Живет Фландрия: в беларусскую культуру пришли новые «черные списки»?

В одной стране – назовем ее, например, Фландрия – очень любили театрализованные представления. Их устраивали по всякому поводу: на Купалье и в Новый год, на спортивных состязаниях и исторических фестивалях, на больших политических мероприятиях и малых праздниках. Ну и в театрах, конечно, тоже показывали.

Правда, до зрителя доходило далеко не всё. А только то, что посмотрели, проверили и одобрили специально обученные люди из Министерства культуры (было в нашей условной Фландрии и такое).  Потому как эти люди знали, что в каждом спектакле – да вообще в каждом художественном произведении, будь то книжка, песня, пьеса или там постановка для синематографа – должна быть тема, заданная сверху. Про любовь к Родине, или про войну (но только чтобы наши победили), или про народное единство.

И обязательно мораль. Да не абы-какая, а правильная, вы же понимаете? Чтоб общество, в едином порыве прильнув к источнику культуры, не расшатывалось и не начинало задумываться, будто в славной Фландрии, может быть, что-то идёт не так и надо бы сделать лучше. А наоборот, вставало в едином порыве, так сказать, монолитом, и было готово защитить страну. От кого? Знамо дело, найдется – вокруг сплошь враги, мечтающие захватить богоданный клочок земли.

В общем и целом, надо сказать, труженики культуры с этой задачей справлялись. А кто живописал подрывные сюжеты, пел о мифической свободе или плясал под очевидно неместные, заграничные дудки и ритмы, а тем паче сомневался в правильности государственного курса и начинал чего-то там требовать сверх положенной зарплаты, тех быстро отправляли на вольные хлеба, в сонм голодных художников.

И еще одни специально обученные люди добавляли в спину, что никакие, дескать, эти вольнодумцы не великие, в лучшем случае талантливые, а то и вовсе слегка одаренные, и место им среди уличных скоморохов, а не подмостках больших и малых театров Фландрии.

Правда, оказалось, что расслабляться на этой ниве никак нельзя – чуть недосмотришь, опять из всех щелей крамола лезет. Вот недавно ставили в одном театре спектакль. Правильный вроде бы спектакль, хороший. Про Фландрию. И в честь круглой даты.

Но только специальные люди из Министерства нутром почуяли: что-то не так. То ли язык – он вроде государственный, но людям государственным мало понятный, тревожащий уши. То ли ленточки эти красные повсюду – каким ветром они развеваются? Да и сюжет в целом, скажем, настораживает: борьба некоего национального героя против власти, вы подумайте! Как это – против власти? Кого конкретно имел в виду постановщик? И что за возмутительные выкрики «Жыве Фландпыя!» в финале – намек на то, что до сих пор страна не жила, а, простите, выживала? Так и до сравнений с Беларусью недалеко.

Словом, не понравился спектакль специальным людям. И премьерой не стал, а вовсе даже исчез из репертуара. А из театра – директор, за то, что проморгал, и несколько актеров – иным в назидание. Они бы и драматурга уволили, но тот оказался неместным, да к тому же умер 20 лет назад. Но вот всем остальным дали понять: хотите, как в Беларуси? Будет.

…Хотя в Беларуси, кажется, все началось гораздо раньше. Не осенью 2021-го, когда в учреждениях культуры по всей стране покатился новый масштабный этап «чисток». И не весной, когда спектакль «Чернобыльская молитва» по книге нобелевского лауреата по литературе Светланы Алексиевич внезапно исчез из репертуара одного из минских театров, как водится, без объявления причин.

Может быть, эта уродливая трясина начала расти в 2020-м, когда один за одним были уничтожены слишком вольные, «неправильные» театры –  Купаловский, СХТ, «Тим театр», «Театр Крылы халопа», оставшийся без половины труппы Гродненский драмтеатр?.. Другие коллективы, впрочем, тоже понесли потери. Дирижеры и оркестранты, художники и актеры, режиссеры, артисты балета, солисты филармонии – многие предпочли закрыть трудовые книжки на этой странице, не согласившись делать вид, что все идет, как обычно.

Или это началось еще прошлогодней весной, когда многострадальный фильм «Авантюры Прантиша Вырвича», снятый, в кои-то веки, на беларусской киностудии, собственными силами и с участием своих актеров, по книге беларусского автора, основанной на беларусской же истории, и при этом не про войну – отложили в долгий ящик. Потому как решили, что не время для зрелищ – у нас тут коронавирус, а как там культура будет выживать, это ее проблемы.

Сейчас, кстати, фильм таки обещают вот-вот показать. Но не по телевизору. И не в Минске, а, предварительно, в Пинске, Столине и Бобруйске. Потому что, с одной стороны, несколько главных ролей в фильме сыграли мятежные «купаловцы», и пиарить их у чиновников из Минкульта рука не поднимается – а с другой стороны, в проект вложены деньги, и просто закопать их – жаба душит…

И все же – когда пренебрежительное отношение к нашей культуре впервые достигло дна? Может быть, в конце марта 2020-го, когда умер от коронавируса заслуженный артист витебского Национального театра имени Якуба Коласа Виктор Дашкевич – да-да, того самого театра, откуда теперь, после скандала, начались увольнения в труппе? Ведь полтора года назад, когда вместо слов соболезнования их коллегу посмертно обвинили в «чего ты ходишь по этой улице» – актеры промолчали…

Или еще раньше – с возникновения в начале 2000-х пресловутых «черных списков» артистов, которых крайне нежелательно было звать в эфиры, зато можно было отменять концерты хоть перед началом? С первых арестов и сроков, тогда условных, за перфомансы художника Алеся Пушкина? С министров культуры, от этой самой культуры далёких, зато близко знакомых с производственным обучением в Миншинмонтажспецстрое или с идеологической работой на предприятии «Полоцк-Стекловолокно»?

Нынешние управленцы привыкли относиться к культуре потребительски, словно к обслуге из разряда подай-принеси. Тем паче, что иные и подают, и приносят, и готовы грудью на невидимую амбразуру, чтобы потом гордо получать медали за неоценимый вклад. Их, лояльных и угодливых, можно тасовать как угодно. Впрочем, пользы от этого будет ровно столько, как в крыловском «Квартете».

А Фландрия – что ты с ней будешь делать – живёт.