Красные директора и металлолом, дневник преподавателя логики и переименование Волгограда

1. В Телеграме обсуждают фрагмент известной книги Игоря Марковича Ефимова, «Без буржуев». Цитирую (ссылка 1, ссылка 2):
 

Исследования, проведенные социологами, показали, что, например, в Перми и Горьком лишь треть начальников цехов имеет высшее образование, в Волгограде — меньше половины. Среди директоров положение немногим лучше. В среднем по стране в начале 70-х годов было всего лишь 42 % дипломированных директоров предприятий (ЛГ [Литературная Газета] 17.12.75). При этом не надо забывать, что в республиках Кавказа и Средней Азии для создания национальных кадров в институты часто загоняют людей, совершенно к учению неспособных. Да и покупка дипломов за деньги там дело обычное. Так что реальный процент квалифицированных специалистов на командных постах должен быть еще меньше.

Может быть, слаба сеть вузов, мало выпускают инженеров? По данным ЦСУ, на 1974 год в народном хозяйстве трудилось 3,37 млн. инженеров. В США — 1,08 миллиона. Ежегодный выпуск: у нас — 294 тысячи, в США — 57 тысяч (ЛГ [Литературная Газета] 17.12.75). Так что инженеров хватает. Но руководить производством их ставят не очень охотно. Ибо для того, чтобы распоряжаться людьми в наших условиях, мало обладать техническими знаниями и рациональным мышлением. Нужны еще качества совершенно особые, и среди них одно из важнейших — как раз умение в нужный момент вырвать себя из-под власти рационального начала, признать, что показатели важнее дела, склониться перед торжествующей бессмыслицей. <…>

Как в армии офицером может быть лишь человек, беспрекословно выполняющий приказы своего командира, так и в структуре управления социалистическим производством продвигаться по лестнице чинов сможет лишь человек, демонстрирующий свою полную управляемость. Причем изощренность этого условия состоит в том, что он не может быть просто болваном, не ведающим, что творит. Нет, чтобы распоряжаться повседневным трудом десятков подчиненных, он должен сохранять и развивать свою способность мыслить здраво и принимать оптимальные решения. Но если она придет в противоречие с требованиями начальства, он должен уметь беспрекословно ее отключать.

А это бывает нелегко.

Вот, к примеру, запущена была по всей стране кампания по экономии металла. И в свете этой кампании план по сдаче металлолома сделался чуть ли не самым главным показателем. За невыполнение его руководителей лишали премии, а ведь у некоторых она составляла ежемесячную 30-40-процентную прибавку к зарплате. Если же план выполнялся, его на следующий год непременно увеличивали. Ну откуда набрать такое количество отходов? И многие начальники цехов, отчаявшись, выделяют в конце месяца токарный станок, выписывают со склада металлических болванок на недостающее количество килограммов и приказывают токарю перегнать их в стружку. Потом сдают стружку под видом металлолома — план выполнен.

Это происходит повсеместно.

Об этом знают все.

Инженер-электрик Д.С. рассказывал мне об ухищрениях, на которые приходилось пускаться ему. Дело их по самой сути своей не связано с большими расходами металла. Кабели, провода, трансформаторы, переключатели. Когда устанавливают новый трансформатор на подстанции, старый можно сдать в металлолом. Но происходит это редко, так что по всему обширному участку за год можно от силы набрать 4 тонны. А план сдачи за счет бесконечных увеличений дорос уже до 25 тонн. И тогда Д.С. решился на прямое вымогательство.

Приходит, скажем, к нему в «Мосэнерго» представитель какого-нибудь завода и подает заявку: нашему заводу понадобится к такому-то сроку дополнительная электрическая мощность в 20 мегаватт, просим обеспечить. Д.С. прячет заявку в папку, высылает всех посторонних из кабинета и говорит:

— Значит так. Строго между нами. Мне нужны три тонны металлолома. Доставите — будет вам 20 мегаватт в срок. Не доставите — и не надейтесь.

Представитель завода ахает, возмущается, говорит, что у него свой план по сдаче. Но в конце концов уступает. Ибо он отлично знает, что, хотя «Мосэнерго» и обязано удовлетворить все поступающие заявки, должным образом заверенные, только от конкретного работника зависит, в какой последовательности и в какие сроки их выполнять.

2. Любопытные зарисовки из дневника советского преподавателя логики, Андрея Алякринского. Там довольно много, я процитирую только несколько маленьких записей (ссылка 1, ссылка 2, ссылка 3):
 

19 мая 1969. Вчера поздно возвращался с работы. Автобуса №41 не было. Мимо проходил огромный новый Икарус. Шофер предложил пассажирам отвезти их за 10 копеек [мимо кассы]. Все охотно согласились, нашелся добровольный кондуктор. Люди дружелюбно помогали разменивать деньги друг другу. Пассажир, которому нужно было сходить, вручил мне 10 копеек для передачи кондуктору. Не доехав до места, автобус сломался, мужики собрались у мотора, подавая шоферу советы по ремонту. Указали кратчайшую и лучшую дорогу. Никто не подумал осудить шофера, все помогали ему обворовывать государство, потому что каждый жил, как он.
 
13 марта 1970. Пожилой, добропорядочного вида мастеровой еле передвигает ноги. По виду — не пьяница. Хотя сейчас не пьяниц не бывает, все пьют. А что делать? В газетах полно статей о вреде пьянства, полно прожектов искоренения. Но никто не назовет подлинную причину, хотя все знают ее. Утрата идеалов, утрата веры. Что впереди у рабочего класса, кроме работы и серенького существования? Вверх пробиваются немногие. Немногие пешки сидят с важным видом в Верховном Совете. Депутатов выбирают не избиратели, их выбирают имеющие власть (райкомы, обкомы, горкомы), выбирают, как хозяин выбирает кролика или гуся. В элиту не пробиться. То есть можно пробиться так, как пробился мужик Демидов в заводчики при Петре.
 
Сегодня меня осенило: капитализм (да-да, тот самый, загнивающий) даёт человеку если не идеалы, то надежды. Там миллионы индивидуальных дел: у того — ремонтная мастерская, у того — птицеферма, у того — парикмахерская, у того — мясная лавка, одним словом, свое, живое дело. Оно развивается или хиреет, но требует от человека воли и ума. Люди живут своими мыслями, надеждами и идеалами. А у нас? Немногие имеют право решать, управлять, творить. Удел большинства — работать и повторять лозунги из вчерашней газеты.
 
29 декабря 1970. Утром рыскал в поисках продуктов. У закрытого мясного ларька перетаптывалась очередь старух в тулупах и платках. «Мяса опять мало…», — жалостливо тянула одна. Сабир из-под прилавка выдал мне курицу. Советский интеллигент, гордый своей добычей, понесся домой.
 
28 июня 1971. Аня, бывшая жена П-ва, подвезла меня до университета на такси, по дороге заговорила о своей дочери Кате. Катя поступает на отделение прикладной математики. По математике и физике с ней занимаются университетские преподаватели. Каждому Аня платит по 80 рублей в месяц. Университетские шабашники собирают группы по 3—5 человек и проводят с ними единовременные занятия, получая 80 рублей с головы. Таких групп у одного шабашника может быть несколько. Раньше просто брали взятки, теперь со взятками стало труднее, знания оцениваются объективнее, стали торговать знаниями.
 
1 июля 1971. Коля М-ов, узнав, что я в приемной комиссии, смущенно просил «подстраховать» брата жены, который поступает куда-то на математику. Обещался ему «подстраховать». Коля такие вещи делает всегда с великим смущением.
 
7 июля 1971. Раньше просили «устроить», «сделать», потом появился более скромный термин «помочь», сейчас в ходу слово «подстраховать». Снова поймала меня Аня: «Я по поводу Катьки. Я была у Арама, он меня хорошо принял, но его не будет во время экзаменов, он познакомил меня с Х-ым — ты его знаешь? Х-ов просил меня подойти к нему 12 числа. Как ты думаешь?». Я пожимаю плечами: «Что ты от меня хочешь?».
 
У Лёни Ж-на была еще одна кандидатура, но он решил не «перегружать» меня и сказал, что поручит ее Толику В-му. В прошлом году Лёня «подстраховывал» дочь врача, лечившую его жену, в этом — дочь подруги жены. Многое совершается по воле любимых жен.
 
Две Иркины подруги ездили в Андижан поступать в институт. Преподаватель во время экзамена похлопал одну по коленке, сказал: «Когда встретимся?» Пожаловались другому преподавателю, тот показал продавленный диван в приемной комиссии: «Хотите поступить к нам — через этот диван нужно пройти». Подруги посоветовались, у обоих дети, не рискнули и вернулись домой. Они думали, в Андижане будет легче...

3. В отличие от опросов в блогах коммунистов, по данным ВЦИОМ большинство жителей Волгограда выступают против переименования города в Сталинград (ссылка):

ВЦИОМ провел телефонный опрос среди жителей Волгограда по поводу недавней инициативы по переименованию город в Сталинград (это название город носил с 1925 по 1961 год). Этот вопрос сейчас активно обсуждается.

Так, 67% жителей города инициативу не поддерживают, около 26% выступают «за» возвращение исторического названия городу. Как видим, это только каждый четвертый житель.

Вообще говоря, название Волгоград вполне удачное, в том плане, что город на 90 км вытянут вдоль Волги, и название, таким образом, хорошо описывает реалии города и подчёркивает его особенность.

Можно сказать и то, что это название компромиссное: от Сталинграда в Волгограде остался «град». Правда, с этой точки зрения, гораздо справедливее было бы переименовать город в «Цареград», чтобы в названии остался кусочек и от Царицына.