В России разрешили следить за людьми через систему распознавания лиц

Что это – борьба с преступностью или тотальный надзор?

Слежка за гражданами с использованием системы распознавания лиц законна: такой вывод, по сути, сделал Савёловский суд столицы, рассмотрев иск москвички Алёны Поповой. Она утверждает, что её несправедливо оштрафовали за пикет возле здания Госдумы, установив личность с помощью камер видеонаблюдения, и считает это вмешательством в частную жизнь.

Царьград ознакомился с судебным решением, которое фактически легализовало применение современных технологий по контролю над публичной жизнью граждан России, и попытался разобраться с помощью экспертов, что за этим стоит: предотвращение преступлений или тотальный надзор? 

«Я не давала разрешения себя распознавать»

История, о которой идёт речь, произошла полтора года назад – в апреле 2018-го, когда Попова, которая называет себя общественным деятелем, вышла пикетировать к зданию Государственной думы. А потом была за это оштрафована на 20 тысяч рублей. И доказательством, что акцию проводила именно она, послужили записи с камер видеонаблюдения, оснащенных функцией распознавания лиц.

В своём иске к московскому главку МВД и Департаменту информационных технологий столицы она заявила, что «надлежащих доказательств», подтверждающих её вину в организации и проведении несанкционированного массового мероприятия, не было. А использование технологии идентификации, в ходе которой скрин с видеозаписи камер видеонаблюдения с её изображением был увеличен в 32 раза («с целенаправленным приближением фокуса камеры с фиксацией на лице»), Попова посчитала нарушением главного закона страны.

Фото:  Moritz Wolf/Globallookpress    

У нас есть Конституция, которая запрещает вмешательство в личную жизнь, если только по этому поводу нет решения суда и человек не находится в базе преступников или подозреваемых,

– объяснила свою позицию Алёна Попова.

«К тому же, – продолжила она, – у нас есть закон о защите персональных данных, из которого следует, что мы должны дать согласие на сбор своих персональных данных, а наше лицо – это наши данные. А по поводу камер с распознаванием лиц нет никаких законов. Мы не даём разрешения на то, чтобы нас распознавали на городских камерах. Мы в большинстве своем не состоим в базах преступников и подозреваемых».

Кроме того, по словам Поповой, применение таких методов может привести к утечке персональных данных жителей Москвы к злоумышленникам.

Мы не в курсе, у кого есть доступ к этим базам, – заявила она. – Понятно, что утечки существуют, их много. Наша персональная информация может быть доступна третьим лицам. Мы не знаем, кто они. Мы за новые технологии и прогресс, но мы выступаем за сохранность нашей частной жизни.

И вообще, полагает Попова, нарушение её прав происходит ежедневно, поскольку она «посещает публичные места, в которых используются камеры "Городской системы видеонаблюдения" с распознаванием лиц». 

Фото:  Uwe Anspach/Globallookpress    

Суд: А согласие гражданина на обработку информации и не требуется

Суд, однако, посчитал, что никакого нарушения закона не было, поскольку столичные власти (конкретно Департамент информтехнологий) самостоятельно не занимается установлением личности людей, попавших в поле зрения камер видеонаблюдения.

Ведомство получает и обрабатывает изображения, поступающие в Единый центр хранения данных, где отсутствуют сведения о фамилии и имени людей, а также их биометрия – то есть радужная оболочка глаз, рост, вес и т. д.

При этом «согласие гражданина на обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи)» не требуется. Причина в том, что закон позволяет это делать, во-первых, «в государственных, общественных или иных публичных интересах», а во-вторых, когда «изображение гражданина получено при съёмке в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях» (за исключением случаев, когда такое изображение является основным объектом использования).

Проще говоря, правоохранительные органы предоставляют фотографию подозреваемого, например, с его паспорта или другого документа, а система по своему алгоритму уже начинает сравнивать его с той картинкой, что была получена с помощью камер наблюдения.

Департаменту не передаются персональные данные (ФИО и пр.) искомых лиц, поскольку у него нет технической и юридической возможности осуществлять их сопоставление, – отмечается в судебном решении. – Таким образом, при отсутствии процедуры идентификации личности видеоизображения граждан не могут считаться биометрическими персональными данными. Соответственно, отсутствует необходимость получать письменное согласие гражданина на их обработку.

И, кстати, в судебных материалах приведена вот какая любопытная информация: оказывается, видеоаналитические алгоритмы с технологией распознавания лиц устроены так, что точность получения совпадений получается лишь с долей вероятности до 65 процентов. 

Фото:  Wang Peng /Globallookpress    

Эксперт: Точность идентификации в действительности выше

На самом деле, это действительно очень сложный процесс математического моделирования, – объясняет IT-специалист в сфере кибербезопасности Василий Черкасов. – И, думаю, всё-таки степень идентификации значительно выше: всё зависит от того, как установлена камера (имеется в виду угол съёмки), сколько их вообще сходится в конкретной точке. Насколько мне известно, в учреждениях с высоким уровнем секретности уже используются такие камеры, которые распознают сотрудников по принципу допуска «свой – чужой» в автоматическом режиме.

Все зависит, отмечает он, от качества аппаратуры. Но, к примеру, даже те камеры, которые используются в ГИБДД для контроля скорости, позволяют очень чётко распознавать номера даже в плохую погоду и тёмное время суток. Если речь идёт о самостоятельно, в частном порядке установленных системах видеонаблюдения, то они, безусловно, не отличаются высоким качеством. Однако закупаемые властями для «безопасного города» – вполне соответствуют уровню.

По поводу возможности утечки персональных данных эксперт Царьграда полагает, что если она и способна произойти, то, скорее, не из хранилищ правоохранительных учреждений, а из других ведомств.

Сейчас каждый сотрудник МВД, ФСБ и других силовых структур входит в базы данных исключительно под своими логином и паролем, фиксируется время посещения, а также запросы, – уточнил Черкасов. – Иными словами, вычислить, кто именно что-то "слил", не составит труда. Этот режим был введён после ряда утечек секретной информации в СМИ несколько лет назад.

Вместе с тем системы распознавания лиц действительно, по его словам, сегодня всё активнее используются правоохранителями во всем мире: в Китае, например, таких «умных камер» насчитывается уже свыше 150 миллионов, они установлены и на банкоматах, и на пограничных и таможенных постах, и даже в ресторанах. В Великобритании технология применялась на финале Лиги чемпионов, в США – в аэропортах, в Японии планируют использовать её на летних Олимпийских играх 2020 года. 

В Москве к системе распознавания лиц собираются подключить 200 тысяч камер

В нашей стране система обкатывается в Москве, где, как сообщил ранее министр внутренних дел Владимир Колокольцев, сеть насчитывает 3 тысячи интеллектуальных камер, и с начала только 2019 года с их помощью было раскрыто около трёх тысяч преступлений. Всего же к Единому центру хранения данных подключено свыше 160 тысяч камер (100 тысяч из них на подъездах, 20 тысяч во дворах), и со временем их тоже собираются сделать «умными», то есть способными распознавать лица.

Фото:  Henning Kaiser/Globallookpress    

Между тем, несмотря на то, что в управлении угрозыска ГУ МВД по Москве создан даже специальный отдел, который взаимодействует со столичным департаментом информтехнологий, непосредственного доступа именно к программе, позволяющей делать сверку фотографий подозреваемых с картинками камер, даже у его сотрудников нет.

Приходится работать "в ручном режиме", – отметил источник Царьграда в силовых структурах. – То есть – брать фото с паспорта и идентифицировать человека с помощью ДИТа.

Однако система функционирует успешно: и по поимке преступников (так, допустим, удалось вычислить вора, укравшего из Третьяковки картину «Ай-Петри» работы Куинджи: его маршрут проследили как раз по записям, а потом установили местонахождение), и по вычислению как раз участников несанкционированных митингов.

С организаторами акций, кстати, всё просто: они сами себя сдают, начиная активность по подготовке выступлений в соцсетях, – говорит источник. – Их фотографии и персональные данные сначала устанавливаются оперативниками, а потом уже – дело техники.

А вот спецслужбы, которые занимаются предотвращением преступлений против государства (в том числе терактов), уточняет источник, имеют собственные программы по идентификации.

Наивно полагать, что ФСБ и ФСО будут бегать с карточками своих "клиентов" в мэрию, заниматься там сверкой, – объясняет собеседник Царьграда. – Но они и заточены на другой уровень "хищников", здесь речи о тотальном контроле над гражданами не идёт.

Тем не менее очевидно, что как только система из двухсот тысяч камер (настолько её собираются расширить в мэрии) заработает в полную мощь, а потом к ней получат прямой доступ правоохранительные органы, уже реально каждый шаг любого гражданина будет под контролем.