Как Мурманск пережил кризис с мукой в 1942-м

Продовольственный кризис января – февраля 1942 года нашего города – это, пожалуй, одна из самых драматичных страниц в истории Мурманска. Нехватка продовольствия пришлась на тот период, когда к нам на Север стали прибывать союзные конвои. После эвакуации 1941 года в порту оставался только один плавучий кран и еще несколько паровых кранов имелось в разобранном виде. Поэтому в порт было брошено практически все трудоспособное население Мурманска. Полуголодные люди ежедневно на своих плечах и спинах выгружали тысячи тонн снаряжения. Адский труд, который требовал серьезного восстановления сил и хорошего питания. А хлеба в городе с каждым днем становилось все меньше. Жизнь по карточкам До войны Мурманск практически не имел собственной продовольственной базы. Строго говоря, она была, но никак не могла покрыть нужды быстрорастущего населения города. Поэтому он очень зависел от поставок извне. С началом военных действий эти поставки продовольствия из государственных фондов резко сократились. Но в первые месяцы войны трудностей с продуктами не наблюдалось. Более того, продовольственное обеспечение, пусть и на короткое время, даже стало лучше. Дело в том, что многие мурманчане держали домашний скот. Когда началась эвакуация, возник вопрос, что с ним делать. И тогда по решению горисполкома магазинам разрешили покупать у хозяев живность по твердым ценам. Так на прилавках магазинов оказалось свежее мясо. 20 августа 1941 года СНК СССР принимает постановление о введении продуктовых карточек в 197 городах, в том числе и в Мурманске. Устанавливались дневные нормы выдачи хлеба. Для рабочих и ИТР первой категории – 800 граммов, для второй категории – 600. Служащие первой категории получали 500 граммов, второй – 400. Столько же получали иждивенцы и дети до 12 лет. Месячная норма сахара и кондитерских изделий для рабочих первой категории устанавливалась в 800 граммов, для второй – в 600. Служащие независимо от категории получали 600 граммов, а иждивенцы – 400. Детям доставалось от 600 до 400 граммов. В Мурманске карточная система начала действовать 1 сентября 1941 года. Карточки получили 35 212 человек, из них 23 384 по первой категории (рабочих – 13 879, служащих – 4535, иждивенцев – 4022, детей до 12 лет – 1948) и 10 828 – по второй (рабочих – 3639, служащих – 4978, иждивенцев – 1361, детей до 12 лет – 850). В ноябре 1941 вводятся карточки на мясо, крупу, жиры и макароны. Однако в Мурманске установить нормы не удалось. Сказалось отсутствие своей продовольственной базы. Положение усугубилось в декабре 1941 года, когда в силу загруженности железной дороги поставки продовольствия из центральных районов прекратились. Мы пойдем другим путем В этой ситуации власти Мурманской области пошли по иному пути, отличному от других регионов. Решением Мурманского облисполкома хлеб получали по карточкам, а остальные продукты поступали в закрытые столовые, к которым было прикреплено все население Мурманска. Но даже таким способом не удалось достичь установленных законом норм. Через обеды в столовой рабочие и служащие получали в месяц по одному килограмму мяса и рыбы, 1,5 килограмма крупы, что составляло в среднем на день 66 граммов мяса вместо положенных 75–150, круп 50 граммов вместо 120–150. Фактически человек мог только пообедать. В январе 1942 года в связи с прекращением поставок власти были вынуждены пойти на сокращение норм выдачи хлеба. Решением от 26 января 1942 вместо 800 граммов выдавалось 600, вместо 600 – 400, вместо 500 – 300, вместо 400 – 250. Более того, как пишет в своем дневнике Максим Старостин, пришлось пойти на крайние меры – сократить норму выдачи хлеба обороняющим Мурманск воинским частям. Хлебный кризис «Хлеб, вот что меня сейчас больше всего беспокоит, – пишет в своем дневнике Максим Старостин 19 января 1942 года. – Несмотря на ряд решений Правительства и телеграммы, что нам много всего отгружено, мы в области почти ничего не получили. Сейчас осталось всего 100 тонн муки. А чем кормить народ дальше? Финны могут перерезать железную дорогу, и мы будем голодать. Сколько телеграмм давал я тов. А. И. Микояну, но он только сообщает об отгрузке, но к нам ничего не поступает – плохо работают железные дороги». 21 января Старостин снова дает телеграмму заместителю председателя Совнаркома СССР А. И. Микояну о том, что осталось муки не более чем до 1 февраля 1942 года: «Прошу срочно прислать из г. Вологды маршрут железнодорожного поезда с продовольствием, а также прислать продовольствие для 6-месячного запаса. До сих пор получаем только телеграммы об отправке продовольствия, а последнего нет. Начальник Центрзаготзерно тов. Фомин, дойдя до наглости, прислал телеграмму, в которой предлагает молоть муку из пшеницы, прибывающей из Америки. Как будто он строил мельницы для помола пшеницы на Кольском полуострове!». 24 января появляется новая запись, о том, что Микоян разрешил взять с судов союзников 800 тонн сахара и обещал прислать жернова для мельницы. 27 января Старостин доложил Микояну о сокращении дневного хлебного рациона. На следующий день Микоян прислал (через НКВД) телеграмму, в которой сообщил, что из Москвы 26.01.42 г. отправлены 8 мельничных камней. Просит принять меры по скорейшей постройке мельниц. «Спасибо! Это мы сделаем – уже дал необходимые распоряжения. Кроме того, тов. Микоян сообщил, что прошли г. Вологду поезда № 210 и № 264, в составе которых нам посланы 26 вагонов с мукой». Но к 6 февраля мука в Мурманск не прибыла. «Положение с продовольствием ухудшается, – фиксирует Старостин. – Надо принимать какие-то радикальные меры по этому вопросу». 10 февраля 1942 года в обкоме партии собирается специальное совещание секретарей городских райкомов по вопросу продовольствия. А уже через два дня хлебный кризис закончился. Произошло это, правда, не благодаря данному совещанию, а тому, что Мурманску разрешили взять зерно, присланное по ленд-лизу. Старостин об этом написал так: «Председатель облисполкома Б. Г. Лыткин прислал мне на КП армии булку белого хлеба, выпеченную из американской или английской пшеницы, привезенной к нам союзниками на кораблях. Хлеб очень белый и вкусный. Мы эту булку съели вдвоем с А. И. Крюковым». 13 февраля 1942 года была восстановлена прежняя норма выдачи хлеба.  «Мечтал наесться черным хлебом» Несмотря на преодоление хлебного кризиса о полной ликвидации нехватки продуктов не могло быть и речи, но в целом люди получали необходимое количество калорий. Хотя многим, особенно людям высокого роста, рациона не хватало. В Мурманске были зафиксированы случаи дистрофии, цинга стала обыденным явлением. Вот что несколько лет назад рассказал автору Павел Бобров, работавший в 1942 году на мурманском радиоузле. Осенью 1942 года его призвали в армию, и 18-летний парень ростом 187 сантиметров попросту не потянул физической нагрузки. Во время очередного марш-броска он потерял сознание и попал в госпиталь. – Гоняли нас очень сильно, – вспоминал Павел Иванович. – Изучение матчасти, устава, оружия. Ну и шагистика, куда ж без нее. Подъем в 6, отбой в 23. К таким нагрузкам я не привык. Еда не насыщала, сна на восстановление сил тоже не хватало. В это время я мечтал наесться. Знаете чем? Обычным черным хлебом. По ночам снилось, как я им обжираюсь. Короче, организм не выдержал. И лишь весной 1943 года, когда нас направили на фронт, где кормежка была не в пример лучше, я наконец отъелся. Заметьте, в армию Бобров пришел с мурманского гражданского рациона, и именно он в итоге его и подвел. Пока Паша сидел в радиорубке, сил для работы еще хватало. Но стоило увеличить нагрузки, и парень поплыл. В общем, вывод напрашивается простой: мурманчане не голодали, в городе не было голодных смертей, но существующие нормы давали возможность поддерживать силы лишь на минимальном уровне. Грязная мука Кстати, с канадской мукой не все было ладно. В мае 1942 году в ней обнаружили большое содержание меди и других металлов. Вот что по этому поводу писал Старостину начальник НКВД Мурманской области Алексей Ручкин: «11 мая 1942 года при просеивании муки 30% помола на хлебозаводе № 2 были обнаружены железные консервные банки английского происхождения. 22 мая 1942 г. при очистке магнитоуловителей на хлебозаводе № 2 обнаружено железной пыли 6,2 грамма. 29 мая 1942 г. был произведен анализ муки 96% помола. Была обнаружена железная пыль, кусочки олова и медь, которая магнитоуловителем не удерживается. 23 и 24 мая на хлебозаводе № 2 из муки 96% помола был выпечен хлеб для продотдела 14 армии и Северного флота. Хлеб в количестве 1147 кг содержал в большом количестве окись меди: хлеб забракован. При анализе этой муки было установлено, что в ней содержится медь в пылеобразном состоянии. На складе хлебозавода № 2 муки с примесью меди имеется около 30 тонн. К употреблению эта мука нами не допущена. Канадская пшеница с медью, оловом и железом поступила с парохода "Сиетл Спирит". Не исключена возможность, что и с других пароходов поступит такая же пшеница. Наличие в большом количестве меди в канадской пшенице заставляет пропускать ее всю через сепаратор. Это связано с дополнительными расходами и дополнительной рабочей силой». Городские огороды Продовольственный кризис зимы 1942 года многому научил мурманчан. Чтобы подобная ситуация не повторилась, уже в феврале 1942 года Мурманский областной комитет ВКП(б) принял постановление, в котором предусматривалось расширение посевных площадей колхозов, совхозов и подсобных хозяйств области. Также большое внимание стало уделяться развитию подсобных хозяйств предприятий и учреждений, коллективному и индивидуальному огородничеству. В газете «Полярная правда» ежедневно печатались полезные советы, давались разъяснения, как получить ранние овощи, повысить урожайность и так далее. Однако подсобным хозяйствам и огородникам весной 1942 года не удалось засеять запланированные 135 га. Освоены были лишь 120, но бомбардировки июня 1942 года уничтожили значительную часть посевов, урожай успели снять только с 56,38 га. Но именно в этот момент, в июле 1942 года, в Мурманск пошли эшелоны с продовольствием.   Андрей КИРОШКО. kiroshko@vmnews.ru Фото из фондов Мурманского областного краеведческого музея.