Поляки хотели забрать себе Кёнигсберг
Вообще-то поляки постоянно хотят. Всего и много. Потому в свое время и развалилась Речь Посполитая.
Первой в числе других государств о своих правах на Восточную Пруссию заявила Польша. После разгрома польской армии в сентябре 1939 г. польские политики, находившиеся в эмиграции, неожиданно, несмотря на полный разгро гитлеровцами польских войск, выдвинули тезис о том, что необходимо включить Восточную Пруссию, без которой стратегическая безопасность страны «была бы невозможной», в состав послевоенной Польши.
В Москву, разумеется, поступала информация о польских претензиях на прусские земли. На первых порах ничего крамольного советское руководство в этом не видело, рассчитывая тем самым после окончания войны компенсировать Польше потерю Западной Украины и Западной Белоруссии. Но при этом стоит учитывать, что отношения между польским правительством в эмиграции и Москвой развивались по нисходящей, поэтому неудивительно, что и Советский Союз обратил свой взор на часть Восточной Пруссии.
После серии поражений нацистской Германии под Сталинградом и на Курской дуге разговор о послевоенном устройстве Европы перешел из теоретического в практический. Так, в сентябре 1943 г. при Народном комиссариате иностранных дел СССР была создана Комиссия по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства, которую возглавил М.М. Литвинов. Среди прочих тем комиссия занималась вопросом будущего германо-советской границы.
Вскоре тема раздела Восточной Пруссии была поднята во время Тегеранской конференции (28 ноября – 1 декабря 1943 г.), в которой принимали участие лидеры союзных держав: И.В. Сталин, У. Черчилль и Ф. Рузвельт. При обсуждении вопроса о западной польской границе 30 ноября 1943 г. У. Черчилль дважды повторил, что России «необходимо иметь выход к незамерзающим портам» и она «должна иметь выход в теплые моря». И.В. Сталин поддержал предложение британского премьер-министра, но отметил, что «этот вопрос можно будет обсудить позже…».
На следующий день, 1 декабря, У. Черчилль предложил окончательно утвердить включение в состав Польши территории Восточной Пруссии. В ответ на это предложение И.В. Сталин неожиданно для своих союзников заявил:
«Русские не имеют незамерзающих портов на Балтийском море. Поэтому русским нужны были бы незамерзающие порты Кёнигсберг и Мемель и соответствующая часть территории Восточной Пруссии.
Тем более, что исторически — это исконно славянские земли.
Если англичане согласны на передачу нам указанной территории, то мы будем согласны с формулировкой, предложенной Черчиллем».
В ответ британский премьер-министр пообещал изучить это «интересное предложение».
В письме У. Черчиллю от 4 февраля 1944 г. И.В. Сталин вновь заявил о своих притязаниях на северо-восточную часть Восточной Пруссии, включая Кёнигсберг как незамерзающий порт.
Лично и секретно от премьера И.В. Сталина премьер-министру г-ну Уинстону Черчиллю:
«Мы претендуем на то, чтобы северо-восточная часть Восточной Пруссии, включая Кёнигсберг как незамерзающий порт, отошла к Советскому Союзу. Это единственный кусочек германской территории, на который мы претендуем. Без удовлетворения этой минимальной претензии Советского Союза уступка Советского Союза, выразившаяся в признании линии Керзона, теряет всякий смысл, как об этом я уже Вам говорил в Тегеране».
В ответном послании У. Черчилль сообщил И.В. Сталину о том, что он впервые проинформировал Польшу о «справедливом пожелании СССР» установить границу в Восточной Пруссии с включением Кёнигсберга в состав «русской территории».
Российский историк Ю. В. Костяшов пишет: «Таким образом, еще до окончания войны вопрос о передаче Восточной Пруссии Польше и Советскому Союзу был принципиально согласован между союзниками по Антигитлеровской коалиции».
Тегеранская конференция, 1943
Источник