Поставка ВВС Израиля партии F-22A обрастает подробностями

Несомненно, одним из наиболее примечательных и значимых для экспертного анализа военно-политических событий прошлой недели стало анонсирование израильскими, греческими и аравийскими информационными агентствами, со ссылкой на компетентные источники, свершившегося одобрения оборонным ведомством и администрацией действующего президента США Дональда Трампа запроса Минобороны Израиля на закупку неназванного количества (вероятно, речь идёт об одной эскадрилье из 24 машин или авиакрыле из 48 единиц) многоцелевых истребителей 5-го поколения F-22A «Raptor» в рамках обновления авиапарка и повышения боевой устойчивости Хель Хаавир на Переднеазиатском условном театре военных действий.

Ставка командования ВВС Израиля на F-22A «Raptor» вновь наносит удар по конкурентоспособности «Лайтнингов»

Наиболее же пикантным нюансом в данной ситуации является то, что «зелёный свет» на заключение соответствующего контракта между Пентагоном и МО Израиля был предоставлен администрацией Трампа в достаточно сжатые сроки, невзирая на ратифицированный Конгрессом США в далёком 1997 году и пролонгированный в 2007 году законопроект, предусматривающий введение эмбарго на экспортные продажи F-22A по линии иностранных военных продаж (FMS, - «Foreign Military Sales») во избежание утечки критических технологий данных машин. По всей видимости, на этот раз большинство голосов в пользу отмены эмбарго было достигнуто под внушительным давлением израильского лобби, вносящего определенные коррективы в деятельность как Сената, так и Палаты представителей.

Ввиду вышеуказанных обстоятельств возникает следующий вопрос: что спровоцировало столь рьяную заинтересованность оборонного ведомства Израиля во многофункциональных истребителях F-22A «Raptor», а также настолько спешное одобрение израильского запроса со стороны Вашингтона?

Ведь хорошо известно, что, во-первых, в ходе реализации вероятного контракта в строевые части Хель Хаавир будут поставлены далеко не «свежие» «Рапторы» c производственной линии военно-промышленной корпорации «Lockheed Martin» (первая была «заморожена» к середине второго десятилетия XXI века), а машины с внушительным периодом эксплуатации непосредственно из истребительных эскадрилий ВВС США; во-вторых, в рамках контракта на поставку израильской стороне многоцелевых истребителей F-35I «Adir», специалисты оборонных концернов еврейского государства и лётный состав Хель Хаавир получили не только доведенные до уровня оперативной боевой готовности машины с полным «пакетом» сервисного обслуживания от «Локхид», но и доступ к программному коду БРЭО (включая систему управления вооружением) F-35I.

Доступ же к вышеуказанному программному коду, обеспечивающему стабильное функционирование автономной сетецентрической информационной системы логистики ALIS (агрегирует в единое «информационное поле» такие средства радиолокационной, радиотехнической и оптико-электронной разведки, как БРЛС AN/APG-81, мультиспектральный оптико-электронный комплекс EOTS и инфракрасный комплекс обнаружения теплоконтрастных целей AN/AAQ-37 DAS), а также СУВ истребителей F-35I, предоставит специалистам израильских ВВС возможность обновления программного обеспечения бортовых радаров AN/APG-81 с реализацией режима радиоэлектронного противодействия, аппаратный задел для которого обусловлен наличием в данных АФАР-РЛС радиочастотных перестраиваемых фильтров («Radio Frequency Tunable Filters»). Более того, существование в распоряжении израильских специалистов данного программного кода предоставляет Хель Хаавир куда более широкое поле деятельности в области программно-аппаратной интеграции в боекомплекты «Адиров» израильских ракет воздушного боя I-Derby-ER, а также уникальных противоракет воздушного базирования «Stunner», оснащённых комбинированной ГСН на базе высокочувствительного инфракрасного матричного фотоприёмника и активного радиолокационного пеленгатора.

Отталкиваясь от всего вышеперечисленного, можно прийти к следующим выводам. Первоочередными причинами повышенного интереса израильских ВВС к прошедшим далеко не один капремонт «Рапторам» (невзирая на их более устаревшую и менее податливую к программно-аппаратному обновлению архитектуру БРЭО) являются, во-первых, наличие бортовых радаров AN/APG-77 с куда более выдающимся энергетическим потенциалом, нежели у «лайтнинговских» AN/APG-81; а во-вторых, - также заметно меньшая эффективная отражающая поверхность F-22A в сравнении с F-35I (0,07 кв. м против 0,2 - 0,25 кв. м соответственно).

На фоне недавнего истечения эмбарго на продажу Исламской Республике Иран современных видов вооружений, а также вероятного заключения между «Рособоронэкспортом» и оборонным ведомством ИРИ многомиллиардного контракта на поставку Тегерану современных многофункциональных истребителей Су-30СМ либо Су-35С, оснащённых бортовыми РЛС Н011М «Барс-Р» и Н035 «Ирбис-Э», лишь «рапторовские» APG-77 (в совокупности с вышеуказанной ЭПР в 0,07 кв. м) смогут предоставить лётному составу ВВС Израиля возможность установления паритета с обновлёнными Военно-воздушными силами Ирана, чего не скажешь о менее мощных радарах AN/APG-81.

Не менее существенным достоинством «Рапторов» на театрах военных действий, изобилующих средствами радиолокационной разведки противника, является наличие куда более совершенных (нежели у «Лайтнингов/Адиров») интегрированных станций предупреждения об облучении AN/ALR-94, представленных апертурой из 30 распределенных по планеру пассивных многодиапазонных датчиков электромагнитного излучения, обеспечивающих всеракурсную радиотехническую разведку на удалении до 460 км от F-22A с возможностью осуществления идентификации бортовой РЛС противника и пассивного целеуказания (основываясь на угломестных и азимутальных координатах радиоизлучающего объекта) дальнобойным ракетам воздушного боя AIM-120D после сближения с целью на расстояние менее 200 км.