Журналист: запрещая неприятные нам мнения, мы движемся к тоталитаризму
«Я не понимаю русского языка, зато отлично понимаю почему многие действия русскоязычных и их высказывания вызывают такое непонимание, злость и другие сильные эмоции среди латышей и даже многих нелатышей. Вот только разве эмоции общества и реакция властей — лучшее решение этой проблемы?», — пишет в Delfi.lv журналист Юрис Кажа, перевод Press.lv.
Празднование 9 мая вызывает разные эмоции, большая часть латышей считают, что русские «празднуют оккупацию». Картина этого праздника (я пару раз присутствовал — с участниками можно говорить и по-, и по-английски) имеет множество нюансов. Чаще всего участники вспоминают погибших, тех кто боролся против режима Гитлера, и у них нет симпатий к советскому режиму. Но в целом организация праздника может отставить впечатление довольно мрачного балагана в советском стиле, и это впечатление усиливают пьяные люди и радикалы, которые к себе привлекают гораздо больше внимания, чем, скажем 35-летний хорошо говорящий по-латышски мужчина, который положил к памятнику цветы, почтив память деда, и тихо пошел домой вместе со своей семьей.
В свою очередь радикалы постоянно напоминают о себе, публикуют разную ерунду (Александр Гапоненко) и горько просят отменить переход школ, финансируемых государством, на латышский язык обучения (Владимир Линдерман и Татьяна Жданок). К этому прибавляются телевизионные передачи российских телеканалов, которые рассказывают кошмарные истории про Латвию и Запад. У себя дома (есть член семьи, который их смотрит) российские телеканалы я узнаю только по тому, как кричат русские. Речь о шоу, в которых крикливые бабы, непризнанные дети и прочие, громко решают свои конфликты. Допускаю, что многие зрители этих «каналов ненависти» смотрят только такие программы и старые фильмы, а не новости и выступления политических комментаторов.
Неудивительно, что появилась реакция общественности и властей на эти явления, но правильная ли реакция? Не угрожает ли она демократии и свободе слова в Латвии? Когда задержали Гапоненко и Линдермана в социальных сетях звучало — «так им и надо». И точно также люди радовались, что наконец-то начато уголовное дело против Жданок. Но вот в чем дело, пока следователи не доказали, что упомянутые персоны готовили государственный переворот, единственным их «нарушением» было распространение идей, которые многим не нравятся. На мой взгляд, такой подход — запрет инакомыслия — это шаг на скользкий путь авторитаризма.
Похоже, латвийские власти угрожают тюрьмой тем, кто просто имеет противоположное мнение. Следующим шагом станет полный или частичный запрет на показ российских телеканалов. Даже в советское время были люди, которые обходили запрет на «голос Запада», а сейчас и подавно найдутся молодые хакеры, которые обеспечат своим бабушкам просмотр любимых телеканалов. У цензуры всегда есть два конца — она не только запрещает кому-то выражать свои мысли, но и запрещает другим их слушать. По какому праву?
Касательно телевидения, лучшим решением было бы уговорить кабельных операторов перевести российские телеканалы в платные пакеты, это сделает услугу дороже, а значит ею будет пользоваться меньше людей. И латышей и русских в Латвии ничто не пугает больше, чем очередной рост цен.
Другой вариант — растворить эти телеканалы в куче другого бесплатного контента — индийского, арабского, спортивного и прочего, что предлагают сателиты. У моего брата в США есть подключение к кабельному телевидению, которое стоит в два раза дороже того, что платим мы, но содержит пакет из 300 телеканалов. Пока человек будет искать русский телеканал, его поймают другие развлекательные каналы.
Конечно, сопротивляться российской пропаганде можно и увеличив количество местных русскоязычных передач, но насколько я понимаю, создание русского телеканала в Латвии или одного общего на все Балтийские страны не поддерживает наше Национальное объединение, потому что это уменьшит давление на нелатышей и не будет стимулировать их учить латышский язык.
Продолжив идти этим путем и провоцируя часть общества на требование репрессий, мы скоро вылетим из топа свободных демократий, отправляя за решетку инакомыслящих мы и сами не заметим, как откопаем могилу Главлита — могилу учреждения государственной цензуры.