Похоронная команда (фантастический рассказ)

Латвийским выборам 6 октября 2018 года посвящается...

 

— «Требуются молодые люди от сорока пяти до шестидесяти пяти для выполнения работ на свежем воздухе. Оплата сдельная», — прочитав это вслух, Янка отложил рекламную бумажку и сказал: — Фантазеры! От сорока пяти! Впрочем, мы все равно уже не подходим. Хотя... Хотя вряд ли они найдут молодежь. Думаю, скоро начнут искать от пятидесяти до шестидесяти. А, Дайночка?

— Опять клубнику собирать? Нет уж! — ответила Дайна. — Я ее знаешь сколько в Ирландии собрала? Не меньше десяти тонн.

— Думаю, больше, — меланхолично заметил Эрик. — Но клубника — это еще ничего. Объявление мог дать фермер, у которого сперли трактор, а картошку как—то выкопать надо.

— Фермер может и рассчитаться картошкой. Если, скажем, каждое двадцатое ведро, то уже неплохо, и на зиму мы хотя бы картошкой будем обеспечены, — пошутил Янка.

— Ты не доживешь до двадцатого ведра, — предупредила Дайна. — Ну—ка, что там еще?

Требовались операторы снегоуборочной техники, диспетчеры городского воздушного сообщения, преподаватели всех наук, какие только могут быть. Никому не были нужны бухгалтеры старой выучки, биржевые брокеры с дипломами тридцатилетней давности, опытные мерчандайзеры — да и на что они в интернет—торговле?

Но оператору обещали двухмесячные курсы, стипендию — двести евро, а потом оклад — пятьсот.

— Ради пятисот евро корячиться зимой? Нет, не хочу, — заявил Янка.

Но диспетчеру обещали ускоренные курсы, стипендия — двести пятьдесят, работать можно на удаленке, тридцать часов в неделю, двадцать евро в час.

— Маловато, — решил Янка.

— Скажи лучше, что ты боишься не справиться с курсами и рискуешь не получить сертификат, — поддела Дайна. — Голова—то уже не та, что в молодости. Да и боишься ты этих дронов, которые пиццу развозят. Я видела, как ты их палкой гонял.

— Преподаватель младших классов, оклад — тысяча триста, — вдруг сказал Эрик. — Я бы пошел.

— Ты что?! Там же дети! Они тебя в дурдом загонят!

О том, что нужен учительский диплом, в объявлении не говорилось.

— В этом объявлении удивительно не то, сколько платят, а то, что вообще здесь еще остались дети. Видимо, присылают правнуков к прадедам, чтобы пожили, пока родители и деды решают где—нибудь в Нигерии свои проблемы, — сообразил Эрик.

— Надо подождать. Ближе к сентябрю они предложат оклад в полторы тысячи, — догадалась Дайна. — А вот, глядите, парни! Санитар в больнице — две тысячи! И никаких тебе курсов.

— Там нужно больных поднимать и укладывать, а у меня спина, — Янка в доказательство потер ладонью поясницу. — В общем, предложений — тьма, а выбрать нечего. Знаете, я все—таки свяжусь с этими, которые на свежем воздухе. Может, пару месяцев потружусь — пока не похолодает.

— Там не сказано, что убирать и какая оплата, — напомнил Эрик.

— А может, и не убирать. Скажем, листовки раздавать. Мне вчера всучили приглашение в массажный салон. Очень милая женщина была, лет семидесяти, не больше.

— Я тебе покажу милую женщину! — прикрикнула на него Дайна. Звание законной жены позволяло и прикрикнуть.

На следующий день Янка позвонил и осведомился: что за работа, сколько платят, какие корнеплоды собирать.

— Корнеплоды? Да вы что! Работа интересная, требующая находчивости, работа для общительного человека!

— Рекрутинг, что ли? — блеснул познаниями Янка.

— Рекрутинг. Сами знаете, объявления давать — зря время и деньги тратить. Народ перестал верить объявлениям. А рабочие руки нужны. Приходите! Все объясним, все покажем!

— А если я с женой приду?

— Да ради бога! Жене это должно понравиться.

— А с соседом?

— И соседа ведите!

***

Три дня спустя Янка, Дайна и Эрик вовремя прибыли к воротам кладбища. Им выдали спецодежду — темное платье и черный платочек Дайне, благопристойные костюмы Янке и Эрику. Янка опирался на трость и был похож на элегантного щеголя тридцатых годов прошлого века. Эрик в своей инвалидной коляске тоже выглядел неплохо. На коленях у него лежал небольшой еловый венок с белыми розочками.

— Едут, — сказала Дайна. — Ох, что—то мне страшновато.

— Ничего, мой цветочек, ты вспомни, как много мы получим за каждого клиента, и страх пройдет.

Увидев, сколько народу вылезает из похоронных автобусов, Янка, Дайна и Эрик невольно принялись считать: полсотни провожающих, за каждого — по сорок евро, это же две тысячи за половину рабочего дня!

Из этой полусотни четверо были на костылях, трое — с белыми палочками слепцов, еще трое — на инвалидных колясках. Женщины — две совершенно необъятные, остальные — в теле.

— Гляди, гляди, Эрик, это же она! — шепнул Янка соседу.

Молодая и довольно стройная женщина лет семидесяти сама, без посторонней помощи вышла из автобуса. В руках у нее был изящный букет — белые каллы, которые прекрасно смотрятся на любой могиле.

— Понял, — ответил Эрик.

Его задачей было, как всегда, отвлечь Дайну. И способ имелся проверенный — легкий и ни к чему не обязывающий сердечный приступ. В восемьдесят шесть лет это обычное явление.

У Дайны в сумочке была, как всегда, походная аптечка. Сама она с утра закидывала в рот горсть таблеток и до вечера горя не знала, но Янке нужно было давать их по часам. График внуки издали, с Аляски, вбили в смартфон, но Дайна забывала смартфон в самых неожиданных местах. Она вообще стала многое забывать, и Эрик деликатно ей подсказывал: что, куда, зачем и почему. У него—то с памятью все было хорошо, а вот ноги не слушались. Сам он это большой бедой, впрочем, не считал и постоянно находил себе невест на сайтах знакомств. Последняя была бойкая и хозяйственная дама восьмидесяти двух лет, работавшая в салоне красоты и потому всегда блиставшая самым модным маникюром. Дама очень хотела замуж, а Эрик уворачивался от разговора. Вот будь ей, скажем, лет шестьдесят пять — другое дело.

Пока Дайна мерила давление Эрику, Янка оказался возле молодой красавицы.

— Печально, что встречаемся в таких местах, — сказал он.

— Да, бедный Артур... Всего девяносто четыре года, жить бы еще да жить... Работа его погубила. Начальство не хотело отпускать — поработай еще годик, еще немного, ведь заменить тебя некем. Вот и провожаем...

— Вы с ним работали?

— Да. Чем—то же нужно себя занять. Дети в Австралии, внуки в Новой Зеландии, я пока здесь — не могу дом бросить. Строили — думали, три семьи там будут жить, а я одна.

— И у меня дети с внуками уехали. Сперва — в Штаты, оттуда — в Канаду. Живут на Аляске и очень довольны.

— Возвращаться не собираются?

— А куда возвращаться? Что их тут ждет?

— Вот и мои не хотят.

— Послушайте, там, где вы работаете, хорошо платят?

— Попробовали бы не платить, — она вздохнула. — Я им раза три уже обещала, что уйду, так сразу зарплату повышали. Сами знаете, работать некому.

— А вы вот почитайте, — Янка дал даме листовку. — Может, эта работа вам больше по душе? К дому ближе? И коллектив хороший...

Насчет коллектива он соврал.

— Дома посмотрю.

— Опять же — о здоровье позаботитесь. Вон бедный Артур, видно, не заботился. А если придете к нам — чуть где кольнет, сами себя и запишете на прием. И в тот же день вас примут. Очень удобно!

— А что, там много врачей осталось? — заинтересовалась красавица.

— Не так чтобы много — да ведь и пациентов мало. За каждого пациента идет война. И тут многое зависит от консультанта. Придет такой — лет ему всего, может, восемьдесят, а уже плохо соображает. Расспросить, направить в нужный кабинет, ну, вы понимаете...

— Да, работа хорошая, — согласилась дама.

— И среди людей. Если, скажем, работать диспетчером — так скоро забудешь, как люди выглядят. На улицах пусто, торговые центры закрываются, разве что интернетные магазины, что со складов торгуют, еще живы. А надо бывать среди людей, иначе пропадем.

— Ян!!!

Дайна обнаружила, что муж увел молодую женщину в аллейку и стоит непозволительно близко к ней. Кладбище кладбищем, а приличия соблюдать нужно!

***

Эти похороны, как потом выяснилось, были довольно удачными. Из полусотни обработанных провожальщиков девятнадцать отозвались на приглашение. Особенно блеснул Эрик, который завербовал в медицинский центр слепых. Он им растолковал: чтобы беседовать с пациентами, зрение не требуется, да и ноги, в сущности, не требуются, сиди себе за столиком да разливайся соловьем.

— А ты не верила, — сказал он Дайне. — И на свежем воздухе, и общение! Вот где ты еще сразу увидишь столько народа, как на кладбище? Да нигде! Эти, что на улицах листовки раздают, иногда целый день проторчат — а всего с десяток листовочек распространят. И в наши годы целый день стоять — это же невыносимо. А тут — пришел на кладбище, сразу столько клиентов! И за два часа выполнил годовую норму!

— Я там даже совсем молоденького парнишку видела, — ответила Дайна. — Лет сорок всего. Сказал — из Германии прилетел, деда хоронить, и прямо с кладбища — на автобус, в провинцию куда—то, там тоже похороны. Ты прав — прекрасная работа.

— И все там — свои, — добавил Янка. — Если бы впустили тогда гастарбайтеров, то и словечка на родном языке бы больше не услышали. А тут не кладбище, а прямо тебе культурный центр, приличные люди, одно слово — наши люди! Почаще бы такие похороны.

— Да, чем больше покойников — тем больше денежек в нашем кармане, — согласился Эрик. — Я заметил — там с западного края еще ряд могилок приготовлен. С первых же денег покупаем электрошокеры.

— Ты с ума сошел, сосед? — спросила Дайна.

— Смотрю в корень. Если на кладбище явится еще одна похоронная команда с листовками — чем—то же надо отгонять. Это наше кладбище, наш бизнес, и мы его никому не уступим.

— По телевизору говорили — на днях еще одно кладбище открывается, там земля пока что дешевая, пора бы прикупить местечко, — задумчиво сказал Янка. — И вообще сколько еще наше продержится? Ну, год, ну, два — там до железной дороги всего—то полсотни метров осталось.

— Интересно, где они могильщиков возьмут, — заметил Эрик. — Могилы копать — здоровье требуется, сила требуется. А здоровые и сильные — это молодые, а молодые уехали... одни мы остались...

— Может, среди разорившихся фермеров завербуют? — предположила Дайна. — Жилье им в городе дадут, ведь сколько квартир пустыми стоят. Школа для детишек, на селе—то детишки еще есть, а школ уже нет...

— Бизнес! — воскликнул Эрик. — Мы займемся фермерами, пока их никто не перехватил!

И похоронная команда, вытащив на экран Янкиного ноутбука карту государства, принялась намечать будущие маршруты.

Рига,

2038 год.

Далия ТРУСКИНОВСКАЯ,
специально для газеты «СЕГОДНЯ».