ПОЧЕМУ ХЕМИНГУЭЙ БЫЛ НЕДОВОЛЕН ЭКРАНИЗАЦИЯМИ СВОИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ
21 июля день рождения Эрнеста Хемингуэя (1899-1961).
При жизни он пользовался вниманием женщин, издателей и кинематографистов.
Вот о карьере Хемингуэя в Голливуде и поговорим.
Друг писателя Аарон Хотчнер заметил:
«…в Нью-Йорке он ходил в кинотеатры только на экранизации своих романов или рассказов, причем как бы принуждал себя к этому. Перед тем как решиться на это предприятие, он целыми днями твердил, что просто обязан пойти и посмотреть фильм, что таков его долг».
Почти каждый просмотр оборачивался для писателя если не стрессом, то испорченным настроением.
Почему?
В отличие от Фолкнера, Фицджеральда, Чандлера (КРУТОЙ ДЕТЕКТИВ В ГОЛЛИВУДЕ) Хемингуэй брезговал сценарной работой. Отдавая права на экранизацию, он имел дело с конечным продуктом, зачастую не желая понимать, что продюсеров картин ожидают неимоверные сложности.
Вот, скажем, бестселлер «Прощай, оружие!»… Как перенести на экран, обойдя цензуру, обстоятельства внебрачной любви, мертворожденного ребенка, дезертирство главного героя с полей сражений? А тут еще правительство Италии (действие романа происходит там) дает понять, что закроет для фильма свой рынок. В результате в «Прощай, оружие!» (1932) Фрэнка Борзеджа с участием Гэри Купера и Хелен Хейс героине надевают на палец обручальное кольцо; вводят подругу, осуждающую ее любовную связь; военные действия дают по минимуму. Получается крепкая мелодрама, довольна поэтичная, тонкая. Положивший в карман 80 тысяч долларов за право экранизации Хемингуэй раздолбал ее за слащавость.
С экранизацией «По ком звонит колокол» (1943) Сэма Вуда получилось совсем худо.
Ошибкой было решение делать картину, действие которой происходит во время гражданской войны в Испании, в цвете. Аляповатые краски противоречили суровой реальности партизанского лагеря, описанного Хемингуэем. Да еще исполнители главных ролей Гэри Купер и Ингрид Бергман не почувствовали героев. Звезд переиграли Аким Тамироф (руководитель партизанского отряда) и Катина Паксину (его жена). Вот Паксину и получила «Оскар».
Хемингуэй счел, что испанские партизаны показаны в фильме, как персонажи «Кармен». Так и есть, - в испанских делах, Голливуд ориентировался прежде всего на это красочное, оперное произведение.
Писатель возмущался:
«Эта сцена любви между Купером и Ингрид, когда он даже не может снять пальто? Чертовски трудно заниматься любовью в пальто и в спальном мешке! И Ингрид, в элегантном платье и со всеми этими локонами…»
Следующей экранизацией Хемингуэя стала «Иметь или не иметь» (1944) Говарда Хоукса, знаменитая участием Хэмфри Богарта и Лорен Бэколл. По легенде, Хоукс поспорил с Хэмом, что снимет классный фильм, взяв за основу худший его роман. Иначе, как хламом он книгу Хемингуэя не называл, но писателя обижало отнюдь не это, а финансовые недоразумения. Еще в 1938 он продал права на экранизацию Говарду Хьюзу (БЕЗУМНЫЙ МИЛЛИОНЕР В ГОЛЛИВУДЕ). Хоукс их перекупил и перепродал компании «Уорнер Бразерс», сорвав огромный куш.
Хоукс был прав, «Иметь или не иметь» вовсе не шедевр. Потому автор сценария Уильям Фолкнер по приказу режиссера ориентировался не на роман, а на предыдущий хит Богарта «Касабланка». От Хемингуэя осталась только завязка, а так вышла картина об экзистенциальных раздумьях капитана рыболовецкого судна: стоит или нет помогать участникам Сопротивления?
«Иметь или не иметь» аморфная картина. Единственное за чем там интересно наблюдать – зарождающееся чувство между Богартом и Бэколл.
Мне больше нравится забытая экранизация Майкла Кертица, вышедшая в 1950 году под названием «Переломный момент». Там играл божественный Джон Гарфилд, и именно его участие подрубило картину в прокате. Обвиненный в принадлежности к коммунистической партии, Гарфилд умер затравленный, отлученный от кинопроизводства. Нуар Кертица о моряке, идущем на сотрудничество с гангстерами, более точно следовал роману Хэма, но как сам писатель относился к «Переломному моменту», не знаю.
Больше всего Хемингуэй любил нуар Роберта Сиодмака «Убийцы» (1946), хотя одноименный рассказ использован только ради завязки – убийство главного героя. Дальше шло расследование преступления, модерново решенное флэшбеками, но к Хемингуэю это действие не имело отношения.
Несмотря на симпатию к творению Сиодмака писатель при просмотре данной ленты (а она имелась в домашней фильмотеке) всегда засыпал, не выдерживая дольше десяти минут.
На мой взгляд Хемингуэй хороший новеллист, а вот романист не очень. Любимые мои вещи Хэма рассказы «Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера» и «Снега Килиманджаро». Оба экранизированы.
«Дело Макомбера» вышло в 1947. Делал его Золтан Корда. В главной роли снялся заменитель Гэри Купера Грегори Пек.
Он же на пару с Авой Гарднер играл в «Снегах Килиманджаро» Генри Кинга, которые Хемингуэй обозвал «Снега Дэррила Занука» (Занук был продюсером).
Что ж…
Из горького, нелинейного рассказа о писательском поражении Занук слепил видовуху, где действие переносится из Парижа в Испанию да африканские джунгли. Главное, сценаристы изменили финал, убив первоисточник на фиг. У Хемингуэя писатель, который хотел благ для себя, постепенно утратив знание о том, что от него ждут благ читатели, погибал. Труп леопарда на вершине горы рифмовался с душой сильного человека пошедшего не туда, куда надо и нашедшего не то, что ожидал. В фильме герой оставался живехонек. Вышло бодряческое произведение о писателе, который малость ошибся, но джунгли с угрозой быстрой смерти помогли ему опять стать хорошим.
В 1957 Генри Кинг вернулся к Хемингуэю, выпустив экранизацию «И восходит солнце». В производство этот роман не могли запустить двадцать с чем-то лет. Права сначала купила актриса Энн Хардинг, в итоге они оказались у вездесущего Хоукса, который и сам не ставил, и другим не давал. Только в 1955 Хоукс переуступил права студии «20 век Фокс».
Неожиданно «И восходит солнце» превратилось в трогательное, щемящее прощание со старым Голливудом, благодаря решению прибавить возраст главным героям. Роли получили скоро ушедшие из жизни Тайрон Пауэрр и Эррол Флинн, а также находящиеся на грани заката звездной карьеры Ава Гарднер и Мел Феррер. Картина наполнилась почти трагическим колоритом, сходным с романом Хемингуэя, об утрате молодости, надежд, невозможности любви и тихой печали угасания. Особенно хорош в фильме Эррол Флинн - актер, который пропрыгал всю кинематографическую карьеру с победительной улыбкой на лице и пришел в итоге к искренности алкоголика, жизнь которого прошла зря (ИГРАТЬ И ВСЁ ПРОИГРАТЬ).
В том же году вышла еще одна экранизация «Прощай, оружие!», слепленная Чарльзом Видором под диктовку продюсера Дэвида Сэлзника. Хемингуэй заранее был против данного действа, поскольку права продал давно, а о ремейках в договоре ничего не говорилось. Сэлзник проинформировал прессу, будто ничего писателю не должен, но от щедрости своей обещал отстегнуть 50 000 гринов, как только фильм начнет приносить прибыль. Едкий Хемингуэй отбил телеграмму, посоветовав Селзнику засунуть эти тысячи в зад, разменяв их на центы. Он категорически не верил в актрису Дженнифер Джонс и соответственно прибыль.
Жена Сэлзника в свои 41 на роль 24-летней медсестры действительно не подходила.
Не блистал и исполнитель главной мужской роли, не умеющий играть красавчик Рок Хадсон (ЖЕРТВЫ ЧЛЕНА), назвавший свое участие в «Прощай, оружие!» главной ошибкой жизни, ибо ради него пришлось отказаться от ролей в «Бен-Гуре» и «Сайонаре».
О реакции Хемингуэя на длинную, скучную картину рассказал Аарон Хотчнер:
«Фильм по роману «Прощай, оружие», снятый на студии Дэвида Селзника с Дженнифер Джонс и Роком Хадсоном в главных ролях, Эрнест наконец решился посмотреть после того, как три дня тщетно пытался придумать для себя причину, по которой мог бы этого избежать. Хемингуэй продержался тридцать пять минут. Потом мы молча шли по Сорок девятой улице и вверх по Пятой авеню. Наконец Эрнест произнес:
— Представь, Хотч, что ты написал книгу, которая тебе самому очень по душе, а потом ты видишь, что с ней сделали! Да это же все равно что помочиться в отцовскую кружку с пивом».
Непосредственное участие Хемингуэй принимал в съёмках «Старика и море» (1958) Джона Стерджеса. Он получил 25 000 за право экранизации и еще столько же за консультацию съемок.
Эрнест настаивал, чтобы главную роль играл настоящий рыбак, но студия лоббировала Спенсера Трейси. Именно к нему предъявил писатель главные претензии, бросив в сердцах: «Спенсер Трейси выглядел как очень толстый и богатый актер, изображающий бедного рыбака».
Я не люблю «Старика и море», считая повесть излишне, простите, поэтической. Излишне поэтическое произведение – это когда всё подчиняется прямолинейной трактовке и старик становится не просто стариком, а Автором; море не морем, а Жизнью; рыба не рыбой, а Победой; акула не акулой, а жизненным обстоятельством (болезнь, война, подлые люди, зависть), сводящим победу на нет.
Фильм Стерджеса напрягает закадровым голосом, доносящим дословный текст повести. Думаю, «Старика и море» надо экранизировать в черно-белом варианте и без слов, в манере «Голого острова» Кането Синдо. Добрую же часть фильма Стерджеса можно без потери особого смысла передавать по радио.
После «Старика и море» Хемингуэй окончательно разочаровался в Голливуде и опубликовал статью, где характеризовал кино как «выброшенное время», обещая, «больше никогда, до самой смерти, не прерву работы, которую научился делать и ради которой родился и живу».
Жить ему оставалось всего ничего…