Напечатано в «Тверьлайф»: Военкор Александр Харченко о «морских» страницах своей биографии
Александр Харченко — человек-легенда. На счету одного из самых известных и заслуженных журналистов Тверской области, который 38 лет проработал в Телеграфном Агентстве Советского Союза (ТАСС) — тысячи текстов и около 50 командировок в зоны боевых действий и межнациональных конфликтов. Александр Харченко — полный кавалер медалей ордена «За заслуги перед Отечеством», имеет также множество других наград.
В жизни легендарного журналиста, ветерана ТАСС, члена Союза писателей России, было множество интересных встреч, командировок, людей: в том числе освещение парусной регаты Игр XXII Олимпиады, прошедшей в Таллинском заливе. Мы попросили Александра Антоновича поделиться воспоминаниями о «морских» страницах своей профессиональной биографии, и сегодня представляем вам отрывки из рассказа.
Лето. Паруса. Любовь.
Теперь я живу в Твери, на стыке двух рек — Тверцы и Волги. Рядом яхт-клуб. Это небольшой причал у моста, мачты, паруса, несколько «крейсеров». На берегу контейнеры и киль-блоки, мастерская, «скумбриевый» кот Анкер и никаких мышей. В общем, родная обстановка. В конце сезона яхтсмены собираются в тени раскидистого дерева за уютным столом, о чем-то говорят, спорят. Вспоминают гонки на Московском море или в Карелии — на Онеге.
Когда душит ностальгия, я вспоминаю Таллин, который трудно представить без моря, а Таллинский залив — без парусов. Правда, до ХХХ Большой Балтийской регаты они были для меня только белыми треугольниками на балтийской воде. Как среднестатистический житель столицы Эстонии, я болел за баскетбольную команду «Калев», не пропускал шоссейно-кольцевые мотогонки на трассе Пирита-Коозе-Клоостриметса, авторалли, соревнования велосипедистов, турниры в Доме шахмат имени Пауля Кереса. Все изменилось с приездом из Москвы заместителя заведующего Спортредакцией ТАСС Всеволода Кукушкина для освещения юбилейных международных соревнований яхтсменов в шести олимпийских классах парусников. Теперь понимаю: тогда начались лучшие годы моей жизни. А где паруса, там и романтические истории!
Одна из них началась с поцелуя, точнее — с фотографии, на которой рулевой американского швертбота класса «470» Роберт Тэйлор1 страстно целует своего шкотового Сьюзен Эванс после победы во второй гонке Большой Балтийской регаты.
Американцы оказались самыми популярными яхтсменами второго соревновательного дня. Ведь в первой гонке…
— …Дул зюйд-вест порывами до 10 метров в секунду, — сообщил прессе директор регаты. — Двум экипажам, в том числе рулевого Тэйлора из США, понадобилась наша помощь. Они не справились с ветром и, после вынужденного купания, сошли с дистанции.
Сегодня Робби и Сьюзен оставили позади чемпиона мира японца Миюки Кая и экс-чемпиона мира, своего соотечественника Дэвида Ульмана. Их парусник с разрисованным цветочками корпусом, первым пересек финишный створ на дистанции «Альфа» — самой близкой от берега. На причале заокеанских спортсменов ждали, наверное, все аккредитованные на регате журналисты.
Вороненые с синеватым отливом волосы лезли на смуглый лоб уроженца южных штатов. Глаза Тэйлора сияли:
— Очень понравилась гонка. Хотя, как и в первый день, все время менялся ветер. В таких условиях состязаться — райское наслаждение!
— Роберт, как ты себя чувствуешь после вчерашней ванны? – ухмыльнувшись в усы, интересуется Кукушкин.
— Балтийская вода остудила мою горячую голову. Поэтому сегодня рулил осторожнее.
— Сьюзен, что ты любишь больше всего на свете? — кричит финка Лийса Виртанен из «Утренней газеты» Тампере, протискиваясь сквозь «журналистскую» стенку. И, оказавшись перед экипажем, уточняет. — Конечно, кроме спорта?
— Фотографировать, рисовать, сочинять новеллы, слушать пение птиц в саду моего дома и шум моря на берегу.
— Такой же вопрос тебе, Робби, — не унимается финка.
— Играть на гитаре, лазать в горы, кататься на лыжах. Но больше всего люблю со своим шкотовым побеждать в парусных гонках.
И в радостном порыве под возгласы и аплодисменты журналистов Тэйлор крепко целует Сьюзен. Этот момент и запечатлела камера Виктора Рудько из фотохроники Эстонского телеграфного агентства (ЭТА) — ветки ТАСС. …В баре для аккредитованных журналистов Центра парусного спорта в Пирита — пригороде Таллина, шумно и накурено. На экране монитора светится тоскливое объявление Оргкомитета: «По метеоусловиям третья гонка откладывается до 15 часов». Поэтому многие пришли сюда скоротать время за чашкой кофе, разобрать каракули в своих блокнотах после утренних блиц-интервью или просто потрепаться.
— Ты это видел? — корреспондент «Советского спорта» достает из портфеля мятую газету. — Это ж надо так писать: «…На заливе во время первой гонки Балтийской регаты разыгралась сильная волна, поднялся ветер! Удар непогоды пришелся на яхту американского смешанного экипажа и она развалилась пополам…». Какая-то шустрая девица сочинила. В корпункте на стенку повешу. — В его глазах заплясали чертики. — Пусть все знают, в каких сложных условиях приходится работать. Ладно, пойду к синоптикам. Может, порадуют!..
Я остался жевать осточертевшие сосиски и размышлять о жизни, которой нет. Вчера руководитель Пресс-центра Юри Хауг дал понять журналистам, что маленькая Эстония, а не большая Москва — хозяйка предолимпийской регаты. Демонстративно отдал АП-шникам2 и другим иностранным корреспондентам официальные протоколы гонки во всех олимпийских классах парусных судов и ушел. Представители отечественных СМИ получили их позже. С передачей результатов в Спортредакцию я опоздал на час с лишним.
Утром в комнате Пресс-центра, отведенной ТАСС-ЭТА, в котором я тогда работал, раздались короткие очереди телефонного звонка: межгород. Я был готов к «расстрелу». — Харченко, нюх потерял? — гремел руководитель Спортредакции ТАСС Петраков. Я представил, как от злости надулись щеки гуттаперчевого лица Анатолия Николаевича. — Регата проходит в нашей стране, в городе, где ты живешь, все и всех знаешь. Почему же, черт подери, мы должны ссылаться в информации из Таллина на АП? — Зная его натуру, молчу — оправдываться бесполезно. Накричавшись, он буднично вздыхает. — Вы уж с Кукушкиным постарайтесь, чтобы такое безобразие больше не повторилось. У вас же в Центре работает новейшая система АСОС-Парус! Да, ваша информация и фотография ЭТА с американским поцелуем отмечена на коллегии. Вот тут все отлично. Где Сева?
Кукушкин — гуру парусного спорта. Уже много лет он освещает крупнейшие парусные регаты. На этот раз приехал в Таллин, где ХХХI Большая Балтийская регата собрала сильнейших яхтсменов мира. Гонки проходили на акватории Таллинского залива, известного сложными течениями и коварными ветрами. На трех дистанциях — «Альфа», «Браво» и «Чарли», где в следующем году будут разыграны олимпийские медали.
— Маргус, пожалуйста, апельсиновый сок и двойной эспрессо, — прошу бармена, который колдует над кипящим и шипящим агрегатом. А ко мне за столик подсаживается Рудько. Вид у него потерянный, словно Виктор «гудел», как минимум, неделю и забывал похмеляться.
— Что случилось? — понимающе предлагаю лекарство. — Водки?
Фотошник отмахивается:
— Видел мой снимок с поцелуем?
— Конечно. «Американский яхтсмен Тэйлор поздравил своего шкотового и супругу с победой во второй гонке Большой Балтийской регаты…».
— Никакая она ему не супруга, — выдавливает из себя Рудько. Вижу, что Виктор на грани срыва.— Выступают в одном экипаже, и все. Нашему директору позвонили из ЦК (Компартии Эстонии — прим авт.) и указали на это…— переходит он на шепот. — Калью Крелл так орал на меня! Приказал уладить скандал, который я устроил на международных соревнованиях. В ином случае — уволит с «волчьим» билетом. Саша, помоги извиниться перед Робертом и его, ну, не женой. — Фотошник горестно вздыхает и шмыгает носом. — Мой английский, сам знаешь…
— Какой скандал? — удивленно переспрашиваю Рудько. — Похоже, в ЦК перестарались. Радоваться надо: снимок из Эстонии попал на первые полосы ведущих спортивных газет мира. Ладно. Только дай кофе допить…
Ветра нет, гонки, похоже, не будет…
Мои слова подтверждает директор регаты. Висящий на стене у стойки динамик его голосом сообщает: «По метеорологическим условиям запланированная на сегодня третья гонка отменяется. — Представителям команд просьба собраться…»
И мы идем искать Тэйлора и его подругу.
На берегу «рулит» Эванс.
— О том, что я — единственная женщина-яхтсменка на Балтийской регате, узнала на церемонии открытия, — бойко сообщает Сьюзен. — Привлекаю к себе повышенное внимание журналистов? Это же приятно. Я — не сторонница эмансипации женщин!
К разговору подключается Тэйлор:
— Мы гоняемся третий год.
— Нам комфортно вместе, — уточняет Эванс и кладет голову на надежное плечо своего капитана. — Правда, Робби?
— Тогда ваш вчерашний поцелуй можно считать супружеским? — смелеет Рудько.
— Пока нет, но… — загадочно улыбаются они.
— И вы не обиделись, что на снимке я назвал вас супругами?
— Это ваш снимок? — заинтересованно спрашивает Тэйлор. — Хорошая работа. Обиделись? Скандалим? — Он удивленно пожимает плечами и смотрит на подругу. — Зачем?.. Мы вместе. Нам бы это фото на память…
— А я гадаю: что это вы круги вокруг нас выписываете? — выдает Сьюзен, задорно тряхнув «конским хвостом».
Потом мы долго ждем редакционную машину.
— Скажи директору Креллу: «международный инцидент» исчерпан. Я могу подтвердить. К тебе и ЭТА у американцев претензий нет, — напутствую «ожившего» Виктора. Он, несмотря на свою хохляцкую жадность, даже готов угостить меня дорогим французским коньяком.
Когда Виктор уехал, я вернулся в пресс-бар ждать Кукушкина. От нечего делать, позвонил в ЭТА, узнать редакционные новости. Заведующий промышленным отделом Леонид Михайлович Фирсов не дает мне раскрыть рот.
— Каков поцелуй! — крякает он от удовольствия. — Это по-нашему, — в голосе капитан-лейтенанта запаса Балтийского флота медью гремит духовой оркестр в честь поступка моряка, пусть и заокеанского.
Кукушкин пришел в пресс-бар с Аугустом Майером, известным в прошлом гонщиком в классе «Финн», а теперь тренером национальной сборной США.
Улыбнувшись, американец крепко жмет мне руку:
— Все в порядке, старый знакомый?
Мне 27 лет. На этой — «моей» первой регате, как начинающий «парусный» журналист, я был у Кукушкина на подхвате. Бегал за протоколами, прогнозом погоды, знакомился с представителями различных служб регаты, печатал на портативном «Мерседесе» — тогда еще не было компьютеров, заметки, которые Сева диктовал, практически не обращаясь к своим записям. Я дополнял их своими наблюдениями и информацией. Обычная работа корреспондента республиканского агентства, когда приезжал кто-нибудь из Москвы.
Привычный ритм нарушила телеграмма заведующего Спортредакцией:
«17 августа. Таллин, для Кукушкина.
Сева /вск/ срочно ответь, возможно ли выполнить заказ и когда газеты «Navy News», которая просит передать итоговый материал с регаты объемом 2-3 страницы. Высказано пожелание, чтобы в нем было интервью с Аугустом Майером, выступающим в классе «Финн», об этих соревнованиях, его мнение о соперниках, мнение о предстоящей Московской Олимпиаде…Петраков».
«Спортредакция. Петракову.
Заказы, подобные «Navy News», нас только радуют. Будет сделано. Передадим в субботу. Кукушкин, Харченко».
Майеру — человеку высокого роста с доброй улыбкой, в яхт-клубе было тесно, но он не обращал на это внимания. С его оранжевого комбинезона и темно-рыжих курчавых волос стекали струйки балтийской воды и дождя, которым тогда нас «баловала» таллинская погода.
Тогда еще не было Центра парусного спорта, который к Олимпиаде-80 строила вся советская страна. Гонщики, тренеры, судьи, журналисты — все вместе сидели друг на друге в небольшом яхт-клубе республиканского спортобщества «Калев».
Гаст — так называют его товарищи по команде США — только что отметил свое 43-летие. Хотя на крупных соревнованиях он начал выступать несколько лет назад.
— А под парусом стал ходить в шесть лет, — уточнил он. — Тогда моя семья жила на Род-Айленде. В тридцать с небольшим почувствовал усталость. Не мог подолгу работать, как раньше — писал книгу по специальности. Обратился к врачам…
—…И они рекомендовали по утрам бегать трусцой? — усмехнулся Кукушкин.
— Ты почти прав. А я предпочел море, парус, ветер и все, что помогает думать.
Кажется, что эта встреча была вчера, а прошел год. За это время, благодаря Кукушкину, я стал «своим парнем» в олимпийском парусном мире. Люблю его обитателей, и они отвечают мне взаимностью. Что может быть лучше для спортивного журналиста?
На торжественном приеме, устроенном Оргкомитетом Большой Балтийской регаты в честь участников соревнований из 27 стран, уже отзвучали приветственные речи и праздник в кафе «Тульяк» был в разгаре. Играл популярный ансамбль. У столов с напитками терпеливо ждали свою очередь любители выпить. Приветливые девушки в национальных эстонских костюмах раздавали гостям сувенирные платки и значки-пуговки с символикой Большой Балтийской регаты. А женщины получали еще и милые букетики из «карликовых» роз.
На площадке перед кафе появился невысокий парень в белых флотских клешах и синей рубахе, расстегнутой «до пупа». Белобрысый и остроносый англичанин — олимпийский чемпион в классе швертботов «Летучий голландец». Джимми Брайт собственной персоной. В недавней гонке крейсерских яхт за Кубок Лондонского яхт-клуба лордов он — шкипер яхты «Golden Apple». Тогда на старт вышло более 300 «крейсеров». В это время над берегами Канады зародился циклон, который со скоростью тысяча миль в час двигался через Северную Атлантику. Прошел над центром Ирландского моря, где к началу шторма оказалось большинство яхт…
Джимми подошел к соседнему столику, рядом с тем, за которым разместились журналисты, и пригласил на танец блондинку в вечернем платье цвета морской волны.
— Трудно представить, что Джимми пару недель назад тонул в Ирландском море, — замечает Ален Лафер — корреспондент «Vue sportive» из Марселя. — Мне рассказывали: его полуживого вертолетчики вытащили их кипящего котла. А сегодня он сияет, как серебряный доллар3.
— На то он и Брайт4.
— Это уж точно, — соглашается француз, доставая очередную сигареллу. — Снова в форме, раз пьет шампанское и танцует с хорошенькой женщиной.
Как тут мне было не вспомнить философское выражение Кукушкина: «Мужчины мужают в море, а не в постели…». Ален рассмеялся.
Танец закончился, и англичанин оказался в окружении прессы. Всем хотелось послушать свидетеля той сумасшедшей ночи в Ирландском море:
— На понедельник мы получили прогноз. Ничего особенного — до шести баллов. Лично меня это порадовало. Не люблю слабые ветра. Их вообще мало кто любит. Все знали и про течения в этом районе, но никто не разгадал характер идущего циклона — ни спутники, ни хваленые ЭВМ, ни знатоки морских примет…
Волны перевернули 17 килевых яхт. Такое случается редко, даже в океане, — говорил Брайт. — Мосс с «Camarguse» уверен: его парусник разбил, не ветер, а чудовищные волны. Все, что запомнилось Артуру — каждый раз, когда «Camarguse» «становился на киль», он старался вдохнуть в легкие побольше воздуха и крепче схватиться за мачту.
— Когда восемь парней с «Тrоphy» перелезли на надувной плот и отошли от борта, волна сразу сорвала четверых из них. Следующим ударом разорвала плот пополам, — вспоминал Брайт. — Шкипер Джеймс с «Great Breaty II» после сказал мне так: «Это был самый страшный шторм из всех, которые я видел». А Джеймс под парусом дважды обошел Земной шар…».
Джимми ругал радиостанции, которые не могли дотянуться до берега, чтобы сообщить о трагедии. Высказывал недовольство хозяином «Golden Apple», который, испугавшись, приказал опытному экипажу покинуть яхту. Я смотрел на Брайта и думал, что на его выступлении в Балтийской регате видны следы пережитого. «Идет» он пока не очень уверенно. Держится в основной группе. В итоге состязаний экипажей в классе «Летучих голландцев» он на седьмом месте — по сумме четырех гонок. Оставалось еще три. В зачет войдут шесть.
Я ждал олимпийскую парусную регату. Наверное, как в детстве подарки от Деда Мороза и Снегурочки. Звонок из Москвы. Кукушкин, как всегда тихим и спокойным голосом, сообщает:
— На Олимпийской регате будешь работать один. Мне поставили другие задачи. Не волнуйся. Уверен, справишься. Ты же все теперь умеешь, всех знаешь… Успеха!..
Вот, когда пригодились его мастер-классы. Правда, мне помогали наставники нашей сборной, в первую очередь москвич Юрий Пильчин, гонщики. Тренеры зарубежных команд и спортсмены также охотно делились своими впечатлениями. Только Манкин перед первым стартом откровенно мне заявил:
— Пойми, я иду на третью золотую медаль. Ты в теме, Саша. Пиши про меня и от меня, как захочет твоя душа. Вы с Кукушкиным всегда объективны. Не дергай, пожалуйста!..
Сева приехал в Таллин в последний гоночный день олимпийской регаты:
— Верил, у тебя все получится. Ты стал настоящим «морским волком».
Я бережно храню яркую брошюру о парусном спорте. На титульном листе Сева размашисто написал: «Александру Харченко, пережившему Балтийские регаты и, самое главное, — олимпийскую /вск/, приобщившемуся к парусному cпорту, с пожеланием семи футов под килем и творческих успехов. Таллин, 29 июля 1980 года /после окончания освещения седьмой гонки Олимпийской регаты/».
Таллин — Тверь Статья опубликована в журнале «Тверьлайф»