Стремительный вывод войск стран НАТО из Афганистана является их серьёзным поражением, сравнимым с поражением США во Вьетнаме, и кардинальным изменением ситуации для всех стран, участвующих в процессе внутриафганского урегулирования. Чего следует ожидать в ближайшее время, и как действовать России? Коалиция стран НАТО во главе с США фактически проиграла войну в Афганистане, ей была оставлена даже авиабаза Баграм. Положение в Афганистане за почти 20 лет не изменилось в лучшую сторону, а местами даже ухудшилось. Войска стран НАТО так и не сумели победить движение «Талибан», состоящее в основном из пуштунов, которое по факту контролирует огромную часть Афганистана и в настоящее время ведёт борьбу за полный контроль над страной. Социально-экономические проблемы Афганистана также не были решены за минувшие двадцать лет. Значительная часть населения по-прежнему живёт за счёт производства опиумного мака, объёмы производства которого неуклонно росли с 2001 года. Так, по данным на 2017 год в Афганистане производилось 9 тыс. тонн наркотических веществ, а посевные площади составляли 328 тыс. га. Также полным провалом окончились попытки насаждения либеральной демократии в Афганистане, проводившиеся странами НАТО во главе с США. Политические партии Афганистана как и прежде строятся по этническому и конфессиональному признаку. У пуштунов сохранилось племенное устройство с феодальными пережитками, они как и прежде руководствуются доисламским кодексом Пуштунвалай, имеющим приоритет над шариатом. Пуштуны, как впрочем и другие народы Афганистана, за эти годы не только не приблизились к демократии и миру, а наоборот дистанцировались, так как многолетняя война с иностранными войсками привела к ожесточению населения Афганистана, которое оказалось не по зубам для США и их союзников. Непрекращающаяся война породила поколения афганцев, приспособившихся к «войне всех против всех». Эти поколения, прекрасно владеющие оружием, являются неисчерпаемым источником пополнения кадров для всех группировок, прежде всего для «Талибана» (движение запрещено в РФ), который получает от правительственных войск трофейное вооружение из стран НАТО. В этой связи примечательно, что Советскому Союзу понадобилось почти десять лет, чтобы понять бесперспективность войны в Афганистане, а фанатично верящие в либеральную демократию страны НАТО лишь через двадцать лет войны сообразили, что пора уносить ноги из Афганистана, этой страны — могильщика империй. Наконец, никуда не делся раскол Афганистана по этническому и конфессиональному признаку. Многие пуштуны жаждут утверждения своего господства и ориентируются на «Талибан», который не отказался от власти над всем Афганистаном. Таджики, поддерживающие кабульское правительство, не хотят усиления пуштунов и готовятся к борьбе с талибами, в своё время практиковавшими пуштунизацию Афганистана. Хазарейцы, представляющие большую часть афганских шиитов, ориентируются на Иран и готовы до конца сражаться с талибами, которые до 2001 года открыто преследовали их. Узбеки и генерал Абдул-Рашид Дустум пользуются поддержкой Узбекистана и Турции. На этом фоне кабульское правительство стремительно теряет контроль над территориями и надеется лишь на то, что в Афганистане останется контингент войск Турции — единственной мусульманской страны НАТО, исторически обладающей высоким имиджем у населения Афганистана. Однако нахождение турецких военных в Афганистане не устраивает «Талибан», чей представитель Сухейль Шахин 11 июня нахально заявил: «Турция была частью сил НАТО в течение последних 20 лет, поэтому они должны уйти из Афганистана на основании соглашения, которое мы подписали с США 29 февраля 2020 года…В остальном Турция — великая исламская страна. У Афганистана были исторические отношения с ним. Мы надеемся на тесные и хорошие отношения с ними, поскольку в будущем в стране будет установлено новое исламское правительство». То есть талибы хотят избавить Афганистан от присутствия любых иностранных войск, чтобы самим господствовать в нём. Этот аспект важен и с другой точки зрения: «Талибан» пользуется поддержкой союзников Турции — Пакистана и Катара. Исламабад в своё время создавал «Талибан» ради сохранения своей территориальной целостности, так как пуштуны не признают существование афгано-пакистанской границы («линии Дюранда»). Репрессивно-фанатичный «Талибан» погрузил Афганистан в гражданскую войну в 1996—2001 годы, но так и не признал линии Дюранда. Талибы при всём своем пуштунском религиозном национализме и стремлении ограничиться решением узконациональных проблем были открытыми врагами Индии — врага номер один для Пакистана. Тем характернее то, что Индия решила подготовиться к выводу войск НАТО из Афганистана и решила пойти на контакт с «Талибаном» в июне 2021 года, что было подтверждено специальным посланником Катара по борьбе с терроризмом и посредничеству в разрешении конфликтов Мутлаком бин Маджидом Аль Кахтани. То есть внешние игроки открыто делают ставку на победу «Талибана». При этом Индия преследует несколько целей в Афганистане: 1. Борется с пакистанским влиянием в Афганистане. 2. Стремится экономически сдержать китайскую экспансию в Афганистане. 3. Противостоит террористическим группировкам, угрожающим Кашмиру. У нынешних процессов имеется и военно-политическая составляющая. Не секрет, что «Талибан» неоднороден. Самая радикальная часть «Талибана» представлена военным крылом, находящемся в пакистанской Кветте. К радикалам также относится аффилированная с талибами сеть Хаккани, находящаяся в пакистанской провинции Хайбер-Пахтунхва, где живут пуштунские племена и расположено знаменитое медресе Хаккани, а также находится связанная с хакканистами Пешаварская шура. Эти группы выступают за сохранение союза с «Аль-Каидой» (группировка запрещена в РФ), но несмотря на наличие серьёзных разногласий (Кветская шура принадлежит к племенному объединению дуррани, а Пешаварская к гильзаям) в настоящий момент все фракции «Талибана» настроены на изгнание иностранных войск из Афганистана. То есть теоретически вооружённая борьба между ними может начаться лишь после свержения кабульского правительства и вывода войск НАТО. Данный аспект необходимо учитывать также из-за того, что существуют определённые надежды на то, что якобы умеренное крыло «Талибана», находящееся в Дохе, выступает против союза с «Аль-Каидой» и в случае установления талибами полного контроля над Афганистаном «умеренные» вынудят Кветскую шуру и сеть Хаккани разорвать все связи с алькаидовцами. Эти и иные иллюзии, связанные с «Талибаном» развенчивает недавний доклад ООН. Так, согласно этому докладу и «Талибан», и сеть Хаккани сохраняют тесные связи с «Аль-Каидой», среди боевиков которой заметный процент составляют выходцы из Северной Африки, стран Ближнего Востока, Бангладеш, Индии и Мьянмы. Никуда не делись и союзные алькаидовцам боевики-иностранцы из Средней Азии («Исламское движение Узбекистана», запрещено в РФ, «Хатиб Имам аль-Бухари»), Пакистана («Техрик-е-Талибан Пакистан»), Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая и с российского Северного Кавказа. Кроме того, интересен и экономический аспект. Согласно докладу, «Талибан» получает значительную часть доходов от выращивания опиумного мака ($ 460 млн) и наркоторговли, а также от добычи полезных ископаемых на подконтрольных территориях (как отмечено в докладе со ссылкой на данные от одного из государств-членов ООН в 2020 году талибы заработали на добыче полезных ископаемых $ 464 млн). Помимо кабульского правительства у талибов есть куда более серьёзный противник — «Исламское государство Ирака и Леванта — Хорасан» (входит в запрещенное в РФ ИГ, ИГИЛ), в котором согласно докладу ООН состоит заметное количество афганских таджиков и узбеков, проживающих на севере страны. Определённым вызовом для талибов можно считать и тот факт, что при общем доминировании иностранцев среди боевиков «Исламского государства Ирака и Леванта — Хорасан» имеются афганские и пакистанские пуштуны. При этом необходимо отметить, что талибы не потерпят господства игиловцев, большинство из которых не являются жителями Афганистана и потому могут рассматриваться как иностранные захватчики. Вместе с тем нельзя не учесть усталости населения Афганистана от десятилетий войн. Талибы, выступающие прежде всего за пуштунские и афганские интересы, могут нанести удар по «Исламскому государству», отказавшись от практики экспорта терроризма в другие страны, что в корне противоречит замыслам игиловцев, выступающих за создание всемирного халифата. Поэтому скорее всего талибы будут вести беспощадную борьбу с игиловцами, так как они являются для них опасными конкурентами. Нынешнее стремительное изменение ситуации в Афганистане напрямую затрагивает Пакистан. Особенно важны следующие моменты: 1. Премьер-министр Имран Хан в последнее время чётко заявил, что Пакистан не будет предоставлять США военные базы, чтобы не навлечь на себя удары талибов. 2. Имран Хан осудил участие Пакистана в войне с «Талибаном» на стороне США. 3. Пакистан на самом деле не заинтересован в создании зоны хаоса в регионе в связи с выводом войск НАТО из Афганистана, так как это ударит по выгодному для Исламабада китайскому проекту «Один пояс — один путь». Третий пункт также связан с наличием антииндийского союза между Пакистаном и Китаем, что вызывает раздражение у США. Поэтому у Исламабада при всех имеющихся связях с террористическими группировками нет никакого мотива к разжиганию войны в Афганистане. Более того, Пакистан все эти годы помогал Китаю в борьбе с «Исламским движением Восточного Туркестана» (призано ООН террористической организацией), которое, даже обосновавшись в Афганистане и Пакистане, всё равно считает Китай своим главным врагом. Также нельзя забывать ещё один важный фактор: пакистанская провинция Хайбер-Пахтунхва фактически находится под контролем пуштунских племён, тесно связанных с «Талибаном». Эти же самые пуштунские племена контролируют значительную часть афгано-пакистанской границы. Поэтому Пакистан ради собственных интересов постарается сделать всё возможное для минимизации и предотвращения хаоса в Южной Азии после вывода войск НАТО из Афганистана. Иран, граничащий с Афганистаном, сейчас находится в двоякой ситуации. Тегеран поддерживал зависимое от США кабульское правительство, так как «Талибан» до 2001 года занимал откровенно враждебную позицию в отношении Ирана. В последнее время ситуация как будто бы изменилась, так как Иран стал вести переговоры с умеренным крылом талибов. Однако ситуация может очень легко измениться. В Афганистане проживают шииты, большинство которых составляют хазарейцы. Хазарейцы строго придерживаются проиранской ориентации. Этому способствует тот факт, что народы Афганистана, исповедующие ислам суннитского толка, прежде всего пуштуны, ненавидят хазарейцев и по мере возможности пытаются их истребить. Однако хазарейцы тоже не сидят сложа руки. Часть из них участвовала в войне в Сирии на стороне президента Башара Асада и получила боевой опыт. Участие хазарейцев в войне в Сирии было организовано Ираном, который поддерживает Асада. В нынешней конфигурации сил в Афганистане хазарейцы однозначно будут противниками «Исламского государства Ирака и Леванта — Хорасан» и «Аль-Каиды». Взаимодействие с талибами будет зависеть от подхода полевых командиров и высшего руководства «Талибана». При этом талибы тоже постараются рассчитать свои силы, так как на пути к контролю над Афганистаном у них стоят кабульское правительство, «Исламское государство» и жители северной части Афганистана — таджики и узбеки. В такой ситуации у хазарейцев есть шанс избежать столкновения с талибами. У Китая есть свои интересы в Афганистане, которые включают в себя следующие положения: 1. Продолжение экономического проникновения в Афганистан. 2. Развитие экономического сотрудничества с Пакистаном в рамках реализации проекта «Один пояс — один путь». 3. Борьба с «Исламским движением Восточного Туркестана» (запрещено в РФ) и их союзниками из числа других террористических группировок. Насколько вероятна реализация Пекином намеченных задач? «Талибан» готов сотрудничать с Китаем в развитии инфраструктуры (дорог) и энергетической сфере. Не стоит забывать о том, что Пекин активно участвовал в переговорах с талибами, в чём также был заинтересован Пакистан. Китаю талибы нужны не только как реальная политическая власть, способная контролировать Афганистан и помочь в реализации экономических проектов, но и как сила, способная ради материальных выгод пресекать деятельность любых уйгурских террористов, обосновавшихся в Афганистане. Вывод войск США также затрагивает интересы России. В сложившейся ситуации самым важным является обеспечение безопасности границ трёх стран, входящих в ОДКБ — Таджикистана, Киргизии и Казахстана, а также не входящих в ОДКБ Узбекистана и Туркмении, граничащих с Афганистаном. В приоритете для стран Средней Азии, а также для силовых структур России может быть борьба с «Исламским государством» и «Аль-Каидой» (обе банды запрещены в РФ). Следует пресекать инфильтрацию в страны Средней Азии террористов, затесавшихся в ряды отступающих афганских силовиков. Возможно России следовало бы привлечь страны Средней Азии к усиленной борьбе с афганским наркотрафиком и терроризмом, так как эта среда тесно связана с террористическими группировками, рассматривающими нынешние власти среднеазиатских государств в качестве первостепенных врагов. Следует дать понять среднеазиатским президентам, что успешная борьба с афганским наркотрафиком и террористами позволит им сохранить свою власть, деньги и жизни, в чём они должны быть заинтересованы. Что касается отношений с Афганистаном, то России лучше всего сохранять каналы связи и с правительством Ашраф Гани и с талибами. При этом успешные действия России и стран Средней Азии будут лучшим контраргументом для любой власти в Кабуле, поощряющей криминально-террористическую экспансию группировок, базирующихся на территории Афганистана, ведь как говорил генерал А. П. Ермолов «Снисхождение в глазах азиатцев — знак слабости…». Петр Македонцев
