«Романовы»: Неужели на Россию нам плевать
Каждый зарубежный кинопроект, связанный с русской темой, естественным образом обречён на пристальное рассматривание в родных пенатах — без особой, впрочем, надежды. Отечественного зрителя эта тема стабильно раздражает и даже вызывает подозрения — да они издеваются! Над русской классикой (нет ни одной иностранной экранизации, впечатлившей нас, не прощающих новаторства и своим режиссёрам), над культурой, в конце концов, над русской душой. Из зеркала зарубежного киноэкрана на нас много лет таращится мрачная физиономия в ушанке, обрамлённая зарослями развесистой клюквы. В одной руке у этого персонажа неизменный стопарик водки, в другой в последнее время появилась компьютерная клавиатура, сменившая балалайку. Зрелище в целом малосимпатичное.
В октябре 2018 на интернет-сервисе Amazon Prime Video вышел сериал «Романовы» — от создателя «Безумцев» Мэттью Уэйнера — полностью, казалось бы, посвященный русской теме. Это восьмисерийная антология, состоящая из самостоятельных историй, герои каждой из которых как-то связаны с царской фамилией. Надо сказать, что эта фамилия действительно сейчас распространена по всему миру. Потомков царской семьи (прямые ветви которой сейчас ведутся по мужским линиям потомков Николая I, чьим правнуком был убиенный Николай II) очень и очень много, учитывая многочисленную родню, морганатические браки и внебрачных детей. Уэйнера же интересует не только история — в поле его взгляда наше настоящее, то, что происходит в отношениях между людьми, как они распоряжаются своей судьбой и как неожиданно в этой судьбе раскрывается факт имеющегося у них наследия. В этом контексте фамилия «Романов» просто общеизвестная метка рода, понятная широкому зрителю.
Уже на открывающих титрах сериал показывает, что историчностью тут и не пахнет, зато самоиронии хоть отбавляй: музейные портретные галереи продолжаются расстрелом в подвале Ипатьевского дома, и ручьи крови далее обозначают линии родства среди кип портретных фотографий, из вороха которых убегает знаменитая мифическая «царевна Анастасия», пополнившая пантеон американских киносказок — и вот она уже современная девушка в большом городе. Сериал охотно жонглирует всевозможными американскими клише русской культуры и «царской жизни», но разворачивает их настолько острыми углами, что способен поранить и зацепить даже привычного ко всему киномана. Первый сезон не имеет сквозного сюжета, однако тонко связан и закольцован некоторыми персонажами, повторяющимися в ряде серий — и, конечно, постоянно звучащими в различных жанрах и тональностях темами смерти и продолжения рода.
Начавшись банальной любовной мелодрамой, в которой пожилая дворянка-француженка с русскими корнями сама выбирает в невесты племяннику (Аарон Экхарт) девушку-мусульманку, сериал концентрируется на проблемах современных мини-семей и одиночек, не сумевших их создать. Подаются же эти проблемы с изрядной долей иронии и даже сарказма. Во второй серии, на слёте многочисленных Романовых, проходящем с большой помпой на круизном лайнере, их наследие прямым текстом озвучивается, как «сочетание грандиозного и ужасного» — и здесь же показаны сцены развеселого варьете, в котором американо-русская царственная клюква доведена до абсолюта, пропущена через перегонный куб и разлита по стопкам. Третья серия уводит в мистический ужас, показывая бездетную актрису (Кристина Хендрикс), настолько проникшуюся духом съёмок псевдо-исторического фильма об убийстве царской семьи (в котором играет царицу Александру), что она умирает от разрыва сердца во время сцены расстрела, сымитированной безжалостным режиссером (Изабель Юппер).
Четвёртая серия — равномерная семейная драма о скрытой женой (Аманда Пит) мучительной тайне, которая, как оказалось, была секретом Полишнеля. Пятая серия заставляет родителей решать этико-психологические проблемы в попытках защитить детей от мнимой (или явной?) опасности. Шестая происходит в Мехико, где в женщину (Рада Митчелл), пытающуюся лечить сына-подростка от гемофилии, влюбляется репортёр, обвиняющий врача клиники в шарлатанстве. В этом сюжете возникает тень царевича Алексея, звучит поступь революции, и Уэйнер легко оживляет знаменитый мурал Диего Ривера, выводя его персонажей на площадь перед Президентским дворцом.
Седьмая серия переносит бездетную сестру одной из предыдущих героинь (Кэтрин Хан) и её мужа в постперестроечный Владивосток, где пара начала процесс усыновления детдомовской девочки — но жена вдруг наотрез отказывается забирать больного ребёнка, не желая о нём заботиться. И, наконец, восьмая серия закольцовывает весь цикл. Начавшись на Северном вокзале Парижа (внимательный зритель заметит там и прибывшую пару из первой серии), он полностью проходит во флэшбэках двух пассажиров поезда «Евростар» по пути в Лондон. Это сценарист фильма о Романовых (ДжейДжей Филд), съемки которого были показаны в третьей серии и неизвестная дама, увлёкшая его таинственной историей о злоключениях очередного Романова.
Сложный по структуре финал (рассказ-в рассказе-в рассказе разворачивается, как телескопическое удилище, пока на поверхности нашего внимания пляшет приманка блесны-детектива) венчает восьмичастный шедевр Уэйнера историей очень английского убийства и поистине королевской мести. В ней герой Хью Скиннера настолько одержим поисками себя и желанием отомстить за смерть матери, что становится её копией — но у этого рассказа, как и у всего сериала, есть второе и третье дно, спрятанное в мелких деталях. Так, юный актёр, играющий персонажа Скиннера в детстве, как две капли воды похож на портрет юного Николая I. Вроде бы вернув своё наследие, герой не способен завести детей, эта ветвь семьи окончена.
«Романовы», оправдывая свой царский статус, не стесняются в выразительных средствах, впечатляют разбросом жанров и делают это весьма и весьма элегантно. Из этих серий легко вывести мораль (голубая кровь не делает человека ангелом), над ними можно посмеяться и получить пищу для размышлений. Что же касается русской темы, то очевидно — хотим мы этого, или не хотим, она уже стала частью чужой культуры, адаптирована и принята, существует в многочисленных вариантах. Наша собственная история ждёт прежде всего нашего личного осмысления, и вряд ли мы готовы над ней посмеяться. Поэтому в сериале Уэйнера самой болезненной становится серия с имитацией убийства царской семьи на съёмках очередного фильма, голые тела, сталкиваемые «товарищами» в Ганину яму. Настоящая трагедия происходит здесь, всё остальное — лишь остаточные следы её радиации.