Профессор МГУ Владислав Смирнов о противоборстве Горбачева и Ельцина
Дуэль двух президентов
Первый Съезд народных депутатов СССР значительно увеличил популярность Ельцина. Его стали воспринимать как крупного политического деятеля; сразу пригласили в США, официально для чтения лекций. Ельцин выступал там с большим успехом. Его принял сам президент Буш, хотя, формально, Ельцин был тогда еще только одним из 450 депутатов Верховного Совета СССР. Это, конечно, не понравилось советскому руководству во главе с Горбачевым, и оно приняло свои, не очень разумные, меры. «Правда» перепечатала статью из какой-то итальянской газеты, где утверждалось, что Ельцин, заработав чтением лекций большие деньги, тратил их на походы в магазины и появлялся на публике в нетрезвом виде. Затем советское телевидение показало документальный фильм о пребывании Ельцина в США. На экранах телевизора, он действительно, выглядел как-то странно: говорил замедленно с большими паузами. Снова (как в 1987 г.) Ельцину пришлось оправдываться, говорить. что он страдал бессонницей, вынужден был принимать много снотворных, и потому выглядел не лучшим образом. Заработанные в Америке деньги Ельцин, по его словам, потратил на приобретение очень дефицитных тогда одноразовых шприцев для лечения советских больных СПИД’ом.
Я сразу безоговорочно поверил Ельцину: уж слишком явно его пытались скомпрометировать. Сейчас, когда известно, что в бытность Ельцина Президентом России с ним случались сходные происшествия, причем семь его ближайших сотрудников даже обращались к нему с письменной просьбой изжить «известное русское бытовое злоупотребление», а также «высокомерие, нетерпимость, нежелание выслушивать неприятные сведения, капризность, иногда оскорбительное поведение в отношении людей», его оправдания вызывают у меня гораздо меньше доверия. Прошло всего несколько месяцев, и с Ельциным опять случилось необычное происшествие. На заседании Верховного Совета СССР 16 октября 1989 г. министр внутренних дел В.В. Бакатин сообщил, что ночью 28 сентября на милицейский пост около села Успенское под Москвой явился насквозь промокший Ельцин и сказал, что когда он шел по мосту через Москва-реку, направляясь на дачу к своим друзьям, на него напали неизвестные, накинули на голову мешок и сбросили в реку, откуда он с трудом выплыл.
Водитель машины Ельцина его рассказ не подтвердил. Он показал, что довез Ельцина до проходной у дачи его друзей (имена которых не назывались) передал ему два купленных заранее по просьбе Ельцина букета цветов и уехал. На заседании Верховного Совета Ельцин сказал, что никакого нападения на него не было, и этим ограничился. Впоследствии он не раз повторял, что вся эта история – «политический фарс, разыгранный М.С. Горбачевым на сессии Верховного Совета» и «чистейшая провокация». Утверждая, что его «принцип – всегда и везде говорить правду и ничего не скрывать от людей», Ельцин все же никакого внятного объяснения этого странного происшествия так и не дал.
Мы не знали, что и думать, подозревали, что КГБ организовал против Ельцина какую-то провокацию, но доказательств не имели. Я бывал в Успенском и проходил по мосту, с которого будто бы сбросили Ельцина. Это высокий автомобильный мост (может быть, и не 15 метров, как докладывали милиционеры, а 5 метров, как признает Ельцин), но, во всяком случае, человек, сброшенный с него в довольно мелкую Москва-реку да еще с мешком на голове, вряд ли мог бы уцелеть. Тем не менее, Ельцин оказался в воде, и сам этого не отрицал. В Москве поговаривали, что Ельцин попал в воду из-за какого-то романтического приключения, но мне до сих пор неизвестно, что произошло. Вывод я сделал простой: и Горбачев, и Ельцин что-то скрывают. Они нас обманывают. Конечно, это незначительный эпизод, но обман все же остается обманом. Можно ли доверять этим людям в более серьезных делах? Ход событий показал, что большинство населения России не разделяло моих опасений и доверяло Ельцину.
Когда в 1990 г. началась кампания по выборам на I съезд народных депутатов России – тогда еще РСФСР – сторонники Ельцина, объединившиеся в движение «Демократическая Россия», устраивали грандиозные митинги, на которых присутствовали сотни тысяч людей. Я на митинги не ходил, но видел их по телевидению. Вся огромная тогда еще ничем не застроенная Манежная площадь была забита народом, а лидеры «Демократической России» – сам Ельцин, Афанасьев, Попов и другие – выступали с балкона гостиницы «Москва». Они критиковали Горбачева за медлительность, требовали безотлагательно ввести рыночные отношения, улучшить положение трудящихся. На выборах на I Съезд народных депутатов России кандидаты «Демократической России» победили в Москве, Ленинграде и нескольких других крупных городах. Ельцин выставил свою кандидатуру в Свердловске и одержал полную победу, но, в целом, кандидаты «Демократической России» еще оставались меньшинством. Они получили примерно четверть депутатских мест на Съезде народный депутатов России, однако общественное мнение явно склонялось на их сторону, и это наглядно показали события 1 мая 1990 г.
Утром этого дня я включил телевизор, чтобы, как обычно, посмотреть что происходит на Красной площади и как теперь празднуют этот день. Показывали не демонстрацию и не парад, а какое-то собрание, участники которого называли его митингом в честь дня международной солидарности трудящихся или «маевкой» (как в дореволюционной России). У микрофонов сменялись профсоюзные функционеры, объявившие себя организаторами этого собрания, и «номенклатурные рабочие», взывавшие к пролетарской солидарности в поддержку перестройки, но за «социалистический выбор». На трибуне Мавзолея молча стояли Горбачев, Рыжков и другие члены Политбюро. Вдруг я заметил, что со стороны Исторического музея движется плотная масса демонстрантов. Приглядевшись, я с изумлением увидел, что они несут не привычные, красные, а трехцветные флаги, а на плакатах вместо традиционных портретов членов Политбюро и надписей «Да здравствует КПСС – организатор и вдохновитель всех наших побед!» написано: «Долой КПСС!», «Долой марксизм-ленинизм!», «Политбюро в отставку!» Других лозунгов я не помню, но Черняев их приводит: «Долой социализм!», «Долой фашисткую красную империю!», «Партия Ленина, прочь с дороги!»
В первой шеренге демонстрантов шли Ельцин, Афанасьев, Попов и другие руководители «Демократической России». Поравнявшись с Мавзолеем, они принялись скандировать: «Горбачева в отставку!» Что ему оставалось делать? Я увидел, как Горбачев, не говоря ни слова, повернулся и ушел с Мавзолея, а за ним под свист и улюлюкание последовали остальные члены Политбюро. Как человек Горбачев поступил достойно, но как политик – проиграл: допустил, что его согнали с трибуны. В появившемся на следующий день в «Правде» репортаже не было ни слова о том, что Горбачев был освистан и ушел с трибуны. Было лишь сказано, что «недавно образовавшиеся политические группы и движения, к сожалению, не удержались от экстремистских лозунгов, содержащих провокационные, грубые, оскорбительные выпады против конституционной власти», и поэтому, по словам «Правды», особенно актуально звучат призывы «против анархии и насилия – к совместным действиям для достижения гражданского мира».
Почувствовав, что его положение стало непрочным, Горбачев задумал учредить новый высший государственный пост – Президента СССР – и самому занять его. Это требовало изменения конституции. В свою очередь, Ельцин развернул борьбу за пост Председателя Верховного Совета РСФСР – высший государственный пост в России. Оба они добились своих целей, хотя и с большими усилиями. 15 и 16 мая 1990 г. с промежутком всего в один день открылись заседания Внеочередного Съезда народных депутатов СССР и Первого съезда народных депутатов РСФСР. На Внеочередном съезде народных депутатов СССР Межрегиональная группа возражала против создания поста Президента СССР, считая, как сказал Афанасьев, что речь идет «об узаконении чрезвычайной власти одного человека, в данный момент Михаила Сергеевича Горбачева». Противники Горбачева из числа ортодоксальных коммунистов, ссылаясь на недопустимость совмещения двух главных постов – Президента СССР и Генерального секретаря ЦК КПСС, предлагали своих кандидатов на пост Президента, в том числе Председателя Совета Министров Н.И. Рыжкова. После долгих препирательств и нескольких туров голосований соперники Горбачева сняли свои кандидатуры и Горбачев был избран Президентом СССР. За него проголосовали 1329 депутатов, против – 4951. Председателем Верховного Совета СССР вместо Горбачева стал Лукьянов.
Наряду с созданием поста Президента СССР съезд внес и другую важную поправку в Конституцию – отменил ее 6-ую статью, гласившую, что КПСС является «руководящей и направляющей силой советского общества». Согласно новой поправке, КПСС, наряду с другими партиями и общественными организациями, всего лишь «участвует в выработке политики Советского государства, в управлении государственными и общественными делами». Поправку предложил Горбачев, но победу праздновали лидеры «Демократической России», не без оснований считавшие, что они вынудили Горбачева на такой шаг. На Первом съезде российских народных депутатов развернулась упорнейшая борьба за пост Председателя Верховного Совета РСФСР. Ельцин вел свою кампанию под лозунгом борьбы с «центром», то есть с правительством СССР во главе с Горбачевым, за суверенитет России. В одном из выступлений по телевизору он сказал: «У нас вот такой центр» – и широко развел руки в обе стороны. «А нужен нам вот какой», – и, хитро ухмыльнувшись, сблизил обе ладони почти вплотную.
Борьба за пост Председателя Верховного Совета РСФСР была очень упорной. Несколько раз ни один из кандидатов не мог собрать требуемого для избрания абсолютного большинства голосов. Наконец, Ельцину все же удалось получить на 4 голоса больше, чем требовалось, и он стал Председателем Верховного Совета, то есть, главой российского государства. 12 июня 1990 г. Съезд народных депутатов РСФСР, по предложению Ельцина, подавляющим большинством голосов принял Декларацию о государственном суверенитете России, которая провозглашала верховенство законов России над законами СССР. Обращаясь к другим республикам Советского Союза, Ельцин сказал: «Берите столько суверенитета, сколько можете проглотить». Услышав эти слова, я буквально подпрыгнул: суверенитет означает независимость, но от кого могут быть независимыми Россия и другие республики, входящие в состав СССР? Только друг от друга. Но ведь это означает распад Советского Союза!
Выступление Ельцина дало мощный толчок «параду суверенитетов», как назвал его Горбачев. Еще 9 марта 1990 г. о своем суверенитете заявила Грузия, 11 марта – Литва, затем Латвия и Эстония. До 27 июля, когда Декларацию о суверенитете приняла Белоруссия, 8 из 15 бывших советских республик объявили себя суверенными государствами. Фактически начался распад СССР. Коммунистическая партия Советского Союза тоже распалась. Компартии бывших союзных республик стали самостоятельными и лишь номинально все еще подчинялись ЦК КПСС. В России образовалась своя собственная коммунистическая партия, которую возглавил противник Горбачева, бывший первый секретарь Краснодарского обкома КПСС И.К. Полозков. Делегаты Учредительного съезда компартии России, открывшегося в июне 1990 г., критиковали Горбачева и его политику. Горбачеву мешали говорить, его перебивали, заставили отвечать на критику, оправдываться. Командующий Приволжско-Уральским военным округом генерал А.М. Макашов нагло рекомендовал Горбачеву – Президенту и – согласно конституции – Верховному главнокомандующему – пройти курс начальной военной подготовки.
Возникновение российской компартии во главе с Полозковым поставило коммунистов России в сложное положение. Они оказались в «другой» компартии, политику которой многие не одобряли. Не желая оставаться в «компартии Полозкова», они не ходили на собрания, не платили членские взносы, нередко сдавали партийные билеты. В такой напряженной обстановке 2 июля 1990 г. открылся 28-ой и, как оказалось, последний съезд КПСС. В другое время он бы сильно меня заинтересовал, но теперь принимаемые на съезде решения уже не имели прежней силы. В политическом отчете Горбачева и в «Программном заявлении» съезда на первый план выдвигались две главные задачи: переход к рыночной, но регулируемой государством экономике и заключение нового Союзного договора между входившими в состав СССР, а ныне суверенными республиками. Главной целью, к которой должны были стремиться коммунисты, съезд объявил «гуманный демократический социализм», ранее решительно отвергаемый коммунистами. Я считал, что компартия переходит на социал-демократические позиции, но какое это имело значение на фоне оглушительного краха социализма в странах Восточной Европы, дискредитации коммунистических идей, взрыва национальных движений, «парада суверенитетов»? Речи делегатов звучали в политической пустоте.
Самым интересным, да и самым важным, было выступление Ельцина, только что избранного Председателем Верховного Совета РСФСР. На трибуне стоял совсем не тот Ельцин, которого я помнил по XIX парт-конференции. Он не только не просил о реабилитации, а, напротив, весьма агрессивно и напористо обвинял партийный аппарат во главе с Горбачевым в том, что он препятствует перестройке. «Или партаппарат под давлением политической реальности решится на коренную перестройку партии или будет цепляться за обреченные формы и останется в оппозиции к народу, в оппозиции к перестройке. Тогда представители аппарата неминуемо будут вытеснены из всех органов законной власти», – предсказывал Ельцин. Он заявил, что партийные организации в армии, КГБ и других государственных учреждениях следует упразднить. КПСС должна изменить свое название, избрать новое руководство и превратиться в партию «парламентского типа»2. В противном случае имущество КПСС «как партии обанкротившейся и обязанной хотя бы своим имуществом возместить долги перед народом», будет национализировано, а ее руководители «всех уровней» привлечены к суду.
В заключение Ельцин объявил, что выходит из КПСС, но мотивировал этот шаг не принципиальными, а практическими соображениями: будучи Председателем Верховного Совета РСФСР, он не может «выполнять только решения КПСС». Горбачев отверг предложения Ельцина «как неприемлемые для нас, коммунистов». Вряд ли он предвидел, что через несколько лет возглавит не коммунистическую, а социал-демократическую партию. Возражая тем, кто рассчитывал, что на съезде состоятся похороны КПСС, Горбачев сказал: «КПСС живет и будет жить!» Он жестоко ошибся.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky