Милосердов Владимир Васильевич российский и белорусский ученый экономист. Академик РАН. ч1
Правительство постоянно принимало решения по совершенствованию принципов планирования закупок. До 1940 года основным методом государственных заготовок были обязательные поставки, изымаемые по твердым нормам в зависимости от плана посева различных культур и наличия скота. На первом этапе они сыграли определенную роль в развитии сельского хозяйства. Но со временем стали тормозом. Ведь, как писал академик С. Струмилин, если в одних местах достаточно лишь едва копнуть поверхность земли, чтобы получить самую щедрую отдачу урожая, то в других скупая природа позволяет вырвать у себя тот же результат лишь дорогой ценой упорных и тяжелых трудовых усилий. С 1940 г вводится погектарный принцип планирования заготовок.
Всем хозяйствам одной и той же зоны (административного района) независимо от их экономического состояния и различия почвенно-климатических условий устанавливались твердые погектарные нормы сдачи продукции. С изменением принципов, лежащих в основе расчета объемов заготовок, изменялись и основные методические положения по проведению и организации заготовок. 9 марта 1955 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР принимают постановление «Об изменении практики планирования сельского хозяйства». Новый порядок планирования требовал доведения до колхозов и совхозов научно обоснованных государственных заданий по заготовкам с учетом рационального использования природных и экономических условий отдельных регионов страны.
Разработанная мною модель оптимального размещения плана закупок сельскохозяйственной продукции существенно выигрывала по сравнению с традиционными методами. Это была одна из первых эффективных экономико-математических моделей, которая широко внедрялась в практику планирования. Экономия затрат труда, суммарной себестоимости, расхода земли на производство всего объема заготовок убедительно доказывала эффективность применения используемой модели. Традиционными методами невозможно учесть большое многообразие природных и экономических условий регионов и хозяйств. А колебания себестоимости и потребности земли на производство единицы продукции были существенными.
Концентрация заготовок отдельных продуктов в регионах, хозяйствах с наиболее благоприятными условиями для их производства (в разумных пределах) позволяла производить весь объем товарной продукции на меньшей площади и при меньших затратах труда и средств.
Использование экономико-математических методов планирования заготовок свидетельствовало о больших возможностях для увеличения производства сельскохозяйственной продукции. С переездом в Москву были налажены контакты с Госпланами СССР и РСФСР. По договорам отдел, которым я руководил, стал проводить расчеты планов закупок по союзным республикам, областям России, а также по районам Тамбовской области. Коллегия Госплана СССР одобрила разработанную мною методику размещения закупок и опубликовала ее в качестве типовой. Это повышало имидж отдела экономической кибернетики по сравнению с традиционными отделами.
В 1969 году на базе отдела экономической кибернетики, численность которого к тому времени составляла более 50 человек, а также еще двух отделов постановлением правительства СССР создается Всесоюзный институт экономической кибернетики (ВНИИК). Его первым директором назначается Кравченко Ростислав Григорьевич. Это был крупный организатор науки. Благодаря ему институт с первых дней существования зарекомендовал себя с самой положительной стороны не только в нашей стране, но и за рубежом. Институт становится координатором нового направления. Ученые из социалистических стран: Польша, Болгария, Чехословакия – месяцами стажировались у нас. Проводились Всесоюзные и международные конференции, семинары.
Кравченко публикует ряд учебников по экономико-математическому моделированию в сельском хозяйстве, которые на долгие годы стали настольными книгами не только для студентов кафедр математического моделирования и экономической кибернетики, но и профессорско-преподавательского состава.
В 1973 году коллегия Министерства сельского хозяйства назначает меня директором Всесоюзного института кибернетики. Приказ подписывает Д.С.Полянский – министр сельского хозяйства СССР. Крайне негативные отношения главного планово экономического управления (начальник Ф.Савицкий) с бывшим директором Р.Г.Кравченко, автоматически перенеслись на меня. Ставятся всякие препоны, возникают постоянные трудности с выездом меня и сотрудников института в зарубежные командировки: конференции и совещания по использованию экономико-математических методов в сельском хозяйстве. Это направление начинает быстро развиваться и в странах социалистического лагеря. Создается международный Координационный Центр СЭВ (КОЦ). ВНИИК координирует его работу.
Условия работы в институте были тяжелейшими. Институт размещался в 17-ти приспособленных помещениях Москвы и Московской области. С помощью Д.Полянского появилась надежда на строительство 22 этажного здания института на ул. Лесная в районе Белорусского вокзала. Был подготовлен проект здания. К сожалению, после его освобождения с должности зам. председателя правительства, вопрос о строительстве для института здания был снят с повестки дня. Несмотря на громадную работу, проводимую институтом, отношения с главком ПЭУ накаляются до предела. В период, когда министром сельского хозяйства был Д.С.Полянский (после перехода из Совмина СССР), который хорошо относился к институту и ко мне лично, он сдерживал нападки Савицкого. Кстати институт был создан с помощью Дмитрия Степановича, когда тот был первым заместителем председателя Совмина СССР, членом Политбюро ЦК КПСС. Потом министром стал В.Месяц, по сравнению с Полянским – недалекий человек. Он попал под влияние Савицкого. Мое положение резко изменилось.
...На работу к Горбачеву я перешел из Госплана СССР, где проработал всего лишь 10 месяцев. Туда попал следующим образом. По семейным обстоятельствам в 1981 году вынужден был вернуться в Москву. Мне было предложена работа заместителя начальника сводного отдела агропромышленного комплекса Госплана СССР. Председатель Госплана Н.К.Байбаков относился ко мне уважительно, буквально по-отцовски. Когда стоял вопрос о предоставлении квартиры, он неоднократно звонил, писал письма председателю Моссовета Промыслову. Работа в Госплане нравилась. Морально-психологический климат в сводном отделе АПК был хороший, специалисты высокого уровня. Было у кого поучиться. Но главное чем прельщала работа в этом уважаемом мною учреждении – доступность к всевозможной информации, в том числе к межотраслевым балансам.
А без достоверной информации невозможно было серьезно заниматься научной работой: определить место агропромышленного комплекса в народном хозяйстве, межотраслевые связи отдельных отраслей, их сравнительную эффективность. Для ученых это чрезвычайно важно, поскольку мы экономисты всегда находились на голодном пайке экономической информации. Работая в Госплане нужно было акклиматизироваться в незнакомом ведомстве, вникнуть в специфику новой работы, наладить контакты с сотрудниками подразделений агропромышленного комплекса, других отделов Госплана, и все же я нашел время опубликовать вместе с Г.В.Беспахотным книгу, и 8 статей в журналах и газете «Правда». А тогда публикация в Правде многое стоила.
Работая в Госплане, по просьбе помощника Горбачева - В.Болдина я готовил предложения по совершенствованию структуры АПК и хозяйственного механизма входящих в него отраслей. В одну из пятниц звонит Болдин и говорит, что меня приглашает в понедельник Михаил Сергеевич. Спрашиваю – по какому вопросу? Болдин, конечно же знал для чего меня приглашал Горбачев, но человек он был скрытный, и мне сказал, что вероятно у шефа появились какие-то вопросы по подготовленным мною материалам. Захожу в понедельник в приемную. Секретарь сообщает, что у Михаила Сергеевича заведующий отделом ЦК по сельскому хозяйству и пищевой промышленности В.А.Карлов.
Ровно в 10 часов меня приглашают в кабинет.После короткой словесной разминки начались вопросы: что из себя представляет сегодня наука, каковы причины ее низкой эффективности, что нужно сделать, чтобы повысить ее отдачу и так далее. Затем разговор перешел на Госплан. Как я отношусь к этому ведомству? В чем вижу его недостатки? Правильно ли, что Госплан распределяет капиталовложения не только по отраслям, но и внутри отраслей, в частности, внутри сельского хозяйства? Я говорил, что пока не работал в этом ведомстве думал, что в стране есть единственный орган, который комплексно, с учетом народнохозяйственных интересов формирует межотраслевые пропорции, исходя из эффективности определяет куда и сколько направлять инвестиций, чтобы получить наивысшую отдачу, и если бы не было такого связующего, координирующего органа, регионы и отрасли представляли бы из себя мелкие огороды с высокими заборами.
Считал, что только Госплан радеет за целостность всего народного хозяйства, за интеграцию отраслей и территорий, формирует пропорции, каркас всей экономики, особенно основополагающих ее отраслей, содействует рациональному их развитию. Но когда непосредственно окунулся в работу, убедился, что, к сожалению, и в этом органе много ведомственности. И здесь идет борьба между народнохозяйственными комплексами, сферами, отраслями, которые представляют начальники отделов, их замы, начальники подотделов. Они борются за капиталовложения, материальные ресурсы, за строительство объектов в подведомственной им отрасли, регионе. Словом, каждый тянет одеяло на себя. У каждого подотдела свои интересы. Их работа оценивается по тому, сколько они выбьют ресурсов для сферы своего влияния. Все это ведет к разбалансированности экономики.
Особенно такие диспропорции наблюдались в развитии отдельных республик. В частности, в расчете на гектар пашни хозяйства Прибалтики получали в 2,8 раза больше инвестиций, чем хозяйства России, по материальным ресурсам разница составляла 4-5 раз. Ресурсы распределялись не исходя из их эффективности, а на основе того, кто напишет более жалостливую бумагу. Определенную роль тут имели и политические мотивы – подтянуть экономику прибалтийских республик до уровня соседних скандинавских стран. Их руководители умело этим пользовались. В.Карлов сказал, что у него в отделе аналогичная картина. Когда решается вопрос о капитальных вложениях, материальных ресурсах, каждый руководитель сектора защищает свое курируемое министерство, свой регион.
Руководители секторов выполняют роль полпредов министерств и ведомств, отделов и секторов Госплана, регионов. На вопрос Горбачева, а что следует сделать для упорядочения процесса распределения ресурсов по отраслям и территориям, изложил свои соображения. Предлагал инвестиции направлять в регионы в соответствии с их отдачей, а также выделять под целевые программы. Нужно заняться созданием научно-обоснованной нормативной базы эффективности по разным отраслям и регионам. Сравнительная эффективность использования ресурсов и есть тот критерий, по которому следует распределять ресурсы. Там, где большая отдача, туда и должна направляться основная их часть. Для этого необходимо иметь независимую экономическую экспертизу. Это, конечно, приведет к дифференциации развития региональных экономик и жизненного уровня людей. Чтобы этого не допустить следует использовать экономические методы хозяйствования: закупочные цены, рентные платежи, другие экономические рычаги. Особое значение нужно уделять социальной поддержке ущербных регионов.
Затем Горбачев спрашивает, нет ли у меня желания перейти работать в аппарат ЦК КПСС (не называя конкретно место работы). Я ответил, что уважающий себя ученый-экономист, добравшись до «Клондайка» экономической информации, ни за что не согласится поменять работу в Госплане на любую другую. Мне нравится работа в этом ведомстве. Госплан всегда отличался кадрами высокой квалификации. Лучшие специалисты из отраслевых министерств считали за честь перейти работать в Госплан СССР. Я получал здесь такое количество информации, которая рядовому ученому-экономисту была недоступна. Поэтому сказал не хочу уходить из Госплана, готов как и прежде готовить предложения. На что он заметил: допустим, вместо тебя будет работать кто-то другой, который прочтет твои предложения и выбросит их в корзину, потому что он думает по-другому. Работая здесь, ты будешь ближе всех стоять к «кнопке», нажимая на которую принимаются решения. Нажимать, конечно, буду я, но по твоей подсказке. А насчет информации – пусть тебя это не беспокоит. Ты будешь иметь любую информацию и даже больше, чем в Госплане. Я приводил новые доводы, говорил, что не работал в партийных органах, не знаю специфики этой работы, не уверен смогу ли давать квалифицированные предложения. На это он сказал: «Думаешь, что я беру тебя как кота в мешке, я познакомился с твоими работами, изложенные в них идеи мне импонируют, иначе я не упрашивал бы тебя два часа».
«Поймите, - говорю Горбачеву, что обо мне подумают мои госплановские коллеги. Скажут, вот, мол, человек прыгает с места на место. Всего лишь 10 месяцев проработал в Госплане, а уже снова чего-то ищет. Как я буду смотреть им в глаза. Карлов заявил, что те, кому надо знают, что в ЦК ни при приеме на работу, ни при уходе с работы заявлений не пишут. Так что в этом отношении можешь не беспокоиться, твоя совесть чиста. Горбачев говорил, что он меня не торопит, дает время посоветоваться с семьей, друзьями и через неделю – 10 дней дать ответ. Я продолжал отказываться. Он рассердился, вышел из-за стола и говорит: «Я хочу с ним работать, а он упрямится, в таком случае, мол, не надейся на продвижение по службе в Госплане». Наступила минутная пауза. И тут я произнес: «Хорошо, Михаил Сергеевич, я согласен. Он подошел, обнял меня и сказал: «Молодец, уверен, мы сработаемся».
На следующий день председатель Госплана Н.К.Байбаков узнает о том, что я ухожу из Госплана, приглашает и спрашивает: «В.В., чем мы тебя обидели, почему уходишь? А мы ведь на тебя рассчитывали, думали, возглавишь в Госплане направление по научному прогнозированию». Я кратко передаю разговор с Горбачевым, его угрозы, что он не допустит какого-то моего продвижения по работе в Госплане. Мне было известно решение Политбюро ЦК КПСС об усилении в Госплане работы по вопросам прогнозирования. На коллегии Байбаков заявил о создании нового направления по прогнозированию экономического развития и руководителем его в ранге заместителя председателя Госплана будет предлагать академика. Я тогда был лишь член-корром и считал, что это не обо мне. Выслушав меня, Николай Константинович звонит Горбачеву: «Привет Михаил. Ты что же это как разбойник с большой дороги воруешь у меня лучшие кадры? Это не по-товарищески. Я тебе за это кое что (называет) вырежу». Горбачев говорит, что они ему еще нужны. А насчет Милосердова – вопрос уже решен. Так что, Николай Константинович, смирись. Я уверен, что здесь он принесет больше пользы. Словом, отпускай и не имей зла на него. Он долго отказывался, но я все-таки его уломал. Байбаков мне, сказал: «Не дай бог, конечно, если у тебя не сложится на новой работе. Но если появится желание вернуться – примем с большим удовольствием». На этом и распрощались. Позже Байбаков, бывая в ЦК, не раз заходил ко мне, спрашивал чем занимаюсь, нравится ли работа, говорил, что помнит свое обещание.
Итак, на третий день после разговора с Горбачевым я уже сидел в своем кабинете на третьем этаже первого подъезда, напротив кабинета шефа. Началась напряженная работа с 9 до 20 часов. В субботу работали до 17 часов. Когда Горбачев находился в командировке или отпуске, он часто звонил, проверял на месте ли его помощники. Из-за огромной работы, которую приходилось выполнять, меня контролировать не было надобности. Нередко Л.И.Хитрун, в то время Председатель Союзсельхозтехники, звонил мне в субботу и говорил: «Ну сколько же можно работать, поехали домой». Мы жили в соседних домах и иногда играли в шахматы.
Следует сказать, что, будучи секретарем ЦК по сельскому хозяйству Михаил Сергеевич много работал. В ЦК он приезжал к 10 часам и раньше 20 не уезжал. Выполняя работу под присмотром начальства, как бы по заданному свыше алгоритму, он в целом был неплохим исполнителем, проявлял активность, старался выслужиться перед начальством. На фоне стареющих членов Политбюро выглядел довольно прилично. Мои отношения с ним были хорошими. За 2,5 года работы он меня называл только по имени. Я чувствовал, что он доволен работой, хотя сам мне этого не говорил, но Н.Е.Кручина, будучи еще первым заместителем заведующего сельхозотдела ЦК КПСС дважды на партсобрании отмечал, что с приходом Милосердова существенно улучшилась экономическая работа не только в аппарате секретаря ЦК, но и в отделе сельского хозяйства.
Николай Ефимович не раз просил меня подготовить экономический инструментарий для выезжающих в командировку групп товарищей. Отдел состоял в большинстве из отраслевиков, которые не понимали экономических проблем. А по-моему, если и нужен был в ЦК отраслевой отдел, то преимущественно экономический, памятуя о том, что политика – это концентрированное выражение экономики. А как кормить скот, сколько вносить удобрений под ту или иную культуру, когда начинать сеять на местах знали лучше любого работника ЦК. Помнится случай. Звонит мне зам. зав. отдела по животноводству. В.К. Онисовец и говорит: «В.В. давай договоримся, ты занимаешься экономическими проблемами, а я проблемами животноводства». Я ему отвечаю, что вне связи с отраслями экономики не существует, так же как нельзя правильно решать вопросы животноводства без рассмотрения экономических вопросов. Но технологи, работавшие в ЦК, этого не понимали, а ведь они составляли 70-75% общего количества сотрудников отдела.
В первые годы работы Горбачева в ЦК КПСС коллеги по Политбюро не воспринимали его за серьезного политического деятеля. Особенно плохо к нему относился Кириленко, о чем рассказывал нам, его, помощникам сам Горбачев. Когда его утвердили третьим секретарем ЦК, мы перенесли его бумаги в новый кабинет на пятый этаж. Горбачев тогда сказал: «Вот я сижу в кабинете Кириленко. Сегодня он никто. А когда-то попортил мне много крови. И рассказал, как на одном из заседаний Политбюро оборвал выступление Горбачева словами: «Что мы слушаем тут ахинею, будет нас учить какой-то молокосос»! После чего Брежнев сказал: «Садись Михаил». Даже при рассмотрении аграрных проблем ему не давали выступать. С назначением Андропова генеральным секретарем ЦК КПСС положение Горбачева изменилось в лучшую сторону. Новый генсек его поддерживал, и даже высказал мысль о выдвижении на должность Председателя Совета Министров СССР вместо В.А.Тихонова. Но после смерти Андропова его имидж снова резко упал. Казалось, что ему не то, чтобы продвигаться по партийной лестнице, а удержаться на должности третьего секретаря будет проблематично. Многие члены Политбюро очень неуважительно к нему относились. «Старая гвардия» ни во что его не ставила, и относилась к нему свысока. Но судьбе было угодно распорядиться иначе.
У Горбачева было три помощника: А.П.Лущиков - старейший работник ЦК КПСС (ровесник Октября), отвечал за подготовку материалов на заседания Политбюро, В.И.Болдин – за секретариат и я. Спустя некоторое время после моего прихода на работу в ЦК с шефом состоялся разговор, где был обозначен круг моих обязанностей: подготовка предложений по структуре АПК, совершенствованию системы управления и экономического механизма хозяйствования комплексом, анализу взаимоотношений между отраслями, определению места АПК в народном хозяйстве и повышению его эффективности, написание статей, докладов, выступлений на конференциях, совещаниях, подготовка материалов по аграрным вопросам, рассматриваемым на Политбюро. Мне было дано право обращаться за информацией, справкой от его имени к любому министру, руководителю ведомства, секретарю обкома.
Работа в Госплане помогла мне утвердиться в том, что одной из основных причин низкой эффективности АПК является диспропорциональность между его отраслями, сферами и регионами. Недостаток мощностей по хранению и переработке сельскохозяйственной продукции приводил к огромным ее потерям. По производству продукции на душу населения СССР обгонял многие западные страны, а по душевому потреблению продуктов питания мы существенно отставали. Например, страна производила на душу населения на 30% молока больше, чем США, а потребляла молочной продукции почти на столько же меньше. Обрат, патока и другие продукты переработки практически не использовались.
Прежде чем приступить к разработке предложений по обеспечению сбалансированности отраслей АПК нужно было сделать всесторонний анализ структуры комплекса, определить долю входящих в него отраслей. В конце 70-х – начале 80-х годов появилось много публикаций, в которых высказывались мнения о составе и структуре агропромышленного комплекса страны, о системе планирования и управления им. Среди ученых и практиков не было единства по этому вопросу. Одни авторы предлагали расширительный состав АПК, включали все отрасли, так или иначе участвующие в производстве продовольствия: топливно-энергетического, металлургического, машиностроительного и транспортного комплексов в той доле, в которой их продукция и услуги использовались в производстве продовольствия.
Такое предложение не могло иметь практического значения, так как растаскивало остальные народнохозяйственные комплексы. Другие ученые предлагали включать только отрасли, составляющие Госагропром СССР. В него не входили министерство мелиорации и водного хозяйства, хлебопродуктов и лесного хозяйства, а также отрасли I сферы (тракторное и сельскохозяйственное машиностроение, другие отрасли материально-технического обеспечения АПК). Такие точки зрения были крайностям. Для определения состава отраслей, входящих в АПК, по решению Комиссии Политбюро ЦК КПСС по агропромышленному комплексу в 1983г была создана рабочая группа в составе: Н.Е.Кручина – первый зам. заведующего сельхозотдела ЦК, П.А.Паскарь – первый зам. председателя Госплана СССР, В.И.Манякин – первый зам. начальника ЦСУ СССР и В.В.Милосердов –помощник секретаря ЦК КПСС.
С упорядочением состава и структуры АПК межотраслевые диспропорции особенно обнажились. Например, темпы роста капитальных вложений в перерабатывающую промышленность на протяжении многих лет были примерно в 3 раза ниже, чем в сельское хозяйство. За 10-ю пятилетку инвестиции в сельское хозяйство выросли на 32%, а в пищевую промышленность – лишь на 2%, мясо-молочную – на 9,6%. И как следствие лишь немногим более половины сельскохозяйственной продукции проходило стадию промышленной переработки, что приводило к большим потерям. В результате выход конечной продукции с единицы сырья и ресурсов в СССР был значительно ниже, чем во многих странах Запада.
Сложилась ситуация, когда колоссальные средства вкладывались в увеличение производства продукции, в то же время ее сохранности и глубокой переработке не придавали значения, хотя расчеты показывали, что вложения в переработку сельскохозяйственного сырья были во много раз эффективнее, чем в наращивание его производства. Отсутствие целостной системы управления производством конечной продукции – продовольствием, а также острый недостаток мощностей по переработке, хранению и транспортировке продукции снижали эффективность всего агропромышленного комплекса.
Главный же недостаток состоял в том, что ни одно из ведомств, входящих в АПК, не отвечало за конечные результаты, не стремилось к удешевлению обслуживания хозяйств, использовало свои критерии оценки хозяйственной деятельности. Предприятия и организации, создаваемые для того, чтобы совместно с селянами увеличивать и удешевлять продукцию, повышать ее качество, вскоре отрывались от сельхозпредприятий, замыкались в ведомственных рамках. По поводу такой разобщенности АПК писатель Иван Васильев говорил: «Сельская индустрия переживает период размножения. Дети отделяются от родителей. Последние от раздела страдают – «детеныши» изрядно их «общипывают».
Второй важной задачей было убедить Горбачева начать перевод сельского хозяйства на интенсивный путь развития. В начале 80-х в стране ощущался острый недостаток животноводческих продуктов. Продуктивность скота в течение десятилетий оставалась на уровне 2-2,5 тыс. кг молока от коровы и 340-360 г. привеса крупного рогатого скота. Скот недокармливался. Некоторый рост животноводческой продукции осуществлялся за счет наращивания поголовья скота. Причем его рост обгонял рост кормов собственного производства, что приводило к быстрому наращиванию импорта зерна, направляемого на корм скоту. В структуре рациона кормов росла доля концентратов. Эффективность производства животноводческой продукции снижалась.
Я поставил себе задачу убедить шефа направлять основные усилия на конечный результат, т.е. на эффективность производства, а не на рост поголовья скота, которое постоянно недокармливалось, что и приводило к низким удоям и привесам. Неужели, думал я, власть не понимает суть поговорки: «Молоко у коровы на языке»? Я все больше убеждался в неразумности политики экстенсивного развития животноводства в стране. Утвержденный правительством показатель оценки хозяйственной деятельности колхозов и совхозов – выполнение плана по поголовью скота на конец года, сдерживал рост производства и повышение его эффективности.
Порочность такой оценки приводила к тому, что хозяйства вынуждены были сдерживать сдачу скота до начала следующего года. Скот передерживался, терял в весе, бесполезно расходовались корма, снижалась его отдача. В результате скот обеспечивался кормами на 65-70 процентов, а продуктивность его десятилетиями оставалась крайне низкой. Особенно пагубно это отражалось на работе животноводческих комплексов, где нарушение ритмичности реализации скота приводило к резкому снижению эффективности производства. Страна недополучала большое количество животноводческой продукции. Резкие сезонные колебания поставок скота и птицы затрудняли работу мясокомбинатов. Из-за экстенсивного пути развития отрасль топталась на месте, эффективность ее снижалась. На Западе наблюдалась иная тенденция. Там сокращали поголовье, старались как можно больше дать скоту корма, а соответственно, и получать больше продукции, мы же приучали скот жить на половине рациона.
Для убедительного доказательства необходимости остановить рост поголовья скота, а весь прирост направлять на повышения уровня его кормления помогли группировки. Еще, будучи директором ВНИ экономической кибернетики, я пытался получить информацию всех колхозов и совхозов страны, собираемую Госкомстатом СССР на технических носителях. Эта мечта осуществилась когда пришел в аппарат Горбачева. Воспользовавшись тем, что мог от его имени запрашивать любую информацию, позвонил Манякину и высказал якобы просьбу Горбачева передавать эту информацию (400 показателей по совхозам и несколько меньше - по колхозам) вычислительному центру ЦК КПСС. ВЦ стал получать эту важную информацию. Тогда ВЦ входил в состав экономического отдела, которым руководил секретарь ЦК Н.И.Рыжков. Я поделился с Горбачевым мыслью об использовании этой информации. Он поддержал идею, позвонил Рыжкову и попросил уделить этому направлению необходимое внимание. Сальников – директор Вычислительного Центра и я встретились с Рыжковым, за проблемой закрепили программистов, должен сказать, что это были высококлассные специалисты. Я осуществлял экономическую постановку задачи (той или иной группировки), а программисты разрабатывали программы. В течение полугода было разработано более 50 группировок.
Начались практические расчеты: по отдельным регионам (областям, республикам, Нечерноземной зоне). Большая репрезентативность – а в группы входило от 200 до 1000 и более предприятий, позволяла проводить объективный анализ различных экономических явлений. Например, на 1 ц привеса крупного рогатого скота в хозяйствах первой группы (1194 хозяйства) Нечерноземной зоны РСФСР расходовалось 18,8 ц. к.е., а в 10-й группе (1255 хозяйств) - 9,6 ц; в 1272 хозяйствах зоны на выращивание 1 ц. свинины расходовалось 15,5 ц. к.е., а в 681 хозяйстве – 5,6 ц. Расчеты свидетельствовали, что с увеличением уровня кормления скота на 1%, продуктивность возрастает на 1,7-2,3%. Дело в том, что при средней по стране обеспеченности скота кормами на 70%, значительная часть кормов (56%) шла на поддержание жизни животных.
Конечно, в группировках учитывались структура и качественный состав кормов. С помощью группировок выявлялись зависимости, разрабатывались нормативы влияния различных факторов производства, на базе которых намечались меры по улучшению условий хозяйственной деятельности колхозов и совхозов.
При очередном написании доклада была высказана мысль приостановить рост поголовья, повысить уровень кормления, что позволило бы при тех же кормах получать больше продукции, причем с меньшими затратами на ее единицу. На основе группировок по уровню кормления коров была установлена зависимость: повышение уровня кормления на 1% приводит к росту продуктивности примерно на 2%. Чтобы отбросить все сомнения, пригласил академика Л.К.Эрнста (вице-президента ВАСХНИЛ). Он это объяснил тем, что при тогдашней продуктивности коров большая часть рациона шла на поддержание жизни животных. А потому повышение уровня кормления резко увеличивает отдачу корма, ибо прибавка его в основном идет на прирост продукции.
Эффективность проблемы интенсификации была изложена на примере Продовольственной программы. Если бы она основывалась на модели развития животноводства 70-х годов, когда примерно 80% прироста животноводческой продукции получали за счет наращивания поголовья скота и только 20% за счет роста продуктивности, то для обеспечения предусмотренного в Программе прироста производства, поголовье скота и птицы потребовалось бы увеличить на 39 млн условных голов. Для строительства новых помещений и содержания приростного поголовья скота потребовалось бы капитальных вложений в объеме 44 млрд руб, к тому же дополнительно привлечь 1,8 млн работников животноводства, хотя их и так не хватало, существенно увеличить производство кормов.
Выступление понравилось членам правительства. Вернувшись на работу, Горбачев пригласил меня и сказал: «Хороший доклад мы с тобой подготовили» и предложил продолжать работу в этом направлении, причем, не только по интенсификации животноводства, но и всего агропромышленного комплекса, с глубокими теоретическими выкладками. «Если надо, - говорил он, - посоветуйся с учеными». Я пригласил академиков: Можина, Сергеева, Тихонова и Лукинова. Они в принципе поддержали мою концепцию интенсификации животноводства. Спустя некоторое время Горбачев выступает с докладом в Академии общественных наук перед секретарями ЦК республик и обкомов партии по сельскому хозяйству. В Академию с ним поехал зав. сельхозотделом ЦК В.Карлов.
Видимо по дороге в ЦК последний убедил Горбачева в нецелесообразности предлагаемой Милосердовым концепции интенсификации. Михаил Сергеевич пригласил меня и не очень приветливо, чего никогда прежде не наблюдалось, сказал: «Что ты носишься со своей интенсификацией, разве других проблем нет. Привязался ты к ней как банный лист к ж…». Карлов говорит: «В.М.Цибулько (первый секретарь Киевского обкома партии) сказал, что если бы они не увеличивали поголовье коров, то население Киева осталось бы без молока». Горбачев добавляет: «Разве на соломе можно получать 3 тыс кг молока от коровы»?
Я отвечаю: «На какой соломе? В рационе коров солома занимает 14-15 процентов, тогда как зернофураж и концентраты – более 20%. Кроме того, заготавливается более 75 млн т сена, 110-120 млн т силоса и сенажа и т.д. А по поводу заявления тов. Цибулько: действительно, Киевская область за 5 лет увеличила поголовье коров почти на 20%, но при этом их продуктивность снизилась с 2800 до 2200 кг, т.е. на 21%, валовой надой молока уменьшился, резко снизилась эффективность молочного скотоводства. Занимаясь анализом группировок практически по каждому региону я хорошо владел информацией. После того как «выплескул» эти цифры, наступила пауза. Ведь ни Горбачев, ни тем более Карлов не владели этими данными. Через минуту Горбачев уже спокойно говорит: «Ну ладно, иди, работай».
Источник http://vladimir.miloserdov.name/index.php