ВЫСШИЙ СМЫСЛ ЖИЗНИ – БЛАГОПОЛУЧИЕ СВОЕГО НАРОДА
Национально-освободительная борьба абхазского народа. Лица
Артур Артёмович Аншба, окончив аспирантуру в Институте мировой литературы в Москве, здесь же защитил кандидатскую диссертацию по научной дисциплине «филология». В 1966 году Артур Аншба вернулся в родную Абхазию и стал работать в Абхазском научно-исследовательском институте языка, литературы и истории. В течение нескольких лет он становится знаменитым ученым: фольклористом-кавказоведом, эпосоведом, литературоведом, литературным критиком, специалистом по нартскому эпосу – кавказской Нартиады, абхазской художественной литературе…
А.Аншба родился 2 января 1936 года в шахтёрском городе Ткуарчале.
Вся его жизнь была связана с тяжелым временем советской эпохи в Абхазии, а это годы сталинских репрессий, геноцида и этноцида абхазского народа, грузинской демографической экспансии, политико-правовых ассимиляционных процессов абхазов в искусственно созданной здесь в многочисленной, завезённой сюда грузинской этнодемографической среде, годы фальсификации, грузинизации истории и культуры Абхазии, абхазского народа… Все это произошло в период 1937 – 1953 годов.
До последнего дня своей смерти – 19 декабря 1985 года – А.Аншба был свидетелем дискриминационного положения своего народа, бесправного положения Абхазской АССР в составе Грузинской ССР. Он был участником общественно-политических событий в Абхазии 1967, 1978 годов в Лыхнаште, Сухуме… Это движение было своеобразной реакцией, ответными акциями, протестами абхазов против грузинской колониальной политики в их родной стране Апсны…
Все это формировало в Артуре самые лучшие черты характера абхазского мужчины: твёрдость, бескомпромиссность к несправедливости, мужество, воля, честь, совесть, благородство, беззаветное служение своему народу, искренний патриотизм к своей Отчизне, неукоснительное соблюдение Апсуара. Эти качества гражданина-абхаза сделали его активным борцом за национальные интересы своих соотечественников. В условиях партийно-полицейской системы Шеварднадзе в Грузии, разведывательной сети-паутины грузинского КГБ в Абхазии применялись и методы конспирации… Ведь любое проявление абхазами отстаивания своих национальных прав грузинами пресекалось, запрещалось, строго наказывалось и осуждалось. За это исключали из рядов КПСС, увольняли с занимаемых должностей, сажали в спецтюрьмы КГБ Грузии в Тбилиси… (В начале 80-х годов ХХ века Абхазия имела трёх политзаключенных-абхазов в спецтюрьме КГБ Грузии в Тбилиси. Это – Левантий Гицба, Мирон Тыркба и Заур Гиндия.)…
В условиях советского строя запрещались всенародно-протестные собрания вообще, «национальный вопрос» в Советском Союзе считался окончательно решённым. А руководство СССР считало абхазов «грузиноподанными». Все жалобы, телеграммы, письма абхазов, поступавшие в Москву, перенаправлялись в Тбилиси «для соответствующего партийного реагирования» на местах… Но Устав КПСС не запрещал членам партии письменно обращаться в вышестоящие инстанции… Борьба абхазов никогда не прекращалась. Это проявлялось и в коллективных письменных обращениях в ЦК КПСС. В этих письмах отражались боль и чаяния абхазского народа, говорилось о невозможности сосуществования двух разных – абхазского и грузинского – народов в одном грузинском государстве, необходимости выхода Абхазской АССР из состава Грузинской ССР, насильственно включенной Сталиным в 1931 году… В тех жёстких государственно-политических условиях такие письма могли конспиративно составлять и подписывать люди, очень смелые, зрелые, сознательные, знающие, на какой риск они идут, – из числа абхазской передовой когорты, научно-творческой интеллигенции, в числе которых был и Артур Аншба…
В «Абхазском биографическом словаре» за 2015 год справедливо отмечено, что Артур Артёмович Аншба – «участник национально-освободительного движения абхазского народа, один из авторов известного Абхазского письма «ста тридцати» от 10 декабря 1977 года», адресованного в высшие партийные инстанции бывшего СССР…
Как-то в Гагре отдыхал юрист-правовед из Донецка Михаил Харитонович Исьянов, которому я передал все имеющиеся у меня документы, свидетельствовавшие о вопиющих фактах несправедливого существования Абхазии в составе Грузии. У меня к нему была просьба – написать соответствующее письмо для ЦК КПСС «на политическую потребу дня» – к предстоящим обсуждениям проектов и принятию конституций союзных и автономных республик СССР в 1977-1978 годах. Финансовые расходы за труд Исьянова и мою командировку в Донецк брали на себя гагрские «доверенные» соратники-единомышленники (Борис Кяхирипа, Эдуард Плиа, Хараз Чамагуа, Баграт Багателиа, Закан Агрба и др.)…
Я доверял Артуру Аншба и знал, что он «очень хорошо владеет пером». Он тоже меня знал по общественно-политическим событиям в марте в Гагрском районе и в апреле в Сухуме в 1967 году… Я посетил его квартиру в Сухуме, где и ознакомил его с двумя вариантами текстов писем за июль и сентябрь 1977 года, составленными донецким юристом-правоведом М.Х. Исьяновым… Артур тут же начал править один из них. (Оба письма с его исправлениями хранятся ныне в моём личном архиве)… Но позже к написанию основного, окончательного варианта Абхазского письма «ста тридцати» подключились Роман Чанба, Владимир Цвинария, Олег Дамения… Полный текст этого письма опубликован в двух томах серии «Абхазия в советскую эпоху», изданных в Сухуме в 1994 и 2009 годах…
Основываясь на конкретных фактах, мы писали о бесправном положении Абхазской АССР в составе Грузинской ССР, систематической и целенаправленной фальсификации, грузинизации истории и культуры абхазского народа, доминирующем и привилегированном положении грузин в руководящих органах госструктур Абхазской «автономии», угрожающих масштабах грузинского «демографического освоения» Абхазии под различными «благовидными» предлогами – «укомплектование обслуживающим персоналом», «набор рабочей силы», «ударные стройки», «обмен кадрами» в автономной республике… «В Абхазии в настоящее время сложилось такое положение, которое требует для своего разрешения радикальных мер», – заключали мы… Надеялись, что «к нашему письму» «отнесутся» «с глубоким пониманием и удовлетворят нашу просьбу создать правительственную комиссию для всестороннего изучения и практического разрешения поставленных здесь вопросов»…
Но, увы! Письмо было перехвачено в госструктурах в Москве, отправлено в Тбилиси, и под нажимом партийного руководителя Грузии Эдуарда Шеварднадзе бюро Абхазского обкома КП Грузии осудило его. Оно было названо антисоветским, антипартийным, клеветническим, провокационным, фракционным, антигрузинским, националистическим, а подписавших его окрестили националистами, клеветниками, пасквилянтами, оборотнями… Инкриминируя такие тяжкие, сталинские «расстрельные формулировки» 30-х годов, нас, абхазских коммунистов, подписавших это письмо, в числе которых был и Артур Аншба, исключали из партии как «клеветников на советский строй», подгоняли под статью Уголовного кодекса, предусматривавшую от 3 до 5 лет тюремного заключения... Реально это было осуществимо в условиях Грузии! «Мы знаем, кто мутит воду в Абхазии! Их не более двадцати человек! Мы уберем их, и в нашей Абхазии будет порядок!» – говорил Шеварднадзе, выступая на партактиве Абхазского обкома партии в марте 1978 года… Аресты в Абхазии были бы неминуемы, если бы не прошли всеабхазские народные собрания в Лыхнаште, Пакуаше, Ткуарчале в поддержку наших писем.
В 1978 году абхазы вновь поставили вопрос о выходе Абхазии из состава Грузии, в форме обсуждения проекта Конституции. Провели они и письменный референдум о «включении отдельной статьи» (70) в Конституцию (Основной Закон) Абхазской АССР 1978 года. «Дополнительная статья» давала «право выхода Абхазской АССР из состава Грузинской ССР». Но тогда усилия абхазов избавиться от грузинского колониализма мирным, конституционным путём были проигнорированы руководством СССР. «Сочтено нецелесообразным в какой-либо форме решать этот (выход Абхазии из состава Грузии. – И.М.) вопрос, выходящий за рамки союзной и республиканской (грузинской. – И.М.) конституций… Всё, что касается национально-государственного устройства Союза ССР, чётко и определённо решено в новой Советской Конституции. И было бы неправильно, если бы в конституциях автономных республик содержались положения, не соответствующие Основному Закону нашей страны…» – категорично высказался секретарь ЦК КПСС И.В. Капитонов, выступая перед 25- тысячным собранием представителей абхазского народа на площади Ленина в Сухуме 22 мая 1978 года. Он срочно прилетел тогда в Абхазию во главе большой правительственной делегации из Москвы. Такой экстренный приезд из ЦК КПСС и ЦК КП Грузии во главе с Шеварднадзе в Сухум был связан с возникшей острой общественно-политической ситуацией в Абхазии, с самыми поздними сроками принятия в СССР Абхазской Конституции… Тогда дату принятия Конституции Абхазии «перенесли» «на более поздний срок».
Воспользовавшись такой паузой, 17 мая я и Артур Аншба обратились в Конституционную комиссию Абхазской АССР с письмом, в котором продолжали утверждать, что «автономные республики лишены права на самоопределение», «такое право должно получить своё законодательное закрепление в Конституции нашей автономной республики».
Артур Артёмович Аншба был ключевой фигурой в составлении, соавторстве и других важных писем, телеграмм в 1978 году с адресатами в Москву, под которыми стоят его факсимиле. Переводил он с абхазского на русский язык и речи ораторов на всеабхазских народных собраниях. Они опубликованы в вышеназванных книгах-сборниках документов… Наиболее значительными являются документы и письма на имя руководителей СССР – Л.И. Брежнева и Ю.В. Андропова. В первом – от 15 июня – аргументированно изобличаются критиканы Абхазского письма «ста тридцати» 1977 года, даётся отповедь клеветникам – госчиновникам партноменклатуры Грузии и Абхазии, исключавших из рядов КПСС авторов письма – сто тридцать человек. Благодаря вмешательству ЦК КПСС кампания по осуждению нашего письма и преследованию его авторов была прекращена. Однако авторы письма до сих пор официально не оправданы, как и не оправдан абхазский народ, который косвенно обвиняется за поддержку письма….
Настоящего учёного, каким был Артур Артёмович Аншба, отвлекали все происходившие общественно-политические события в Абхазии, изматывали его, отнимали его драгоценное время, но он мужественно переносил колоссальные психологические нагрузки. Хотя он был невысокого роста, худощавый, хрупкого телосложения, я ни разу не видел в нем усталости, уныния, намека на страх быть арестованным. Во имя национальных интересов своего народа и страны Апсны он жертвовал временем и силами для занятий филологической наукой. Для него превыше всего были интересы абхазского народа.
Такими были жизненное кредо, гражданская позиция Артура Аншба. Его деятельность заслуженно оценена сегодня в его родной Абхазии!
Артур Аншба еи8ш ийаз а8суаа р7еицъа ирыбзоураны ищамоуп иахьа ихьы8шым, иазха7оу А8сны Ащъын06арра! Ийазаауеит А8сны – а8суа да8шъыманы! Ийазаауеит а8суа бызшъа – еицакра а6ъымкъан! Ийазаауеит А8суара – а8суа жълар иныйъырго, иаргьы иныйънаго!..
Артур Аншба и8сы 0аз0гьы иахьа ихы7уазаарын 80-шы6ъса. Усйан ивагылаз июызцъа а7арауаа иахьагьы аус руеит А8суа 07ааратъ институт айны. Иара А8суа шъыйъ6ъа знапы а7азыюю6ъозгьы – 8ы0юык ры8с6ъа 0оуп. А8суа ишы6ъс рацъа изным7аёеит! Хаш0ра и6ъымзааит!..
Игорь МАРЫХУБА, историк