого? Одевайте мне внука, живо!

-Никуда он не пойдет, - сказала мама, - Мы вообще сейчас поедем к моим родителям. 

-Один справлюсь! 

И дед вышел, с дурной силой хлобыстнув дверью.

Мама собралась и увезла меня к своим родителям. 

Так я и не знаю, чем закончился тот праздник, дошел ли дед до милиции. Спрашивал мать, она только удивилась, насколько я все помню. 

Вернувшись домой через два дня, мы застали разбитый плафон, сломанную балконную дверь, а дедушка был все так же весел и на замечание мамы: «Как после бомбежки», проорал, маршируя по комнате: «Путь дорожка фронтовая, не страшна нам бомбежка любая…»

Да, война задала вектор дедовой жизни, подорвав нервную систему драйвом. С одной стороны может оно и хорошо, прожил дед весело, не унывая, находя развлечения на пустом месте.

С другой как-то бессмысленно... Огромная, животная, позитивная сила ушла на финтифлюшки, скандалы, карнавал без лада, хоть и с блеском.

Впору сказать: «Ах, война, что ж ты сделала, подлая!»