Кочевой бандит
Первая стратегия - обеспечение легитимности путем создания рентной зависимости большей части населения. Так как присвоение ренты сконцентрировано в руках правящего сословия, то именно оно становится единственным "раздатчиком" благ для населения, критически зависящего от выплаты ему крох со стола. Речь идет о том, что государство прямо заинтересовано в ликвидации экономически независимых субъектов и превращение большей части населения в так называемых "бюджетников". В целом эта задача во многом решена - средний класс, мелкий и средний бизнес в стране находятся в предельно некомфортных условиях, в обстановке жесточайших поборов, ликвидации любых схем сохранения средств в тени (при том, что государству от поступлений от малого и среднего бизнеса "ни тепло, ни холодно" - администрирование налоговых поступлений от частного бизнеса "съедает" практически все собранные налоги. Фактически это форма контроля, а не сбора доходов в бюджет, бюджет наполняется совершенно иными доходами, в первую очередь - рентными).
Большая часть трудоспособного населения в той или иной степени зависима от бюджета, а про пенсионеров и говорить не приходится - они вообще обречены без выплат на быструю смерть, тем более, что по факту им запрещена работа после выхода на пенсию.
Однако стратегия обеспечения легитимности через раздачу рентных крошек работает только в одном сценарии - сценарии роста рентных поступлений. На падающем тренде на первое место выдвигается вторая стратегия правящего сословия: ограничение непроизводительных с точки зрения правящей касты отчислений ренты в пользу населения.
До поры до времени возникающее противоречие решается через ужесточение контроля за распределением ресурса и поиск новых (в наших конкретных условиях население само стало источником нового рентного платежа-оброка. "Новой нефтью", как теперь модно называть переключение тяжести государственного грабежа на население страны). Оброки выплачиваются в основном косвенным образом - через повышение ставок тарифов, акцизов, сборов на все большее число товаров, а также созданием новых косвенных поборов вроде "Платона" или теперь вот платы за сбор и утилизацию мусора, которые передаются социально близким преступным кланам и группировкам. Однако государство воровской касты имеет неустранимый дефект: воры предельно неэффективно с точки зрения государственных интересов распределяют дополнительные ресурсы, в основном используя их нецелевым образом или попросту похищая значительную долю. Возникают системы с положительными обратными связями, когда введение новых оброков не компенсирует выпавшие рентные доходы, так как они тоже разворовываются, и еще более масштабными объемами.
Кроме того, нужно понимать, что подобное довольно шаткое положение с легитимностью, которая обеспечивается "в ручном режиме" вынуждает неуверенное в своем будущем правящее преступное сословие действовать в стратегии "государства-кочующего бандита". Теория Мартина МакГуайра и Мансура Олсона о государстве-"оседлом бандите" говорит о том, что государство-"оседлый бандит" создается в тот момент, когда победившая правящая каста принимает внутреннее решение о том, чтобы закрепиться на данной территории на перспективу. В таком случае она основную тяжесть переносит на формирование налоговой системы, создавая условия для нормальной экономической деятельности и закрепляя свое положение на этой территории через формирование институтов собственности, обеспечивая гарантии ее прав и переводя свои собственные активы под юрисдикцию "своего" государства, защищая их от недружественных поглощений со стороны иностранных юрисдикций.
Государство-"кочевой бандит", по МакГуайру и Олсону, принципиально отличается от "оседлого" тем, что наоборот, использует доставшуюся ей территорию для беспощадного грабежа с выводом максимального объема активов в иностранные юрисдикции. Эта разница между двумя стратегиями поведения правящих каст создаёт принципиальные отличия в их действиях - "кочующее" государство имеет горизонт планирования на время жизни одного-максимум двух поколений правящих династий. Далее - хоть потоп. Именно поэтому государство-"кочующий бандит", попав в противоречие между необходимостью обеспечения легитимности и максимизации сбора рентных платежей с покоренной территории всегда делает выбор в пользу ужесточения грабежа, рискуя своей легитимностью в глазах населения.
Именно этот этап наступает в России. Правящая сегодня каста преступников, сумевшая в конце 90-начале нулевых годов воспользоваться взаимным разгромом и патовой ситуацией в борьбе между технократами и коллаборационистами-либералами, который наступил после дефолта 98 года, и прорваться к рычагам управления, делегировав в высшую власть своих представителей, полностью отказалась от модели укоренения на захваченной территории, так как для преступника психологически сложно сформулировать поведение за рамками привычного "гоп-стопа" с последующим "рывком". По сути, люди, сумевшие на волне хаоса девяностых выйти из подполья, нарастить свой ресурсный потенциал и захватить управление государством, так и остались обычными уголовниками с соответствующим теоретическим и идейным багажом. Правящие воры единственное, что смогли внести в практику государственного строительства - это внедрение схем масштабнейшего вывода украденного национального богатства. Думаю, жалкие 2 миллиарда долларов, спрятанные в виолончелях одного известного музыканта - просто капля в общем объеме того, что за последние 20 лет было не просто украдено у страны, а переброшено в иностранные юрисдикции (естественно, с колоссальными потерями "по дороге").
Легитимность для этой группы не имеет критического значения, так как она с самого начала готовилась к бегству из страны - с ней ее ничего не связывает. Выведенные за рубеж активы, купленная недвижимость, вывезенные (фактически эвакуированные) семьи - для большинства правителей современной России это норма. Легитимность рассматривается ими лишь как условие грабежа страны, однако тратить на нее больше некоторого психологически допустимого количества рентного ресурса они не станут. А потому кризис легитимности, который разворачивается у нас перед глазами, будет решаться вначале через фашизацию, а затем - через инициирование гражданского конфликта и, возможно, войны. Это крайне принципиальное условие для эвакуации высшей знати из страны: в том случае, если они будут вынуждены бежать, оставляя за собой разрушенное, но все-таки дееспособное и имеющее перспективы пространство, неизбежно встанет вопрос об их ответственности. Наиболее разумным выходом может стать разрушение страны, после которого предъявлять им претензии будет попросту некому.
(Кстати, всем этим, наверное, можно объяснить совершенно безумную страсть правящих нами уголовников к диким по своей стоимости побрякушкам - часам, перстням, алмазам и прочим атрибутам "дорого-богато". Да, конечно, психология рыночного рэкетира никуда не делась, вместо золотой цепи на шее и гайки на пальце теперь по понятиям нужно носить миллионные по стоимости часы. Но при этом такое вложение украденных средств вполне разумно с точки зрения спешной эвакуации - буквально в руках можно унести целое состояние)
Трансферт - это попытка решить кризис легитимности через создание новой системы управления, сбросив на старую все накопленные долги и обязательства. Повторение истории Сбербанка, который обокрал население бывшего СССР, однако теперь категорически не признаёт ответственность за советские вклады - "это был другой Сбербанк, ответственность по вашим вкладам несет государство, которого уже нет. Мы ни при чём, мы солидное учреждение, но, извините, совершенно другое. Вы нас с кем-то путаете." Примерно то же самое должно произойти при смене модели управления в рамках трансферта - все обязательства и долги будут сброшены на старую систему, а новая великодушно пообещает разобраться, решить и наказать. Как это произойдет - можно видеть по истории с вкладами в Сбербанк. Что-то, наверное, даже вернут. Хотя и не всем.
Однако если трансферт сорвется - то правящая каста будет рассматривать это лишь как досадную неудачу, перейдя к плану "Б" - эвакуации и тактике "выжженной земли". Все оккупанты, в общем-то, ведут себя одинаково. Нынешние ничем не отличаются от Гитлера - во всяком случае мотивация у них поразительно схожая. Их задача в таком случае лишь одна - не дать загнать себя в бункер рейхсканцелярии.