На грани превращения мысли в страсть и обратно… Памяти философа Сергея Мареева
Вчера умер наш давний и добрый друг – философ Сергей Николаевич Мареев. Дружба с ним зародилась в философской школе Э.В.Ильенкова в первой половине 80-х гг.
С.Н.Мареев в РГГУ, на Международном конгрессе, посвященном 120-летию Л.С.Выготского (ноябрь 2016 г.). Собс. фото. Вчера умер наш давний и добрый друг – философ Сергей Николаевич Мареев. Дружба с ним зародилась в философской школе Э.В.Ильенкова в первой половине 80-х гг. Наш общий учитель не любил, когда его называли философом. Его это ко многому обязывало. Философами для него были Спиноза, Гегель и Маркс. В отношении себя Ильенков предпочитал пользоваться заменами – «теоретик» и даже «ученый». Хотя эти замены обязывают не к меньшему. Сергей Мареев, несомненно, был философом – тем, кто способен мыслить о мышлении в его постоянном, всякий раз заново совершающемся, непредсказуемом совпадении с бытием – силой деятельности (а оно, бытие, в силу этого, уже не может оставаться прежним). Теоретиком – исследующим законы, по которым это совпадение происходит с необходимостью, коей не может пренебречь наше мышление. Ученым – внесшим свои неповторимые штрихи в картину человеческого мира. В том числе, размышляя в качестве философа над проблемами теоретической психологии. Монография Сергея «Л.С.Выготский: философия, психология, искусство» (2016) – на наш взгляд, «девятый вал» в океане литературы о творце культурно-исторической психологии и его творении. И, вместе с тем, типичная для него «книга в виде пистолета» (Борис Гребенщиков). Других он не писал. Э.В.Ильенков и С.Н.Мареев в фойе Института философии АН СССР (середина 1970-х гг.). Источник фото. Общество – во всем мире – теряет разум, переделегируя его функции тому, что заведомо не способно их исполнять. «Искусственному интеллекту», редуцированному к электронной бюрократии, жандармерии, военщине, олигархии, в которых проступили все эффекты недоразвития «естественного интеллекта», оставившего за собой мануально-кнопочную активность без понимания того, что творится за кнопками. На этом фоне потеря живого мыслителя трагична. А Сергей был очень живым мыслителем. Он жил на грани спинозовского превращения мысли в страсть и обратно. Что еще может быть живее? Наши соболезнования – Елене Мареевой. Владимир Кудрявцев, Гульшат Уразалиева