Как Навальный сыграл на руку Мишустину, или Почему в России не может быть, как во Франции

Не прошло и двух недель после назначения Михаила Мишустина на пост премьер-министра России, как вышло очередное расследование Алексея Навального, в котором вполне так убедительно рассказывалось, что новоиспеченный глава кабмина владеет элитной недвижимостью на сумму около 3 миллиардов рублей, точнее, не он, а его родственники, а еще точнее — «Российская Федерация», как значится «имя» собственника в базе Росреестра.

При этом Навальный утверждает, что ни родственники нынешнего председателя правительства, ни он сам честным путем заработать на особняки и шикарные квартирки просто физически не могли. Ну, откуда, спрашивается, у 70-летних родителей Мишустина могли вдруг оказаться средства на покупку почти восьми тысяч квадратов на Рублевке? Что — с пенсий по копеечке откладывали, что ли? Или с какого такого перепугу предприниматель Александр Удодов, подозревавшийся в махинациях с возвратом НДС и упоминавшийся в СМИ как знакомый Мишустина, дарит его сестре девять тысяч квадратов на той же Рублевке — за красивые глаза, как говорится? Странно, не правда ли? Учитывая же то, что имена владельцев сей недвижимости спрятаны за названием страны — а необходимость конспирации возникает, как правило, тогда, когда боятся разоблачений — в которой проживаем мы все, сомнений в правдивости и достоверности расследования Навального (объективности ради уточним, что до него касательно всех этих домов и апартаментов неплохо потрудились журналисты «Проекта» и «Открытых медиа») не возникает. Ни грамма. С высокой долей вероятности можно даже предположить, что раскопано далеко не все. Впрочем, и этого достаточно, причем с избытком — для того, чтобы еще раз убедиться, что наша власть живет не по средствам. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Премьер-министр Михаил Мишустин. Источник фото: Deita.ru.

Понятно, то, что эта информация вообще просочилась в прессу, — политический заказ со стороны мишустинских недругов с простой и очевидной целью — подпортить репутацию, показав, что новый премьер ничем не лучше Медведева с его уточкой. Однако — не в этом суть.

Суть в том, что в любом цивилизованном государстве эта информация вызвала бы широкий общественный резонанс, который, надо полагать, завершился бы отставкой только что назначенного премьера. Но не в России.

В России порядки иные: на новость о трехмиллиардной недвижимости главы кабмина никто даже внимания не обратил, максимум — обсудили на кухне за чашкой чая или стопкой водки. Скажу больше: у людей даже какая-то усталость появилась от разоблачений Навального. Читают их уже меньше, а через лет десять, если, конечно, до этого Навального не посадят или он заблаговременно не даст деру за кордон, и вовсе перестанут. Потому что для российского человека это — норма: даже не то, что чиновники воруют, а то, что им богатство положено по статусу, а иным способом, окромя коррупции, распилов и так далее, таких капиталов не нажить. Как бы и невиноваты они. Заложники обстоятельств — не более того.

Это — психология крепостных, согласно которой барин — он как бы человек другой природы, который берет, что называется, от жизни все, а смысл жизни крепостных в том и заключается, чтоб это ему обеспечить.

Думаете, я напраслину лью, очерняю народ русский?

Илья Репин «Бурлаки на волге».

Хорошо, вспомним, события лета 2018 года, когда еще действующий премьер Дмитрий Медведев выступил с инициативой поднять пенсионный возраст, тем самым буквально лишив россиян их законных пенсий за пятилетний (!) период? И что тогда случилось? Улицы всех городов заполнились протестующими? Отнюдь.

Да, признаю, митинги против пенсионной реформы были. Но так, чтоб как, допустим, во Франции, — такого не было. Даже близко.

А как, кстати, было во Франции?

Жарко было, очень жарко. Сначала «желтые жилеты» основательно накалили ситуацию (правда, по другой теме), а после — подключились профсоюзы, объявившие общенациональную забастовку.

И что?

А то, что французские власти, инициировавшие пенсионную реформу, вынуждены были пойти на попятную. Причем, думается, если бы французское реформирование коснулось бы россиян, они двумя руками были бы за. Да и ногами — тоже. Ведь, согласно последней версии реформы, французы получали право выхода на пенсию в 62 года, правда, с оговоркой, что выплаты будут несколько меньше тех, которые назначаются после 64 лет. В последнем случае минимальный размер пенсии должен был составить тысячу евро. Переведите на наши «деревянненькие». Получается почти 70 тысяч. Где-то в четыре раза больше нашей средней (которую, замечу, получают далеко не все пенсионеры). Представьте радость российских граждан, если бы они узнали, что теперь будут получать по 70 тысяч — минимум! Ну да, пришлось бы поработать до 64 лет. Но за такую пенсию россияне этого повышения даже не заметили бы! День вступления в силу сего преобразования, наверное, стал бы Днем всеобщего ликования.

Не то французы. Те уперлись, будто от этого решились их судьбы здесь и сейчас. И выиграли.

А знаете почему?

Потому что сознавали, что отстаивают свои права.

Россияне же слегка пошумели-повздыхали, а после — махнули рукой: ничего, мол, не попишешь. Если власть решила — так тому и быть.

А как же права? Вот в том-то и дело, что оные гражданами просто не сознаются. На бумаге-то они есть, даже конституционно закреплены, а вот в сознании — нет. В сознании — как барин, простите, правительство скажет, так и будет. Говорю ж: психология крепостных.

И в этом плане можно сказать, что Навальный сыграл Мишустину на руку, рассказав об особняках и элитных квартирах, ибо какой он барин без богатства-то? Барин — он должен быть с финансами. Народ-то наш российский служить кому ни попадя не станет, все-таки национальная гордость имеется, а барину — так сам бог велел. Наоборот, даже почетно.

Так что если бы не Навальный, народ наш, чего доброго, еще и засумневался бы: а взаправду ли Мишустин — барин? А так — все доказательства налицо.

Можно спокойно выдохнуть и, поправив лямку, больше для вида, чем удобства, тянуть ее дальше — в светлое цифровое будущее, уже анонсированное новым премьером.

Фото: Илья Питалев/РИА «Новости».