Вячеслав Кондратьев - 100
Вячеслав Леонидович Кондратьев. Заголовок "Век Вячеслава Кондратьева" я посчитал слишком громким, ибо не такая уж масштабная фигура. Писатель-фронтовик, выделяющийся только тем, что очень поздно, в 59 лет вступил в ряды русских писателей, долго молчал, копил силы.
Тогда же, в 1979 году, я прочитал его повесть "Сашка" в журнале "Дружба народов". Отличный был журнал! Его главный редактор Сергей Баруздин периодически публиковал то, что в те годы было, скажем так, мягко, было непросто опубликовать - повесть Юрия Трифонова "Дом на набережной", его же роман "Старик", это были события в литературной жизни. Вот и Кондратьева они пригрели.
Не скажу, что его повесть потрясала или стояла особняком в массиве военной прозы, но это была честная книга, написанная хорошим языком - уже много.
Потом так вышло, что мне случилось дважды пообщаться с писателем. Дело было уже в перестройку, я работал в "Неделе", и наш главный - Сырокомский, он же Сыр - решил в духе времени опубликовать подборку читательских писем о Сталине (модная тема была). Подборка вышла, что называется, "взвешенная", кто-то восхвалял, другие указывали на "отдельные недостатки" типа несправедливых репрессий, достаточно мягко осуждая пресловутый "культ личности".
Сыр захотел, чтобы эту подборку прокомментировал писатель-фронтовик, так как, если мне не изменяет память, в письмах муссировался вопрос, кричали ли бойцы во время атак "За Сталина!". Сыр выбрал Кондратьева, так как он в то время активно участвовал в дискуссиях, позиционировал себя тоже в какой-то мере "прорабом перестройки". Вот я и поехал к Вячеславу Леонидовичу домой (электронной почты еще не было, а обычная почта у нас всегда была весьма нетороплива) за его комментарием.
Жил он в то время - 1987-88 год - где-то в Медведково, в небольшой, скромной квартире. Мы с ним попили чаю - никакого спиртного! это важный момент, пообщались, но я сдуру ничего из той беседы толком не запомнил и тем более не записал. Помню только, что когда зашла речь о том, что кричали наши бойцы во время атаки, Кондратьев сказал, что на бумаге эти возгласы, в основном, матерные, не воспроизвести, а "За Сталина!" кричали разве что политруки, да и то не всегда.
Но как всякий настоящий ветеран войны, углубляться в воспоминания он не стал, мы больше обсуждали перестройку, которая развивалась вовсю, полным ходом, а еще говорили о литературе, о разных современных писателях и поэтах, причем Кондратьев отнюдь не был зациклен на собственном творчестве.
Потом, пару лет спустя, когда я перешел в еженедельник "Мегаполис-Экспресс", в его первом, общественно-политическом варианте, у нас была рубрика,в которую писали самые разные авторы - писатели, публицисты и прочие - свои колонки на актуальную общественно-политическую тему. И по моей инициативе была заказана такая колонка Вячеславу Кондратьеву, я ему позвонил по старой памяти, согласовал с ним тему - хоть убейте, не помню, какую! Он охотно согласился, что-то написал, мы опубликовали.
Но к тому времени я перестал пристально следить за его повестями, а он, после того, как в театрах поставили инсценировки его прозы, решил переквалифицироваться в драматурги. На мой взгляд, без особого художественного успеха. Видел я несколько спектаклей по его пьесам, они почти не запомнились, кроме разве что "Отпуска по ранению", а с постановки "Дорога на Бородухино" в театре Советской армии я ушел после первого действия, уж извините. Было очень уж скучно...
В 1993 году Вячеслав Кондратьев покончил с собой. Как? Почему? Понятия не имею, да и узнал я об этом грустном финале намного позже. Где-то потом прочитал, что он сильно пил, но подтвердить не могу.
Светлая память. Царствие ему Небесное. Все эти догмы о самоубийцах меня не интересуют.