«С точки зрения государства мы все – сво-ло-чи»
За полторы недели до смерти Сергея Карпова госпитализировали для плановой операции. Но в больнице Сергей Николаевич заразился COVID-19. С его состоянием здоровья шансов одолеть вирус почти не было.
Карпов пережил свою жену, Татьяну Ивановну Карпову, на четыре года. Она тоже была сопредседателем общественной организации «Норд-ост». Их, сопредседателей, было всего двое — Таня и Сергей. Мама и папа Александра Карпова, погибшего 26 октября 2002 года во время штурма захваченного чеченскими боевиками Театрального центра на Дубровке. Саша был их старшим сыном, вундеркиндом-филологом, талантливым переводчиком и поэтом, потрясающим бардом. А стал — одним из погибших от действия примененного во время штурма газа заложников.
Химик, создавший этот газ, закрытым президентским указом получил после «Норд-оста» звание Героя России. У заложников, которым повезло выжить, навсегда остались страшные токсикологические диагнозы. Чтобы лечить людей, врачам нужно было знать, какое химическое вещество вызвало поражения в организме. Но формула газа так и осталась засекреченной. Почему? Зачем надо было ценой здоровья людей скрывать состав газа, который, по официальной версии, относится к несмертельным видам химического оружия?
Этот вопрос был и остается одним из главных, которые оставила трагедия на Дубровке. И чтобы эти вопросы не остались без ответа, бывшие заложники и родственники погибших создали первую в России организацию жертв теракта. Ее бессменными сопредседателями и стали Таня и Сергей Карповы.
«Норд-ост» был не первым террористическим актом с массовым захватом людей в России. До того были Кизляр и Буденновск. Но тогда приоритетом для власти было спасение заложников.
«Норд-ост» же стал первым терактом, когда приоритетом для власти стало уничтожение террористов. Чтобы другие террористы уяснили бессмысленность таких действий в будущем. Но террористы не уяснили.
И «Норд-ост» не стал последним. Через два года случился Беслан, где те же самые должностные лица, оставшиеся безнаказанными за смерть заложников в Театральном центре на Дубровке, руководили силовой операцией. В Беслане погибло вдвое больше людей.
Таня и Сережа Карповы приехали в Беслан в сентябре 2004 года. Не только поддержать, но и поделиться своим горьким опытом борьбы за правду. И Беслан в точности повторил путь «Норд-оста» в этой борьбе.
«Мы — сво-ло-чи, — сказал Сергей Карпов в последнем своем интервью, которое дал в прошлом году Екатерине Гордеевой для фильма «Норд-ост. 17 лет». — Мы создали в России прецедент. Мы вдруг почему-то стали судиться с государством. До этого столько терактов было, но кто <из жертв терроризма> судился с государством? Кто пошел против? Все уткнулись в платочек, сопереживали, а мы <c точки зрения государства> — сволочи, потому что мы пошли до самого Страсбурга. И мало того, что мы пошли туда, посмели судиться, мы еще и выиграли…»
По жалобе потерпевших «Норд-оста» в 2011-м, а затем по жалобе потерпевших Беслана в 2017-м году Европейский суд по правам человека вынес решения и установил вину российского государства за неэффективность спецслужб в предотвращении террористических актов и за гибель заложников. Отныне это — юридический и исторический факт.
Период, когда страна жила от теракта до теракта, а государство каждый раз уходило от ответственности, закончился именно тогда, когда жертвы терактов перестали «утыкаться в платочек». Когда они стали добиваться от власти правды, тогда в России прекратились теракты. Это абсолютно взаимосвязанные между собой вещи.
Именно этим людям, и в первую очередь сопредседателям РОО «Норд ост» Татьяне и Сергею Карповым, мы все обязаны тем, что рулетка, в которую террористы и власти играли на нашу жизнь, оказалась сломанной.
Отпевание Сергея Карпова прошло 8 октября в храме на Дубровке.
Елена Милашина
обозреватель